Эквей. Трилистник судьбы

— Я тебя умоляю, — фыркнула в ответ и закатила глаза. — Будто ты не знаешь, что на Эквей нет понятия невинности и девственности с анто… антро… хм… ан-то-ми-че-ской точки зрения. Это только нам, землянкам, так подфартило. Так Богине будет всё равно, невинная я или нет. А я не хочу состариться старой девой, что так и не познает мужчину и вкус страсти, — пафосно закончила я и захихикала над собственной значимостью и высоким уровнем развития. Какая я, оказывается, умная.

— Вкус страсти, говоришь, — медленно произнёс он, смеряя меня внимательным взглядом шоколадных глаз.

— Так точно, — шутливо отсалютовала ему.

— И ты всё равно не уйдёшь?

— Нет, — кивнула и задрала подбородок так, что заболела шея.

Какой умный мужчина. Нет, он мне нравится всё больше и больше.

— Хорошо. Я понял. Ложись.

— К-куда?

— В кровать, — совершенно спокойно ответил он и принялся стягивать с себя майку.

— Сейчас? — пролепетала я совсем тихо.

— Ты же сама этого хотела. Или передумала?

— Я? Да! То есть — Нет! То есть… я сейчас! — и попыталась встать с кресла.

Не получилось. Ноги подкашивались, а перед глазами всё начинало мелькать и кружиться как на карусели.

— Ой, — пробормотала я и плюхнулась назад. — Я что-то не могу.

— Ещё бы, — тихо процедил он, но я расслышала и обиделась.

Нет, ну а где романтика? Где чувства и страстные поцелуи? Где хоть что-нибудь?

Саша тем временем подошёл к креслу, резко поднял меня и понёс к кровати.

«Оооо, мне это нравится. Продолжай».

— Какой ты сильный, — промурлыкала я, вцепившись пальчиками в его бицепсы — трицепсы. — Какие у тебя руки… крепкие. И сам ты такой… классный.

Мне показалось, или в этот момент он вновь что-то едва слышно процедил сквозь зубы и страдальчески закатил глаза? Не разобрала, слишком занятая собственными чувствами.

— Ложись, — он бросил меня на кровать, и я даже слегка подпрыгнула, нелепо взмахнув руками.

— А ты?

— А мне надо в душ, — ответил Саша.

— Я буду ждать, — падая на подушки, ответила ему и даже подмигнула.

— Я быстро.

А через минуту я уже спала.

Это утро по определению не могло быть хорошим. В голове гудело так, словно там поселился целый оркестр сборной филармонии и устроил вечеринку с народными танцами всех планет, входящих в состав Альянса. А все отходы с этой шумной вечеринки они бросали мне прямо в рот, потому что ощущения у меня были соответствующие.

— Ох, — пробормотала я, зарываясь лицом в подушку и мечтая только об одном — ПИТЬ!!!

Именно так. Заглавными буквами с сотней восклицательных знаков. Мне нужна была вода или любая другая жидкость. Главное — это утолить жажду. У меня от обезвоживания даже язык к нёбу прилип.

Теперь во мне боролись два желания — лежать и стонать от кошмарных ощущений или пойти и найти что-нибудь попить. Встать я не могла, потому что чувствовала себя медузой, выброшенной на песчаный берег, но и лежать тоже не могла, организм требовал дозаправки.

— Жива? — раздался надо мной голос, и головная боль усилилась во сто крат, взрывая барабанные перепонки и сводя с ума.

— Тише, — взмолилась я, едва шевеля потрескавшимися губами и сжимая голову, чтобы хоть как-то уменьшить какофонию.

— Я попить принёс.

В ту же секунду я забыла о головной боли, о плохом самочувствии, обо всём на свете, кроме самого главного. Сев, сразу открыла глаза, щурясь от яркого света, и протянула дрожащие руки к вожделенному стакану.

— Дай!

Первые три жадных глотка я сделала, не разбирая вкуса, запаха и цвета, на четвёртом заподозрила неладное, на пятом ощутила вкус и скривилась.

— Это что? — возвращая Переславцеву стакан, прохрипела я.

— Лекарство.

— А пить? — я едва не плакала от обиды.

Он же растоптал мою мечту и ввел в заблуждение.

— Сначала лекарство, — безапелляционно заявил он, возвращая стакан.

— Ну, Саш.

— Пей, я сказал. Это поможет тебе прийти в себя.

— Я уже пришла в себя.

— Катя, я тебя сейчас отнесу в ванную и поставлю под ледяную воду.

Я внимательно всмотрелась в его лицо и поняла — этот может. Садист!

Зыркнув на него в последний раз и мысленно пожелав гореть в аду, я закрыла нос и в три глотка допила противную жидкость.

— Бееее, гадость, — содрогнулась всем телом и поставила стакан на тумбочку.

— Зато полезная. Тебя проводить в каюту?

— Зачем? — кутаясь в покрывало, недоумённо спросила у него.

Меня почему-то начало трясти от холода.

— Переодеться, принять душ, — заявил Переславцев, помолчал немного, а потом добавил: — Ты помнишь, что вчера было?

Конечно, помнила, зачем задаёт такие странные вопросы?

— Я тебе раны обрабатывала.

— А потом?

— Спать ушла.

Покивал, странно блестя глазами, и вновь поинтересовался:

— А как у меня в каюте оказалась, не помнишь?

И только в этот момент я осмотрелась. Это точно была не моя каюта, как и постель, и плед, которым я укрывалась, тоже был чужой, с легким и терпким мужским запахом.

Наверное, лучше бы было, если бы я ничего не вспомнила. Но то ли лекарство начало действовать, то ли организм сам восстановился. Но прошедший вечер вспомнился мне весьма ярко и отчётливо.

Отпустив взгляд, я изучала собственные ногти.

— У меня… то есть мы… — тихо спросила у него.

— Нет. Мне удалось уложить тебя спать.

И это я тоже вспомнила.

— Где ты спал?

— На диване в гостиной.

— Ясно. Я могу идти? — совсем упавшим голосом поинтересовалась у него.

— Можешь.

— Спасибо.

Сбросив с плеч плед, не поднимая глаз и цепляясь за предметы мебели, я подошла к двери.

— Ну, пока, — и сбежала.

Наверное, так стыдно мне не было ещё никогда в жизни.

Но и тут я ошиблась. Стоило мне войти в свою каюту и взглянуть в зеркало, как до меня дошла вся чудовищность положения.

— О, чёрт! — простонала я, оседая на пол и пряча лицо в ладонях.

И мне еще казалось, что хуже быть не может. Как же я ошибалась.

Отражение в зеркале было чудовищным. Платье измялось и было похоже на жеваную тряпку, которую выплюнули за ненадобностью. На щеке остались полосы от подушки. Глаза были узкими, а волосы спутались и жуткими сосульками обрамляли лицо. Косметика потекла и украшала безобразными пятнами и разводами.

И это чучело собиралось соблазнять мужчину. Это каким должно быть его воздержание и желание, чтобы польститься на ЭТО? Я еще большая неудачница, чем думала прежде.

Явилась пьяная, едва стоящая на ногах, и требовала интима. Не просила, а именно требовала. Понятное дело, что Саша отказался. Я бы на его месте вообще сбежала, сверкая пятками. А он ничего, даже пытался помочь.

Подняв лицо, ещё раз взглянула на своё отражение, словно пыталась собраться с мыслями.

— Все ошибки учла? — тихо спросила сама у себя и тяжело вздохнула. — Тогда попытка номер два. И на этот раз ни капли алкоголя.

Но сначала душ, завтрак, а уже потом на трезвую голову будем штурмовать неприступную крепость.

Несмотря ни на что, я была полна решимости добиться успеха. Терять мне было нечего.