Жаркая зима

ГЛАВА 11, в которой граф фор Циррент занят работой, виконтессы фор Циррент развлекаются, а в Офицерском Собрании снова спорят о прекрасных дамах

Отправив своих дам развлекаться в одиночестве, граф фор Циррент весь день провел даже не в собственном кабинете, а в компании начальника королевской полиции. Вдвоем они еще раз расспросили всех обитателей дома фор Гронтешей, от самого адмирала и его сына до последнего мальчишки из обслуги. Делу весьма помогло присутствие Тила Бретишена, которого Фенно-Дераль мобилизовал «для нужд следствия и государства». Тот поначалу дергался, но, увлекшись делом, позабыл о том, что вроде бы должен бояться. Менталистом Тил оказался вовсе даже не плохим, все же наука покойного магистра пошла ему впрок. Не то что ложь, а даже недомолвки и сомнения чувствовал мгновенно. Поэтому допросы нещадно затянулись и выжали досуха всех.

— Послушайте, адмирал, давайте начистоту, это самый откровенный саботаж, — Фенно-Дераль под конец дня уже едва сдерживал раздражение. — Да, я понимаю, что у каждого есть свои маленькие секреты, вполне невинные, но, поверьте, мне нет никакого дела до того, с кем целовалась ваша посудомойка и за кем подглядывала старшая горничная! Мне нужно всего лишь проверить их алиби, как бы странно это не звучало. Их и каждого в этом доме, включая вашего сына! Реннар, к слову, еще с прошлого дела, в которое был замешан, находит явное удовольствие в том, чтобы рассказать мне как можно меньше. Очевидно, считает меня врагом государства номер один, а не слугой короны.

— И все это — на фоне того, что и сами вы, господин адмирал, многого недоговариваете, — тихо добавил фор Циррент. — Скажите уж прямо, ваш повар — друг вам или враг? Если вы и дальше будете столь же виртуозно уходить от вопросов о нем, нам останется лишь взять его под стражу.

— Полагаете, я доверил бы врагу приготовление пищи в своем доме?

— Почему нет, если его цель не состоит в вашей смерти?

— Послушайте, господа, как мне вам доказать, что вы роете не в том направлении? Клятв вы слушать не желаете, логические доводы вас не устраивают…

— Право же, я еще не слышал от вас действительно логических доводов, — почти грубо прервал Фенно-Дераль. — Апелляции к здравому смыслу и верности короне, уж простите, не считаются. Я верю, что вы, едва вернувшись из опалы, не горите желанием ввязываться в сомнительные авантюры. Но наша задача — не вас разоблачить, а выяснить, кто и с какой целью залез в ваш дом и кто его послал. Доказательства вашей безупречной честности нас в рамках этого дела мало интересуют.

— И чем же вам поможет в установлении личности вора биография моего повара? Он уже поклялся, что никогда не видел этого человека. Его клятвам можно верить, ручаюсь. Что еще?!

— Какой-то у нас с вами тупик получается, — поморщился фор Циррент. — Грент, мне кажется, в этом доме мы узнали все, что могли. Предлагаю распрощаться.

Фенно-Дераль недовольно кивнул и тут же добавил:

— Возможно, мы еще вернемся, адмирал. Прошу вас покуда не выезжать из столицы. И будьте осмотрительны, не исключено, что за вами либо вашим сыном идет охота.

— Я учту ваше предупреждение, — резко кивнул фор Гронтеш.

— Сын, оказывается, весь в отца, — процедил Фенно-Дераль, едва они покинули дом адмирала. — Два упертых кретина. Слушай, Варрен, а может, его арестовать? Целее будет.

— Ты тоже исключаешь возможность, что он замешан?

— Только в качестве возможной жертвы. Хуже другое, мы не можем знать, нужно ли нам вообще то, что он так упорно скрывает.

— Моя интуиция говорит, что не нужно. Вот увидишь, потратим кучу сил, чтобы его расколоть, запорем навсегда возможность добрых с ним отношений, а в итоге окажется, что сей славный рыцарь боялся скомпрометировать даму, никак во всей этой грязи не замешанную.

— Очень вероятно, — кивнул Грент. — Личность умершего пока не установлена. Никто его живым не видел, с гильдией магов не связан, буду отрабатывать криминальные каналы. Тебя прошу подключиться по твоей части.

— Разумно, — кивнул фор Циррент. — Я бы поставил на Одар, они сейчас сосредоточились на усилении своего флота, логично предположить, что параллельно постараются ослабить наш. Вот что, Грент, я во дворец. Меры безопасности в портах и на верфях усилены, но мы совсем не подумали об охране капитанов и офицеров.

Фенно-Дераль скептически хмыкнул:

— Тебя разорвут за такое предложение.

— Посмотрим, — фор Циррент пожал плечами. — Во всяком случае, попробовать я обязан.

Нико фор Виттенц между тем опять убивал время в Офицерском Собрании. Досада никуда не делась, посвящать вечер романтическому свиданию или любовному приключению не хотелось категорически — все женщины и девушки, сколько их ни есть, виделись сейчас Нико одинаково раздражающими, и вряд ли он сумел бы выдавить из себя хоть один комплимент. А здесь все свои, можно не держать лицо, а тянуть потихоньку вино, отпустив себя и свои чувства, и даже жаловаться, если найдется желающий слушать.

Дастин ди Ланцэ выслушал его рассказ о встрече в театре с насмешливым сочувствием, после чего заявил:

— Моя тетка упоминала о вашем разговоре с Джегейль. «Это милое дитя не по возрасту остроумно и вряд ли позволит помыкать собой», — довольно удачно передав интонации графини Дарианы фор Ганц, он ухмыльнулся: — Все еще хочешь попытать счастья, друг?

— Наш принц был прав, — Нико опрокинул в себя остатки вина и вновь наполнил бокал. — Она совсем не похожа на других девушек. У меня от нее мозги кипят! Не поверишь, с нею рядом я и в самом деле себя чувствую временами, как под обстрелом — одно неверное движение, и все кончено. Как, черт возьми, у нее это получается?! Она воспитанна, мила, обаятельна, не пытается меня оскорбить или осмеять, но я сам себя чувствую осмеянным!

— Потому что она не кидается в твои объятия, — уронил пристроившийся с ними рядом лейтенант из артиллеристов. — Хотя, видел я вас у театра, рядом с тобой девочка смотрится серой мышкой.

— Может, в этом и дело? Компенсирует язвительностью неудачную внешность? — к разговору присоединился кто-то еще, на столе появились еще бутылки, блюдо с закусками, но Нико не вглядывался в лица, захваченный прозвучавшим предложением. Наконец, обдумав его, мотнул головой:

— Нет. Готов поспорить, ее не слишком заботит, насколько она красива. Такое чувствуется.

— Ваши «готов поспорить», капитан Виттенц, нынче слабо котируются!

Грянул дружный хохот, и Нико махнул рукой:

— Смейтесь, негодяи. Может, я и дурак, но девица — сущая чертовка. Слышали бы вы, как она рассуждала о продолжении для пьесы, хотел бы я посмотреть такое продолжение! И с таким невинным видом!

— Тетка тоже оценила, — засмеялся ди Ланцэ. — Сетовала, что даже если владелец театра осмелится на столь скандальный спектакль, вряд ли общество сочтет уместным интерес к нему со стороны порядочных дам. А ведь ни одного неприличного намека не прозвучало!

— Между тем все прекрасно поняли, о чем рассуждает это, простите, «милое дитя».

— Если бы не репутация фор Циррентов, можно было бы подумать, что барышня… м-м-м, не столь уж невинна?

— Невинна, как бутон, — фыркнул Нико. — Может, в том все и дело, что она совершенно не расположена ловить мужчин в свои сети? Но что ей интересно, я не могу понять, хоть башку расшиби!

Ди Ланцэ хлопнул по плечу:

— Лучше сдайся, раз так. Твоя расшибленная башка не поможет нам весной. Ни одна девица того не стоит. Хотя, признаю, барышня фор Циррент и впрямь интересная штучка. Умна, обаятельна и с ядовитым язычком. И, к слову, она вовсе не серая мышка, просто ее красота не бросается в глаза с первого взгляда. Если бы я искал признания в свете, все бы сделал, чтобы заполучить ее в жены.

— После меня, — поддался мгновенной ревности Нико, и лишь потом, под дружный хохот, сообразил, что именно брякнул.

— Разумеется, — откровенно заржал ди Ланцэ, — я подожду, посмотрю со стороны, учту твои ошибки и приду на готовенькое. Или не приду. Есть у меня, знаешь ли, предчувствие, что это будет слишком опасная заварушка.

— Неужели хоть здесь разговоры о заварушках, а не о девушках? В кои-то веки! — к компании стремительно подошел принц Ларк, веселый и встрепанный.

— Если бы, — буркнул Нико, и его собутыльники вновь бессовестно заржали. — Видите ли, ваше высочество, мне упорно советуют не искушать более судьбу и признать наше пари проигранным.

— А-а, ясно, — протянул принц. — Значит, вы, граф, познакомились с Джегейль поближе и пришли сюда заливать это горе? Своеобразная девушка, верно, граф?

— Чума она, а не девушка!

— Что есть, то есть, — принц рассмеялся. — Признаться, после моего первого с ней разговора я тоже был изрядно взбешен. Так что, признаете свой проигрыш?

— Да ни за что! — взбешенный предложением Нико хлопнул ладонью по столу так, что зазвенели, падая, бокалы. — Она чума, я ее не понимаю, я чувствую себя дураком с нею рядом, но… — Он махнул рукой, поднял свой бокал, наполнил и медленно, заставляя себя успокоиться, выпил. — Вы были правы, мой принц. Она другая. Не такая, как прочие. И у нее такая улыбка…

— Он влюбился, — сказал кто-то за спиной.

— Иди ты, — не глядя, отмахнулся Нико.

Ларк, раздвинув бутылки, бокалы и блюда с закусками, угнездил локти на стол, сплел пальцы в замок, опустил на них подбородок и нахмурился.

— Послушайте, дорогой фор Виттенц, — негромко начал он, мотнул головой и невесело усмехнулся. — Никодес. Если вы все еще хотите лишь доказать мне свою правоту — продолжайте, воля ваша. Но если Джегейль стала вам на самом деле небезразлична, если вы хотите завоевать ее сердце, послушайте моего совета, откажитесь от пари. Я не стану настаивать на проигрыше, давайте сойдемся на ничьей, тем более что я вовсе не хотел с вами спорить. У этой девушки, Никодес, очень высокая планка самоуважения, и пари на ее благосклонность она не воспримет как комплимент.

— Э, господа, так неинтересно!

— Не по-спортивному, а, граф?

— Ваше высочество, как вы можете предлагать ничью, я ставил на вашу победу!

Ларк вскинул руку:

— Тихо, господа. Плевать на пари, дело серьезное. Право, граф, подумайте. Взвесьте свои чувства. Можете не отвечать сию минуту.

— Я не привык отступать, ваше высочество, — Нико покачал головой, почти уверенный, что сейчас совершает ошибку. Но ведь пари…

— Почему сразу отступать? Можете считать это перегруппировкой. Или отходом потрепанных в бою частей на заранее приготовленные позиции и вводом в бой резерва.

— В общем, ты реши, друг, чего хочешь — пари или жениться, — ввернул ди Ланцэ. — Здесь, похоже, или — или.

— Вот именно, — кивнул принц. — Это, в принципе, не мое дело и даже как-то не по-товарищески, подталкивать своих боевых друзей к семейным узам, — за столом вновь грянул хохот, а принц спокойно закончил: — Но Джегейль стоит того, чтобы всерьез побороться за ее сердце.

— Э-э, уж не влюбились ли и вы, ваше высочество?

— У меня к барышне фор Циррент исключительно дружеские чувства, — спокойно ответил Ларк. — Иначе я бы уже на ней женился. Если, разумеется, она согласилась бы, в чем я вовсе даже не уверен.