Грязная любовь

ГЛАВА 17

— Ты голодна? - чувствую, как мои пересохшие губы протирают влажной тряпкой. – Я из-за тебя свою любимую бандану испортила.

Узнаю голос Юльки и улыбаюсь. Она, видимо, не заметила, что я уже... не знаю, сколько времени, в одном бюстгальтере хожу.

— А я из-за тебя любимую майку порвала. Ты где еду достала?

— Твой дружок был прав – про ферму никто не знал. Деда прямо на поле закопали, крест сверху водрузили и забыли. Зато курей из загона выпустили. Я уже трёх поймала. Они одичали малость, но вполне себе прижились. Им бы мужика поймать...

— Юль, - с укоризной попробовала её остановиться.

— Не надо мной трястись. Ты яйца любишь? А как яйца без петуха добыть? Эх, мне бы ещё корову... Беременную!

Я хлопала глазами, глядя на неё, и очень надеялась, что она в норме. Но расспрашивать её о самочувствии не осмелилась.

— Сколько дней я шла?

— П-ф-ф! Да недолго. Не помнишь, когда дядька твоего хахаля скончался? Он не говорил, кого из зверушек ещё в местном лесу поискать можно? Кстати, не поверишь, урожай поспел! Дедок, видать, скончался летом. Зажравшиеся родственнички картофан капать не стали, вот он год из года и растёт. Хочешь пюрешку?

— Подожди. Ты хочешь сказать, что здесь еда есть?

— В яблочко! Кстати, яблони тоже плодородят исправно. Коровы только беременной нету. Ты взяла рацию?

— Нет...

Только сейчас я поняла, что забыла забрать из украденной машины пресловутую рацию, которую Алек просил держать при себе. Вот же ж!

— Да не дёргайся ты. Не нужна нам ихняя рация. И твой дружбан нам больше не нужен.

— О чём ты? Мы же не можем вечно жить на этом хуторе. Нас не перестанут искать и рано или поздно найдут.

— Не найдут. Твой хахаль говорил, что военные покидают Ковчег до наступления холодов?

— Он не мой хахаль! Да.

— А кто? Трахаль?

Не узнаю свою младшую сестрёнку. Откуда столько злости и нездорового цинизма?

— Не паясничай. Ферма неплохо спрятана от посторонних глаз, но в любом случае её обнаружение – вопрос времени. А без рации мы...

— Я уже сказала – нам не нужна рация. Когда Ковчег опустеет, мы вернёмся домой.

— Юль, я понимаю, ты скучаешь по привычной жизни, - после такого стресса она окончательно разучилась мыслить разумно. – Но нам нельзя возвращаться. Да и дом наш слишком далеко отсюда.

— Ну да. Пешком не дойти. А за спасибо современные мужчины попутчиц не берут, - на её лице появилась хитрющая улыбка. – Но дед оставил нам подарок. Трактор!

— Ты хочешь ехать на тракторе?

— Нет, конечно. Он не на ходу. Ты как всегда не даёшь мне договорить. У деда в сарайке два ржавых, но вполне годных велика! Я надула камеры – резина не сгнила и неплохо держит воздух. Но всё равно пропускает. Придётся тащить с собой насос.

— Зачем тебе домой? Нам нужно вернуться за рацией.

— Самим прийти на пир к волкам. Если машина всё ещё стоит там, где ты её бросила – значит, за ней следят.

— Алек знает, где мы. И поможет нам.

— Алек, точно! Как я могла забыть имя нового возлюбленного моей сестрички? Алис, ты слышишь, что я тебе говорю? Нам нужно вернуться домой, как только станет безопасно. Вскрыть папин тайник и следовать его инструкции.

— Папа оставил нам послание, - я не поверила своим ушам. – Но он ни разу не говорил про тайник...

— Тебе не говорил. И правильно сделал. Ты не способна искать сложные пути – всегда идёшь на таран. Совсем не умеешь терпеть и ждать. Папин тайник можно вскрыть только когда совсем плохо станет.

— Нам было плохо, - почти ненавижу её. – Я поехала за продуктами и собиралась оплачивать их своим телом.

— Насколько я помню, твоё тело ни капельки не пострадало. И ты сама приняла это решение. Я предлагала собирать грибы по ночам, ты не захотела. Мы могли спокойно жить в нашем доме и сейчас, но тебе хотелось мяса и пирожков с капустой. Ты сдала наше убежище.

— У меня не было выбора. Я не могла тебя бросить одну.

— Спасибо. Помогла. Теперь мне заметно лучше.

— Юль, прости, я не думала... – попробовала обнять её.

— Что ты не думала? Не знала, что властям нельзя доверять? Думала, что среди военных одни импотенты? – она раздражённо сбросила мою руку и отошла в сторону. – Не надо меня трогать и жалеть. Знаешь, я даже рада, что ты облажалась. Надоело быть младшей сестрёнкой.

— Так что в папином тайнике?