Убить волка

Чан Гэн больше не мог на это смотреть. Он подошел и сильно закашлялся.

Гу Юнь сразу же положил ноги на небольшой столик и быстро принял вид джентльмена. Шэнь И был немного смущен, он поспешно встал, чтобы поприветствовать:

-Ваше Величество.

Чан Гэн неохотно сменил ухмыляющееся выражение на «нежное» и помахал рукой:

-Наедине нет необходимости быть таким вежливым. Шэнь Цин*, садитесь.

1) 卿 [qīng] - сановник, вельможа, цин, министр; канцлер (должность и звание)

2) вежл. сударь. Вы (обращение к собеседнику, государя к подданному)

Шэнь Цин смутно чувствовал, что, возможно, ему пора прощаться и уходить.

Чан Гэн улыбнулся и сказал: «Я только что подслушал несколько предложений. Почему вы пришли поговорить о барышне Чэнь?»

Шэнь И почувствовал себя еще более смущенным.

-Я слышал, что барышня Чэнь очень восхищается героическим обликом генерала Шэня после битвы в северном горнизоне,- Чан Гэн медленно поставил бутылку с вином на плиту и согрел ее. В то же время он, не поднимая век, погладил руку Гу Юня, потянувшуюся к бутылке с вином. Он сказал покрасневшему Шэнь И-Если эти двое любят друг друга, то нет необходимости так долго расспрашивать - я только что достал из дворца несколько копий утерянных классических медицинских трудов. Я собирался послать кого-нибудь, чтобы принести их барышне Чэнь. Шэнь Цин согласится помочь мне?

Шэнь И почти преклонил колени перед императором. Он только чувствовал, что эти несколько слов Чан Гэна были гораздо более ценными, чем длинная речь Гу Юня.

После одной палочки благовоний Чан Гэн с удовлетворением смотрел, как Шэнь И уходит. По правде говоря, он был тем, кто больше всего хотел, чтобы Шэнь И женился, чтобы ему не приходилось все время торчать рядом с Гу Юнем. Со времени пребывания в городе Яньхуэй и до сих пор эти два человека были неразлучны. Если возникнут какие-то трудности, даже если Гу Юнь не скажет ему, он обязательно сообщит Шэнь И... Хотя каждый раз для этого была причина, Чан Гэн не мог вообще не принимать это близко к сердцу.

Отослав этого, Чан Гэн повернулся к другому.

Гу Юнь поспешно послал ему ласковый взгляд, чтобы поприветствовать его.

Чан Гэн был невозмутим, он медленно вывел старые долги, чтобы подсчитать:

-Даже взгляд можно подготовить заранее. Цзыси, как и ожидалось, хорошо закален в боях.

Гу Юнь моргнул, потянулся и встал. Он прошел перед Чан Гэном, развязал свою лисью шубу и завернул в нее Чан Гэна. Он понизил голос и рассмеялся ему в ухо:

-Ваше величество, вы должны скорее сообщить мне, если вы пьете уксус*.

*ревновать

Чан Гэн:

-...

Ленивый шепот Гу Юня заставил его уши онеметь, и он понял, что этот человек достоин владеть тридцатью шестью стратегиями. Казалось, все, чему он только что научил Шэнь И, было лишь поверхностным.

Гу Юнь понюхал его виски и сказал:

-Кислый аромат переполняет вас. Ваше Величество, давайте обсудим. Вы только что выпили банку уксуса, позвольте мне сделать один глоток вина, хорошо?

Чан Гэн сердито улыбнулся:

-Мечтай. Вместо этого понюхай его запах.

Гу Юнь фыркнул:

-Вчера я даже облизывал палочки для еды, почему сегодня это стало чистым запахом? Это все вина Шень И, что ему пришлось показывать свое лицо по случаю Нового года...

Чан Гэн вынул палочку с одной стороны и окунул ее в чашу с теплым вином:

-Возьми и попробуй. Не торгуйся.

Гу Юнь:

-...

Палочка для еды, излучающая винный аромат, оказалась между двумя мужчинами. Через некоторое время, когда Чан Гэн подумал, что Гу Юнь стал послушным, Гу Юнь вдруг взял палочку, покрытую вином, и нежно понюхал ее, затем быстро потянул Чан Гэна за подбородок и вытер вино о его губы, после чего молниеносно облизнул их. Мешающая палочка с "щелчком" отлетела в сторону.

Чан Гэн был ошеломлен, тем, что он воспользовался винным ароматом, и никак не отреагировал.

Гу Юнь закончил, вытерев губы, ушел с улыбкой:

-Хорошее вино, опьяняющее.

Его Величество новый император, закрученный различными поддразниваниями, на мгновение остановился, а затем, наконец, побежал за ним. Он чувствовал, что ему очень необходимо лично проверить, как заживают раны генерала Гу.

Экстра 4. Цинмин* после дождя

* Цинмин [清明]

1) - «праздник чистого света», - традиционный китайский праздник поминовения усопших, который отмечается на 104-й день после зимнего солнцестояния;

2) знач.: ясность; ясная погода

----------

Чан Гэн заявил внешнему миру, что во избежание подозрений, даже если он иногда остается ночевать во дворце, он никогда не ступит в гарем. Все дела в гареме по-прежнему находились под контролем императрицы. К счастью, гарем Ли Фэна не процветал; даже болезненная императрица могла справиться с этим. Император, приехавший во дворец на работу и исчезнувший после увольнения двора, был чем-то неслыханным. Поначалу некоторые люди выходили и говорили, что такие вещи неэтичны, но их всех отгоняли на свои места. В начале вступления императора на престол он утверждал, что он всего лишь «исполняющий обязанности императора». Теперь, император действительно старательно держался в строю, не выходя за рамки должного порядка; как могли всегда быть такие льстецы, которые боялись, что мир не будет в хаосе, и пытались побудить его украсть страну?

Имперская цензура во главе с Сюй Лином стала котлом* для использования Императором. Он перевернул «разрушить старое и создать новое» с ног на голову. На него возлагалась особая ответственность за то, чтобы каждый день находить в суде различные теоретические основания для правительственных распоряжений, чтобы сделать ссоры более законными.

* сленг для тех, кто берет на себя вину за других

Император, который не жил во дворце, иногда делал вид, что возвращается в поместье Яньван. Позже он превратил поместье Яньван в «гостиную», чтобы время от времени встречаться с придворными наедине. Затем он в мгновение ока врывался в поместье Аньдинхоу, в конце концов, их разделяла всего короткая прогулка.

В этом году дожди выпали намного раньше, чем в предыдущие годы. А накануне Цинмина шел непрерывный дождь.

Гу Юнь еще не повесил свои доспехи и не ушел в отставку, но он, наконец, смог жить стабильной жизнью в столице. Редко когда было такое сильное чувство принадлежности к своему дому, он приказал людям привести в порядок заросшее поместье Аньдинхоу. Через несколько дней поместье Аньдинхоу, о котором ходили слухи, что в нем обитают призраки, наконец стало походить на то, в котором все еще кто-то живет.

Когда ремонтировали сад и дом, они обнаружили много старых вещей, так что для императора стало новым увлечением ходить вслед за командиром Хо и рыться в них.

-Это принадлежит старшей принцессы?- спросил Чан Гэн указав на квадратную коробку. В знак уважения он не стал ее трогать по своей воле.

Пожилая служанка, убиравшая комнату, посмотрела на нее и улыбнулась:

-Конечно, она сделана специально для маленького Аньдинхоу.

Сказав это, она открыла ее. В шкатулке, которая выглядела так, как будто она была сделана для хранения жемчуга и сокровищ, была «метелка из перьев».

Чан Гэн:

-...

Старуха сказала:

-Маленький Аньдинхоу был очень озорным, когда был молод и он не забывал заботиться о себе, после того, как ему делали выговор. Он взламывал замок и сам выходил из комнаты. Он также знал, что пойдет на кухню, чтобы украсть еду. Это не сработает, если его слегка побили. Старый Аньдинхоу вспыльчив, всегда хочет привести к семейным законам, чтобы научить ребенка. Ваше Величество тоже знал, каковы эти законы; старый Аньдинхоу был буйным, как ребенок мог это выносить? Принцесса боялась несчастного случая. Однажды она была в походе с армией, она увидела деревенскую женщину, несущую метлу, чтобы учить своего сына, поэтому она придумала таким способом обращаться с ним.

Чан Гэн обеими руками достал метелку из перьев, которой били маршала Гу. Он увидел, что внутри тряпки находится тонкий стержень, который может сломаться, если приложить слишком много силы, это никого не убьет. Снаружи был толстый слой «перьев», это были не настоящие перья фазана, сделанные из тонких бамбуковых нитей и какой-то жесткой шерсти неизвестного животного. Если хлестать по телу...

Чан Гэн вырос в поместье Аньдинхоу. Он больше походил на хозяина, чем на его настоящего хозяина, хотя старая служанка и изменила способ обращения к нему на «Ваше Величество», это все равно не звучало отдаленно. Она радостно сказала:

-Когда наш Аньдинхоу был ребенком, он действительно доставлял неприятности, взбираясь на крышу и открывая черепицу. Позже я боялась этого, что бы я ни делала, пока я упоминаю об этом, я буду честной какое-то время.

Гу Юнь всегда выглядел перед Чан Гэном шустрым старцем, обладающий знающим отношением ко всему, но его детство оставалось для Чан Гэна чистой страницей, поэтому он слушал с большим интересом.

-Было занятно, когда принцесса хотела его ударить. Он бегал по всему двору, плакал и выл, как будто что-то случилось.

Чан Гэн с любопытством спросил:

-Как будто? Значит, он притворялся?

-- Конечно, он притворялся, - вздохнула на ходу старая служанка, - когда наш маленький Аньдинхоу был ребенком, если его серьезно не наказывали, то не ждите, что он прольет настоящие слезы. Вы же видите, как он плачет все время. Над двором, и после гроз не идет дождь, его рот невероятно гибок, часто ведет себя жалко, говоря такие вещи, как: «Мама, я тебе больше не нравлюсь?», «Ты больше не хочешь меня?», «Разве я не плоть, которая вышла из твоего тела?» Или: «Ты хочешь поменять меня на лучшего младшего брата? Я изменюсь, пожалуйста, не меняй меня на младшего брата. У меня есть только одна мать, если ты меня не любишь, я стану беспризорным ребенком, никому не нужным...» Те, кто слышал все это, чувствовали, как их сердце дрогнуло: принцесса не могла больше вынести его наказания.

Когда Чан Гэн представил себе эту сцену, он не мог дышать от смеха. Гу Юнь был великим стратегом. Он с раннего возраста знал, что такое «сосуществование правды и лжи» и «как атаковать сердце человека».

От улыбки в уголках глаз старой служанки появились морщины; а потом голос ее вдруг изменился:

-Потом он ушел на границу, и все было по-другому после того, как он вернулся.

Улыбка на лице Чан Гэна исчезла.

Старушка вспоминала:

-Каждый день он запирался в своей комнате, всех игнорировал и не плакал. Когда приносили еду, ее возвращали тем же путем, через дверь. Он совсем изменился: сначала он был маленькой обезьянкой, а после возвращения он был маленьким демоном. Старому Аньдинхоу понадобилось два-три месяца,чтобы уладить дела на севере и вернуться домой. Я хочу вам сказать: обращение старого Аньдинхоу с сыном было безжалостным. Может быть, поэтому старый Аньдинхоу боялся, что тот станет калекой.

Чан Гэн тихо спросил: