Ты не поедешь на отбор!

Глава 8

Из окна моей спальни в имперском дворце сад был как на ладони. Хотя, садом это назвать язык не поворачивался. Больше это было похоже на большой парк. С белыми ажурными беседками, мраморными статуями и лабиринтом из высокой зеленой изгороди.

Да и сама спальня была шикарна. Не чета той, которую мне предоставили в темных землях. Нет, она была ШИКАРНА.

И так же бездушна и безвкусна.

Отец бы сказал: «Дорого-богато».

Мне же она казалась экспозицией в музее.

Я все время теребила простенький серебряный браслет с бирюзой, подаренный Андером на прощание, а мысли мои то и дело возвращались к оборотню.

Встреча прошла… сумбурно.

Мы с отцом долго обнимались и плакали. Впервые я видела слезы на родном лице. Ну как долго… столько, сколько позволили.

Однако, я и за это была благодарна.

Капитан гвардейцев проявил неслыханное терпение, позволив семье воссоединиться как подобает, не смотря на то, что ему было явно не по себе на вражеских землях.

Не знаю, виной тому было его великодушие, или смурное лицо Андера.

Еще безумно радовало, что Маркуса среди гвардейцев не было. Когда я сообщила отцу, что именно он виновен в том, что вся эта история случилась с нашей семьей, то папенька разразился чередой нецензурной брани. Командир гвардейцев, же наоборот, был настроен более скептично:

— Многие девы этого возраста склонны к разного рода фантазиям, переходящим в истерию. — Спокойно ответил он моему отцу. — Возможно, все не так, как ей видится. Я могу предположить, что все случившееся — это одно большое недоразумение.

— Вы намекаете, что моя дочь — фантазерка и истеричка? — Отец повысил голос, и выпятил грудь, явно стараясь казаться больше.

— Ни в коем случае. Подозреваю, что между молодыми людьми случилось недопонимание. — Командир сделал шаг назад, явно собираясь сгладить конфликт. — Юная дева ждала серенад под окном и стихов в ее честь, а у простого солдафона не нашлось слов, чтобы выразить свои чувства.

Отец явно собирался спорить до последнего, и спорил бы, не вмешайся Андер.

— Не знаю, действительно вы верите в свои слова или просто из солидарности прикрываете подонка, но я свои умозаключения я отправил императору. Пусть он решает, что с ним делать.

Я выдохнула. Скандала не будет. Так не хотелось портить радость встречи выяснением отношений с недалекими людьми.

Мы пересекли границу незаметно. Очень скоро я начала узнавать до боли знакомые места. Даже дышать как-то легче стало.

Когда в дали показалась крыша нашего дома, мы немного пришпорили лошадей.

Вот она, наша улица, а вот и ровненький белый штакетник. Маменька стоящая в воротах, и прижимающая к груди мокрый от слез носовой платок.

Мы спешились, и она сгребла Аллоиза в свои объятия, разрыдавшись в голос. А после и меня.

— Девочка моя… — Причитала она. — Сколько же ты натерпелась…

— Все хорошо, маменька. — Я мягко обняла ее. — Не переживай, все кончилось.

— Я боюсь, не все. — В этот раз капитан гвардейцев был настроен куда более решительно. — У нас приказ доставить деву Анну в имперский дворец.

— Что? Но отбор уже начался, зачем она там?

— Отбор невест тут ни при чем. Дева Анна долго пробыла в стану врага… Император изволит говорить с ней лично. Но не переживайте. Я думаю, что как только он убедится, что вашу дочь не завербовали и не околдовали, тут же отпустит ее домой. К тому же, насколько я знаю, дева Лизабет находится во дворце? Вместе и вернутся.

Во дворец мы прибыли глубокой ночью. Я едва держалась на ногах после нескольких дней в седле, но нашла в себе силы осмотреться.

Итак. Обезличенные шикарные покои с полами из белого мрамора, красными бархатными шторами и золотой лепниной.

И словно издевка, гордо возвышающийся по центру комнаты огромный чемодан с пошитыми для отбора платьями.

У меня не было сил, чтобы вскрыть чемодан, и в ворохе вещей найти ночную сорочку, да и сильно подозреваю, что ее не было там. Все мои личные вещи сгинули вместе с лошадьми во время устроенного мною в лесном доме пожара.

Поэтому, быстро смыв с себя пыль дорог и конский пот в уже остывшей воде, плескавшемся в золоченом корыте, я забралась под одеяло как есть, дав себе зарок, что завтра обязательно подберу себе что-то из багажа. Да хотя-бы комбинацию из нательной рубахи и панталон.

Утро встретило меня после полудня.

Я подозревала, что во дворце не принято вставать с первыми петухами, но не думала, что просыпаются они тогда, когда мы в деревне садимся обедать.

Хотя, чего я ожидала? Сейчас идет отбор, балы заканчиваются после полуночи. Юным девам и прекрасным дивам, дабы сохранить цвет лица и блеск глаз надо высыпаться.

К слову говоря, после изматывающего путешествия я бы поспала еще час- полтора, но в мою спальню вошли две горничные, и начали деловито разбирать мой чемодан.

— Что изволите сегодня надеть, дева Анна? — Гоничная услужливо поклонилась, едва заметив, что я уже не сплю. Голос ее был теплым и учтивым, если не сказать, приторным. Глаза же оставались холодными и цепкими.

Меня, не смотря на уважительное отношение, обдало холодом.

— Любое. На ваш выбор.

Откровенно говоря, я уже и не помнила, что было в этом чемодане. Но и признаваться в этом почему-то не хотелось.

Я встала с постели, совершенно забыв, что не одета. Вышколенная горничная почти ничем не выдала своего удивления. Даже бровью не повела.

Мне туго затянули корсет, помогли надеть на себя утреннее платье оливкового цвета с вычурными черными бантами, и уложили сложную прическу.

Смотрясь в зеркало, я горько усмехалась про себя. Выглядела я, на мой взгляд, несколько вызывающе и вульгарно. Неужели именно к этой жизни стремятся все девы империи?

Быстро поглотив принесенный мне завтрак, я вышла из своих покоев.

Имперский дворец поражал своими размерами. Наверное, так и должно быть? Как они сами не блуждают в этих лабиринтах?

Мне выделили лакея в сопровождение, и он вел меня переходами и галереями. В какой-то момент я поняла, что не смогу самостоятельно найти пути назад.

Мы вышли в тот самый парк, который я наблюдала из своего окна.

— Я прошу прощения, но куда мы идем? — Наконец спросила я у лакея, целенаправленно идущего куда-то вперед.

— Его светлость изволят принимать утренний чай, и хотели поговорить с вами, прежде чем представить ко двору.

Где-то в животе противно затянуло, завтрак тут же попросился наружу. Это что же я сделала такого, что на меня обратил внимания сам император? Понятно, что. Было бы удивительно, не захоти он со мной побеседовать.

Правильно говорит отец. Хочешь выделиться — опаздывай.

Император и его семья восседали за накрытым столом под изящным ажурным зонтиком, защищающим набеленную кожу дам от утреннего солнца.

Я присела в изящный книксен, и склонила голову.

— Поднимись, дитя. — Голос у него был… обычный. Самый не примичательный голос. — Присаживайся к столу, мы хотим побеседовать.

И столько доброты было в нем. Ни дать — ни взять добрый дядюшка приехал к племянникам, которых давно не видел.

— Присаживайтесь, дева Анна. — Он жестом указал на свободный стул, который для меня тут же выдвинул лакей.

Я учтиво улыбалась, а сама несознательно сравнивала его с темным князем. Спокойный интерес и вежливость. Почему-то темному этого было достаточно, чтобы расположить к себе. Наш же император был во всем… слишком.

Слишком учтивая улыбка на чрезмерно набеленном лице, тон голоса, словно он захлебывается от восторга при виде меня, и вообще…

Я почувствовала себя мухой, увязшей в варенье.

По правую руку от императора сидела императрица. В противовес своему венценосному супругу, она выглядела неприязненно, и даже не старалась этого скрывать, но пока молчала.

Сын императора, самый завидный жених был хорош лицом, его можно было бы даже назвать красивым, если бы в его выражении была хоть толика мужественности.

На всем образе его светлости Леонарда был какой-то флер детства. Оттого он казался не милым, но даже немного отталкивающим.

— Скажите, это правда, — Он позволил себе перебить отца прямо посередине фразы. — Что темные жрут своих пленников прямо на поле боя?

Ажурная чашечка с липовым чаем в моих руках дрогнула.

— Я не знаю, ваша светлость. — Улыбнулась я. — Не присутствовала на поле боя.

— Жаль. — Даже расстроился он. — Но за столом вы с ними ведь ели? У вас в тарелке тоже были младенцы?

— Я не покидала поместья советника князя. — Видит Светлейший, мне было тяжело держать себя в руках. — Там за столом любили сладкую выпечку.

— То есть советник темного князя — сладкоежка? — Произнес он таким тоном, каким можно было сказать: «То есть большой и злой оборотень носит дамские кружевные панталоны?».

— Не он. Его дочь. — Так же улыбнулась я. Чашку я все же решила поставить. Меня саму уже начало раздражать противное дребезжание о блюдце.

— Вы делили с ним постель? — Леонард даже наклонился ко мне ближе, чтобы не пропустить ни единого моего слова.

— Довольно, Лео. — Прервала императрица, до сих пор благосклонно слушавшая вопросы своего сына.

— Но я хочу знать…

— Это не уместная тема для разговора за столом.

Вот так. Выйдите из-за стола — спрашивай у девы что хочешь. Но не порть маменьке аппетит. Меня мысленно передернуло от той мерзости, в которой только что пришлось искупаться.

— Так вы говорили, что не выходили из поместья? И ничего не видели? — Продолжил император, убедившись, что любимое чадо обиженно замолкло.

— Совершенно нет. Все это время я проводила на территории поместья. Лэрд Андер, пока я была его гостьей, поручил мне обучить его дочь естественным наукам. — Ну, почти не соврала.

Принц фыркнул, а император продолжил:

— Как случилось, что вы оказались в темных землях?

— Меня похитили.

— Темные?

— Нет, это сделал имперский легионер, когда я ехала на отбор.

— С целью выкупа?

— Нет. Накануне он сделал мне предложение? И я отказалась.

— Естественно отказалась. — Фыркнула императрица и ласково погладила своего сына по голове, хотя тот и попытался увернуться, всем своим видом показывая, что «мамино солнышко» не довольно. — Каждая дева мечтает о шансе выйти замуж за бедующего императора.

Упаси меня Светлейший…

— То есть, вы сбежали из-под венца? — Продолжил император, не обращая внимания на комментарии супруги.

— Получается, что так.

— Что подвигло вас бежать на земли темных? Вы решили, что вступить в брак с кем-то из их племени более приоритетно, чем за имперского легионера?

— Я не бежала в земли темных. Я просто бежала, куда глаза глядят. И заблудилась.

— Очень удачно заблудились. Не находите? — Император, видно, очень довольный собой, отправил в рот кусок медового пирога. — В письме, Лэрд Андер очень тепло отзывался о вас. Как думаете, почему?

— Не могу знать. — Одни боги знают, как тяжело мне было сохранять хладнокровие. — Но могу предположить, что плохо отзываться о деве ему не позволило воспитание. Все же он светский… оборотень.

После того, как император понял, что никакой внятной информации от не добьется, он сразу потерял интерес к моей персоне.