Мицелий

– Мне хорошо, – сказал он.

– Хорошо, – тихо кивнула Даша.

И остановила взгляд на потолке, простом, белом, с желтым пятном света от лампы, пытаясь запомнить каждую частицу пыли, каждую нить хлопковой ткани простыни, каждый его вдох, выдох, каждый свой собственный…

Этот физический, странный восторг стал накапливаться, задерживаться у стенок влагалища, впиваться, вплетаться в нейроны и мышцы, пока глаза Даши не закатились, пока тело не стянули судороги оргазма. Тогда она обхватила широкую спину Сережи руками и ногами, скрадывая толчки, оставляя в себе его член – неподвижно, как можно глубже…

– С-стой, мой хороший, мой милый, пожалуйста, стой…

Она сильнее, до боли в мышцах сжала ноги, подталкивая таз ближе, все ближе к нему – все глубже.

– Нг-га… арх-а-а… ха-а…

– Сними ноги, – сказал он быстро, едва разборчиво.

Она подчинилась, опустила ступни на прохладную, мокрую от их пота простынь – Сережа вытащил член, прижался стволом к ее губам, к ее клитору. Опустил голову, – волосы распались на пряди, черные, блестящие от пота, – и пару раз провел им вперед-назад, пока тот не начал с короткой, непроизвольной пульсацией выбрасывать вязкую белую сперму. Она скатывалась с Дашиного живота на простынь, оставляя за собой липкий, прохладный след.

– Мне правда было хорошо, – сказал Сережа и прижал свой лоб к ее лбу.