Убить волка

-Что?

-Старый Аньдинхоу пинком распахнул дверь и с силой вытащил его из комнаты. Подумай: у него сильно повреждены глаза, как они могли не болеть на солнце? Он поплелся за отцом со слезами, на этот раз это были настоящие слезы, но он не сказал ни слова,-старая служанка протянула руку и указала:-Это тот небольшой пруд. Старый Аньдинхоу обернул хлыст вокруг шеи маленького Аньдинхоу, прижал его голову и заставил его смотреть в воду, и крикнул ему в ухо: «Посмотри на свой нынешний вид. Ты заслуживаешь, называться фамилией Гу?»

Чан Гэн проследил за ее рукой, чтобы посмотреть, и увидел что пруд, который был сухим много лет, за последние два дня снова наполнился водой и появилось несколько новых рыб; они плавали и удовлетворенно махали хвостами из стороны в сторону.

-Горло маленького Аньдинхоу застряло в хлысте, он заревел в ответ: «Я не вижу!»

После ее слов Чан Гэн, казалось, вернулся на несколько лет назад, и рука, держащая «перьевую тряпку», слегка дернулась.

-Старый Аньдинхоу склонил голову к воде и сказал: «Если ты не можешь видеть, то окунись в воду и увидишь, либо ты научишься вставать сам, либо найдешь бревно, на котором можно повеситься, семья Гу предпочла бы, чтобы наследника не было, чем вырастить бесполезного ребенка.

Старая служанка сказала, качая головой:

-Это было действительно жестоко, даже после всех этих лет эта старуха все еще помнит каждое слово.

Какое-то время они не издавали ни звука. После долгой паузы Чан Гэн тихо спросил:

-У старого Аньдинхоу хватило духу сделать такое?

-Родители, естественно, огорчены, но что же им еще делать? Старый Аньдинхоу сказал, что если кость сломается, ее можно заклинить только стальными гвоздями. Чем более болезненна ситуация, тем больше он должен знать, что ему не на что опереться. Иначе он будет опираться на это и никогда не сможет встать на ноги до конца своей жизни.- Старая служанка сказала,-Если старый Аньдинхоу сопротивлялся, то кто мог по праву собрать разрозненный Черный Железный Лагерь около десяти лет назад?

Без Черного Железного Лагеря Великая Лян могла быть поглощена шаг за шагом, когда западные регионы впервые восстали; жителям Запада не нужно было проделывать весь этот путь, чтобы откусить кусочек. Как долго старые дворяне находящиеся посреди великолепной красоты, будут еще процветать и богаты?

-В холодные зимние месяцы старый Аньдинхоу запрещал слугам надевать ему ватный пуховик, чтобы защитить его от холода. Руки и ноги ребенка были синими от холода, и он не мог держать чашу, когда он возвращался назад домой. Более дюжины железных марионеток окружали его весь день. Старый Аньдинхоу только наблюдал со стороны, как будто не моргнул бы, даже если бы Аньдинхоу умер. Через два-три года супруги ушли из жизни один за другим, затем император Юань Хэ привел маленького Аньдинхоу во дворец.- Старая служанка перестала говорить, когда они услышали резкое чирикание птиц за углом. Подняв глаза, они увидели, что Гу Юнь небрежно приближается с птичьей клеткой. Это была несчастливая птица от человека Шэня. Он злобно тряхнул клетку: органы птицы переворачивались вверх ногами; птица была так зла, что не могла говорить, поэтому она могла только кричать во всю глотку.

С тех пор как Гу Юнь успел обучить птицу, он никогда не уступал в битве между человеком и птицей. В этот раз он вышел на прогулку с победой - он был так горд, что не увидел издалека, что держит Чан Гэн. Сначала он сузил глаза, потом его лицо вдруг потемнело.

Гу Юнь быстро подошел и схватил метелку из перьев.

-Почему ты вытаскиваешь эту сломанную вещь, чтобы играть!

Травмы многолетней давности, даже если бы их вылечили, был шанс, что они оставят остаточные следы. Например, Гу Юнь вряд ли сможет ясно слышать и видеть всю оставшуюся жизнь. И хотя Чан Гэн избавился от кошмаров, если он слишком много думал или слишком уставал в течение дня, ночью ему снилось много снов.

Той ночью никто не знал, было ли это потому, что он все еще помнил «перьевую тряпку», украденную Гу Юнем, но Чан Гэну приснился очень странный сон. Он видел, что идет в поместье Аньдинхоу, но это было не то поместье, с которым он был знаком. По крайней мере, это было не так удручающе, как он помнил. Вокруг суетились люди, и казалось, что здесь намного больше жилого.

Далеко Чан Гэн услышал звук удара металла. Он последовал за ним и увидел группу кровожадных железных марионеток, осаждающих маленького мальчика на заднем дворе. Глаза маленького мальчика были закрыты слоем черной ткани, половина его лица была скрыта, он изо всех сил пытался увернуться из стороны в сторону.

Внезапно сзади к нему подошла железная марионетка. Длинный меч в его руке, превращенный в железный прут, устремился к нему. Казалось, он чувствовал ветер нападавшего; маленький мальчик подсознательно хотел избежать этого.

Подождите, ты не можешь так прятаться!

В этот момент в голове Чан Гэна внезапно возникают слова, которым Гу Юнь научил его много лет назад: «Когда твое сердце в панике - твои ноги станут неустойчивыми, это было бы ни чем иным, как вода без источника, дерево без корней....Такова человеческая природа, но тебе будет трудно собрать силы для контратаки за короткий промежуток времени, и вместо этого ты в спешке попадешь в руки противника».

Конечно, скорость мальчика не могла быть быстрее скорости железной марионетки. После минутного колебания он был быстро пойман железной марионеткой. С громким звуком железный прут монстра ударил мальчика по спине, его одежда разорвалась на месте, обнажив внутреннюю броню. Его тело вылетело наружу.

Чан Гэн поспешил вперед и поднял маленького мальчика, наполовину покрытого пылью. В то же время тыльной стороной руки он вытащил меч вокруг своей талии и пригвоздил нескольких железных марионеток, которые преследовали его.

Он бросил меч и дрожащими руками попытался развязать ткань на лице мальчика. Однако он услышал приближающиеся шаги позади себя. Чан Гэн обернулся и увидел мужчину средних лет, медленно идущего вперед с руками за спиной. Человек был одет в повседневную одежду и имел красивое лицо, как у ученого с элегантной манерой поведения, но его глаза были окрашены воинственностью. Смотря прямо на него, Чан Гэн мог видеть иллюзию мечей и лезвий тысячи армий.

Чан Гэн никогда не видел этого человека. Хотя взрослый Гу Юнь был не очень похож на него, он все же узнал его личность, как только увидел его лицом к лицу - их черты лица не были похожи друг на друга, но в этой паре отца и сына было что-то особенное. Передающееся через поколения.

Мужчина остановился и сказал Чан Гэну:

-Даже если ты заберешь его отсюда, ты не сможешь его хорошо воспитать. Даже если бы ты это сделал, он не выдержит испытаний и лишений...

Чан Гэн осторожно держал худое тело мальчика:

-Он может положиться на меня.

Старый Аньдинхоу покачал головой. Чан Гэн вдруг услышал рев горящей золотой шкатулки позади себя. Он быстро обнял мальчика и увернулся. Группа железных марионеток, которых он выключил, выстроилась в упорядоченный строй, каждая из которых разделилась на две части. Через мгновение они превратились в отлитую из железа тяжелую бронированную армию, пристально глядящих на него. Вдалеке послышался невнятный звук. Вся группа железных марионеток двинулась вперед.

Чан Гэну пришлось подхватить маленького Гу Юня и бежать как сумасшедший. Ему хотелось закричать на старика, равнодушно наблюдавшего за происходящим, - я даже мог привести в порядок эту старую и потрепанную страну, как я мог не защитить одного Гу Юня?

Однако во сне он не мог издать ни звука. Бегая в спешке, он вдруг шагнул в разреженный воздух. Сердце Чан Гэна сильно подпрыгнуло. Он потянулся, желая удержаться, но ухватился за другую руку. Он вдруг открыл глаза и увидел, что паровая лампа в комнате зажжена, а снаружи не светло. Тем временем он крепко держал руку Гу Юня.

Гу Юнь коснулся его головы:

-Почему ты не смог проснуться сегодня? Тебе неудобно?

Чанг Гэн какое-то время безучастно смотрел на него:

-Мне приснился сон.

Гу Юнь был потрясен.

-Это не кошмар, это не Кость Нечистоты,- Чан Гэн перевернулся, прижав всю руку Гу Юня к своей груди, потерся лбом о локоть Гу Юня и прошептал,-Мне снилось, что я вырвал тебя из руки старого Аньдинхоу, и твой отец послал батальон железных марионеток, чтобы преследовать меня.

Гу Юнь сначала был ошеломлен, а затем бездушно рассмеялся. С небольшим усилием он вытащил императора из вороха одеял и протянул ему руку:

-Ваше величество, а вы храбры, в руках у старика сто тысяч солдат преступного мира - ладно, твое могущество кончилось. Вставай скорее. Сегодня большое судебное заседание. Ну, как говорится, фестиваль Цинмин тоже близко, возможно, старик вернулся, чтобы напомнить, что у него нет там бумажных денег.

Чанг Гэн сидел у кровати и смотрел на него, используя свет, чтобы осмотреть его с головы до ног, пока Гу Юнь не оделся, он неохотно отвел взгляд:

-Если у твоего отца не хватает бумажных денег, почему он нашел меня вместо тебя?

-Возможно, он увидел, что тебя легко запугать,- Гу Юнь сказал с улыбкой, затем его улыбка постепенно изменилась,-Я ничего ему не должен, и я думаю, что он стесняется приходить ко мне.

В день фестиваля Цинмин Чан Гэн сознательно выделил большую часть дня, чтобы сопровождать Гу Юня на могилу его родителей.

Гу Юнь не произнес ни слова перед мемориальной табличкой, как будто он практиковал безмолвную медитацию монаха, только сжигая бумажные деньги, как выполняя долг. Закончив, он равнодушно отошел в сторону.

Ему не нужно говорить, что он делал на протяжении многих лет. Эти двое уже должны знать.

Тем не менее, Чан Гэн положил благовония и добросовестно предложил вино. Когда Гу Юнь был здесь, он не мог говорить вслух и мог только сказать про себя:

-Я позабочусь о нем в будущем. Вы оба можете быть уверены, не втыкайте в него больше стальные гвозди.

-Пошли,- Гу Юнь осторожно потянул его.

Чан Гэн пришел в себя и уже собирался пойти с ним, когда увидел, как Гу Юнь небрежно повернулся к мемориальной табличке принцессы:

-Внимательно присмотри за своим мужем, скажи ему, чтобы он послушно оставался здесь. Не приходи и не беспокой моего человека.

Чан Гэн:

-...

Выслушав эти предательские слова, сопровождавший его Хо Дань чуть не опустился на колени и низко поклонился перед старым Аньдинхоу. Гу Юнь слегка фыркнул и повернулся, и потащил Чан Гэна прочь.

Казалось, его слова действительно подействовали. С тех пор Чан Гэн никогда больше не думал о старом Аньдинхоу Гу и его армии железных марионеток.

Экстра 5. Мир фейерверков

——————————

После трудного года Великая Лян была стабильна. Военная реформа продвигалась плавно благодаря прозрачной позиции Гу Юня. Шэнь И, наконец, набрался смелости и пришел к императору, чтобы уйти в отставку. Услышав об этом, Чан Гэн не сделал никаких заявлений, а только оставил просьбу об отставке и не подписал ее, сказав Шэнь И пойти домой и хорошенько все обдумать.