Ты не поедешь на отбор!

— Мы собрались тут… — Начал жрец, тем временем за нашей спиной действительно собралось все семейство. — Чтобы связать священными узами брака этого мужчину и эту женщину перед ликом Светлейшего. Молодые, возьмитесь за руки.

Маркус так сжал мою ладонь, что, кажется, кости затрещали.

— В здравии и в болезни, в горе и радости, будешь ли ты, лэрд Маркус Лотсгорд, любить эту женщину? Станет ли она на всегда дивой очей твоих и твоей путеводной звездой?

— Да.

— В богатстве и нищете, в тепле и холоде, будешь ли ты, дива Анна Милануа любить этого мужчину? Станет ли он навсегда твоим покровителем и отцом детей твоих?

Маркус еще сильнее сжал мою ладонь. Из глаз брызнули слезы. Но я продолжала хранить молчание.

— Бедная девочка перенервничала. — Как-то даже умиленно произнесла Амаль. — На нее столько навалилось в последние недели. Дар речи потеряла.

— Будем считать, что молчание знак согласия…

Двери святилища распахнулись, с грохотом ударив о стены, и в храм въехал прямо на нашем старом мерине мой отец. За его спиной показался Андер, тоже верхом.

— Как смеете вы попрать храм Светлейшего копытами…

— Молчи, продажный! — Мой отец спрыгнул с лошади, в два прыжка оказался у священника и замахнулся на него. Глаза у папеньки были такие, что даже я бы не осмелилась к нему сейчас подойти.

— Дева Анна не может выйти замуж за этого человека. — Спокойно сказал Андер, тоже спешиваясь, и подходя к нам. — Она уже замужем.

Он нежно взял меня за руку, и, расстегнув браслет, показал священнику мое запястье. На покрасневшей коже виднелась небольшая витиеватая татуировка.

— Зачем вы притащили в храм Светлейшего отродье тьмы? — Возмущенно выдохнул жрец, обращаясь к Маркусу. — Эта метка тьмы…

— Мы вам заплатили! — Взвизгнула Амаль. — Будьте же добры!

— Нет! — Жрец с хлопком захлопнул Светлую книгу. — Я верну вам ваш подарок, но на преступление не пойду! — И уже обращаясь к Андеру: — Не могли бы вы забрать свою… благоверную и удалиться из обители света? Я очень прощу вас не устраивать тут своих разборок.

— С радостью. Маркус. Отпусти руку моей жены.

— Нет. — Маркус дернул меня на себя. — Она моя!

— Тогда давай выйдем и решим все как мужчина с мужчиной…

Андер не успел договорить. Маркус действительно опустил мою ладонь. Но только лишь с тем, чтобы достать кинжал, и кинуться на оборотня.

Андер сделал несколько прыжков назад, укорачиваясь от лезвия и уводя от меня Маркуса.

Первой очнулась Амаль. Она кинулась ко мне, но ей дорогу преградил мой отец.

— Не смей подходить к моей дочери, падаль. — Процедил он. — Ты и так слишком много горя принесла моей семье.

— Вы — всего лишь крестьяне! Должны были радоваться!… Держите его! — Амаль указала рукой куда-то нам за спину, где только что стоял священник. — Он же сейчас позовет стражу!

— Пусть. — Отец резко развернулся на каблуках, и попытался вывести меня из храма, мимо вцепившихся как два кота Андера и Маркуса.

Но не успел. Амаль коршуном налетела на него, вонзая в спину тонкий поясной кинжал. Отец захрипел, и упал на колени.

Она попыталась схватить меня за руку, и вытащить из храма. Но за ее спиной уже не маячила фигура Маркуса. Мне же страх и гнев придали сил.

И я вцепилась ей в глаза и волосы. Мы покатились по полу.

Дети семьи Лотсгорд разбежались кто куда, возможно, ловить священника, но мне было все равно.

Амаль дралась как в последний раз, растеряв остатки своих аристократических манер. Она с силой перекатилась и оседлала меня, нанося беспорядочные удары.

Я попыталась вцепиться ей в горло, но мои пальцы схватили пустоту — Амаль взмыла в воздух.

Андер держал ее за шиворот, словно нашкодившую кушку. Он с презрением посмотрел на нее, и развернулся.

То ли оборотень смог подавить горячку боя, то ли просто хорошо контролировал себя, но он отвесил моей несостоявшейся свекрови пощечину, чтобы привести ее в себя. Амаль тут же затихла.

— Смотри, что ты сделала. — Он повернул ее голову в сторону Маркуса. — Своими руками.

Амаль тоненько закричала. Маркус лежал на спине. Его невидящий взор смотрел куда-то в потолок, а горло его было вырвано.

Эпилог

Спустя год.

Милени попыталась забраться мне на колени, но у нее ничего не вышло. Мешал мой объемный живот.

— Тише, слоненок. — Засмеялась я, отрываясь от книги. — Что у тебя в руках?

— Письмо от твоей мамы. — Она весело помахала перед моим носом конвертом, и положила его на стол.

«Здравствуй, дочь. — Писала маменька. Подчерк у нее так и остался крупным, детским. — У нас все благополучно и даже более того. Пишу тебе с благой вестью. Твоя сестрица тоже в тягости. Хоть мой зять и не того высокого положения, как нам хотелось бы, но он соответствует всем ожиданиям, которые только могли быть возложены на любящего мужа и примерного семьянина»

Письмо от Лиз тоже было вложено, но это явно не для меня. Со мной она так и не помирилась.

Я аккуратно сложила послание в конверт.

— Пойдем отнесем дедушке, он тоже порадуется.

Мы спустились вниз, и прошли по саду сквозь сад, в мастерскую папеньки.

Он так же много работал, но на отрез отказался от дальнейшего производства оружия, добровольно отдав темному князю чертежи пистолей в обмен на убежище.

Сейчас, когда его семью разделяли большие расстояния, его работы были полностью посвящены железной дороге.

— Папа! — Окликнула я. — Тебе письмо!

Он поднял голову от макета, и развернулся на своей коляске.