Эльф в подарок

Глава 16

Шерли

Эльф замер в темном углу пещеры и дрожит как осиновый лист. Зачем я только потащила его с собой? Надо было сплавить на какой-нибудь постоялый двор или просто запретить трогать стены. А как лихо он перебросил меня через плечо, будто пушинку. И ведь никогда не подумаешь, что в этом стройном красивом теле столько силы и ловкости. Никто никогда не таскал меня на руках даже на самых сложных из наших заданий. Ребята, и те, не жалели, относились как к равной, без снисхождения, без навязчивой заботы, за что я и ценю нашу дружбу. Если б кто из них посмел так меня зашвырнуть, я бы, точно, обиделась и разозлилась, а с ним мне, наоборот, эта забота была приятна.

— Госпожа, прошу прощения за дерзость, я не должен был вас трогать без спроса.

— Все хорошо, спасибо за помощь, иначе мы бы все еще мерзли там. Раздевайся, твои сменные брюки и рубашка где-то в рюкзаке.

Привычно уложила хворост в длинный костёр между камней. Утром надо не забыть пополнить запас этого гостеприимного места. Брать тут разрешено все, что оставлено предшественниками. Главное, запас после себя обязательно пополнить.

Сухие дрова быстро схватились, трещат, медленно начинают нагревать сырой воздух.

Адриан дрожащими пальцами расстегивает рубашку, тянется к ремню, отступив в неглубокую тень. Идеальное тело беззащитно перед моим взглядом, на нем не осталось ни клочка одежды. Следую его примеру, наслаждаясь теплом и светом разгорающегося костра. Сброшена куртка, сапоги, рубашка и даже штаны. Чуть помедлила с нижней одеждой. А все же, зачем мне стесняться собственного раба? Тем более, оба мы понимаем, для чего мне его подарили, и оба не возражаем, а даже наоборот.

Лиф упал к ногам первым, его примеру последовали тонкие шорты. Промокла насквозь, что называется до белья в самом прямом смысле слова.

Невольник стоит одетый, боится поднять на меня взгляд, вновь нацепив маску невинной испуганной скромности. Подразнить его, что ли?

— Подай мне штаны из рюкзака, — протягивает их, глядя куда-то в огонь. — Спасибо. Дай руку, пожалуйста, а то я сейчас упаду. Тело влажное, трудно натянуть.

Передо мной оказалась раскрытая ладонь эльфа с чуть дрожащими пальцами. Замерз, ничего, скоро согреемся.

— Ага, вот так. Спасибо еще раз.

— Не за что.

— Доставай котелок и сковороду. Флягу с водой тоже, она лежит на дне моего рюкзака.

Наскоро замесила простое тесто для тонких лепешек. Сухая сковорода уже греется над огнем. Пара минут и можно будет поесть. Хорошо, что я взяла целый мешочек муки, кто знает, когда, наконец, заснет легендарный снежный дракон? И как высоко поднимутся после бури текущие по низине реки.

В котелке закипела вода. Мелко нарезанная, почти истертая в пыль вяленая оленина придает супу одуряющий запах. Туда же летят сушеные овощи, пара нарезанных на полоски ломтиков готового мяса, немного специй и горстка муки. Надо приготовить побольше, чую, сегодня этот супчик будет пользоваться особым спросом. Лепешки приобрели золотистую корочку, эти пора снимать, их место займут другие. Адриан уже не дрожит, просто смотрит, как я готовлю, придвинувшись ко мне со спины. Такой близкий, такой желанный. Что же ты творишь со мной, эльф? Это твои острые уши так на меня влияют или твой мягкий чарующий голос? А может, еще что? Я пошла в поход не за этим, но все же, а вдруг и тут под каменным склоном и нам удастся улучить хоть чуточку времени на взаимное удовольствие?

— Подай миски.

— Да, госпожа.

Держит полные ароматной дымной похлебки миски на вытянутых руках.

— Бери лепёшки и садись на бревно ко мне спиной.

Задумался, но легко встряхнув еще влажными волосами, подчинился. Устроилась позади него, откинулась на сильную теплую спину своего невольника. Пламя пляшет, роняя на стены яркие отблески, дым уходит сквозь крошечное оконце над головой, снаружи воет по кому-то не то вьюга, не то дракон. Похлебка обжигает рот и наполняет тело желанным теплом, лепешка чуть крошится в пальцах. Все как надо, все хорошо. Пусть, скорее всего недолгое, но такое желанное полное счастье.

— Тебе вкусно?

— Я пока не пробовал, госпожа.

— Почему?

— Чтобы не побеспокоить вас, да и жду, пока немного остынет, еще горячо.

— Ешь скорей, если все хорошо, скоро сюда прибудут гости.

— Вы ждете кого-то?

— Темные эльфы тоже попали в метель. Если они живы, скоро придут сюда. Должны выжить, они ловкие и сильные, да и с регенерацией у них все хорошо. Холод, правда, почти не терпят, но тут уж как повезло.

Спина Адриана зашевелилась, раздался хруст теплой лепешки, звяканье ложки о миску.

— Поэтому вы приготовили так много еды?

— Именно так. В такой ловушке, в какую мы угодили с погодой, принято делиться запасами. Мне не жалко, но нервы ушастым я потреплю.

— Я с удовольствием посмотрю на это, моя госпожа. Суп восхитителен, лепешка чудесна.

— Боюсь, это только так кажется с голода и холода.

Адриан

Сумрак пещеры, пляска огня в очаге. Будто бы мы окунулись в самую древность, вернулись к началу времен, когда творили самые сильные артефакты первые принявшие дар колдуны и маги.

Варево Шерли оказалось необычайно вкусным. Лепешка излишне сухая, но пахнет дымом и чем-то иллюзорно родным. Девушка сладко дремлет, устроившись головой у меня на коленях. Госпожа — жуткое в своей сути слово. Та, в чьих безмерно хрупких руках, заключены моя свобода и жизнь. Кто знает, чем это для меня обернется. Скучаю ли я теперь по своей аккуратной лавке или, наоборот, ощущаю чувство освобождения от навязанного людьми уклада? Здесь и сейчас мне хорошо, только привычно зудит любопытство к неисследованному мной пока еще свитку. Дождусь, пока устроимся на ночевку, и засяду его разбирать в скупом свете пламени.

Повезло выйти живыми из вьюги, повезло, что девушка не разозлилась на мою дерзость. Эльфийка давно бы истребила меня за одну только попытку унести ее на руках.

Из протяжного воя ветра удалось выхватить шум, производимый мягкими сапогами, когда те скользят, взбираясь по склону горы. В отдалении с грохотом сорвался камень, выкатившийся из-под чьей-то ноги, эхом ему прозвучал вскрик темного эльфа. Ему помогли, не дали сорваться.

— Госпожа, сюда идут.

— Спасибо, что разбудил. Я пригрелась и задремала.

Девичье тело подалось чуть вперед, невольно проехавшись по моим ногам грудью. Шерли потянулась, зевнула. Ухватила кружку, стоящую на камнях очага, отхлебнула глоток крепкого чая, слегка сморщившись.

— Скорей бы лечь спать. Ты, должно быть, тоже устал?

— Немного.

— Ничего, скоро отдохнем.

Шаги все ближе. Вторженцы перешли на древне-эльфийский, судачат о том, кто их обогнал и что с этим делать. Пустят ли их в пещеру. Хоть бы не люди, доносится до меня. Кто-то обрадовался, что пахнет вроде бы эльфом.

Из тьмы выступили наши давние спутники, белые от снега и инея, даже их брови и те, будто бы, поседели. Не дрожат лишь усилием воли, одежда промокла насквозь и заледенела.

— Адриан, стели постель с этой стороны очага. Скамью можешь чуть отодвинуть к стене.

— Как прикажете, госпожа.

Эльфы топчутся у входа, молчат, поводят носами. Чьи-то зубы выдали короткую дробь. Наконец, самый рослый чуть поклонился и сделал шаг в нашу сторону.

— Разрешите остановиться в пещере мне и моему отряду.

— Вольному — воля, а пещера ничья. Разве я могу запретить отдых усталым путникам?

— Благодарю.

Черными крыльями слетают плащи с незнакомцев, разносится запах сырой, пропитанной некогда маслом, кожи. Исподнее тёмных тоже насквозь промокло. Замерли, думают, что с этим делать. Просить одолжения у человеческой женщины слишком стыдно. Шерли нашлась первой.

— Вы можете развесить вещи у моего очага. Я скоро лягу спать и не стану смущать достопочтенных темных неуместными взглядами.

— Мы готовы заплатить за ваше неудобство.

— Не стоит. Путники должны помогать друг другу. Сегодня я вам, завтра, быть может, и вы мне. Если хваленого благородства темных эльфов на это хватит.

— Хватит. Благодарим за тепло, — кажется, темный сейчас испепелит девушку взглядом.

— Кстати, у нас осталась похлебка и лепешки. Еду приготовил мой невольник. Угощаю на правах хозяйки сегодняшнего огня, горящего в очаге. Говорят, темные эльфы никогда не нападут на хозяина, если приняли от него хоть кусочек еды.

— Это так.

— Откажетесь разделить с нами пищу — решу, что вы хотите напасть на меня этой ночью.

— Мы заплатим вам золотом за гостеприимство.

— Так не пойдет, — госпожа начала плести руну, возводящую щит между очагом и гостями.

— Мы принимаем ваше гостеприимство.

— Благодарю, — плетеная руна осыпалась огоньками, — отвернитесь, я сниму куртку и буду ложиться.

Все, как один, повернулись спиной. Лихо она подчинила их своей власти. Целый отряд гордых эльфов повинуется этой девице.

Куртка повешена ближе к огню, девушка скользнула под одеяло на тонкий узкий матрас.

— Можете поворачиваться.

— Благодарим.

— Адриан, лезь ко мне, я замерзла, да и одеяло всего одно.

Тёмные окинули меня ошарашенными взглядами. Я, похоже, немного адаптировался к этой сумасшедшей жизни. Лучше с Шерли и под одеялом, чем на скамейке и с темными эльфами.

Осторожно приподнял край одеяла и примостился на самый край узкой подстилки.

— Двигайся ближе. Да обними ты уже меня, иначе не поместимся. Какой ты длинный. Подоткни одеяло, дует откуда-то с твоей стороны. Угу. И руку можешь пристроить под мою голову, мне не мешает. Вот, так почти удобно. Угу. Темные?

— Да? — кто-то сдавленно пискнул. Не знал, что они умеют издавать звуки в этом диапазоне.

— Я сплю. Можете смело устраивать хоть стриптиз. Соль в платке на скамейке. Нашу посуду не брать. Котел моете вы, можно утром. Сковороду тоже.

— Да.

Впервые я оказался так близко прижат к женскому телу. Круглая попа елозит по моему животу, свою грудь она пристроила на сгиб моего локтя. Тело охватила волна пагубного желания, будто проснулся во мне какой-то немыслимый жадный и дикий зверь. Бедра сами хотят податься навстречу ее нежному телу. Ладонь скользнула, клянусь, без моей на то воли, ей под тонкую кофту и устроилась на мягком нежном животике. Невольно я чуть вздохнул и заерзал.

— Ну не при них же и не здесь, — усмехнулась моя, только моя, госпожа.

— Я не понимаю.

— А так? — крошечная ладонь погладила меня по бедру. Невольно я толкнулся к девушке всем своим телом, как утопающий стремиться к желанному воздуху.

— Тише. Я тебя охлажу через ошейник, а то, боюсь, темные публичного блуда могут не пережить.

Магия ударила в тело, заставляя опустить веки, расслабиться и мгновенно уснуть. Последнее, что запомнил, это необычайно пышную грудь, устроившуюся в моей ладони.

Проснулся, будто бы вынырнул на поверхность из глубокого омута. Девушка, кажется, втиснулась в самую мою суть. Тело готово и жаждет страстного подвига. Легкое движение вперед отзывается неумолимой жаждой, ткань просторных штанов чудится теперь грубой и жесткой ловушкой. Выскользнул из-под теплого одеяла, не давая себе даже жалкой секунды на промедление.