Темнейший князь

Глава 13

«Я убил тысячи — число, которое не идет ни в какое сравнение с грядущей бойней».

«Ты мой».

Слова Санни продолжали звучать в голове, а ее образ не желал исчезать. Этот водопад голубых волн… короткая футболка, из-под которой видны округлости ее грудей… эти твердые соски… это стройное телосложение и безупречная смуглая кожа со множеством татуировок в виде роз, которые он жаждал обвести языком… этот крошечный лоскуток ткани, притворяющийся трусиками… эти идеальные ноги.

Тело этой женщины было невероятным, шедевром женственности и искрящейся доброты единорога. От одного взгляда на нее кровь приливала к его паху. Где и оставалась до сих пор.

В ее присутствии все обострялось. Ему нужно держаться на расстоянии, но она притягивала его, как магнит металл.

Магия, которую он забрал у демонов? Не помогла. Он жаждал Санни каждой клеточкой своего существа. И она жаждала его. Самое изысканное создание всех миров видело в нем потенциального бойфренда. В нем. В мужчине, который не помнит своего детства и слишком хорошо помнит изнасилования и пытки. Принца ада, не имеющего собственных земель. Проклятого военачальника, который никогда не знал настоящей, неподдельной любви.

«Подождите. Я сомневаюсь в собственной ценности?» Он нахмурился. Потому что да, сомневался. Вызовет ли его прошлое отвращение у Санни? У Уильяма оно определенно вызывало отвращение.

«Не скажу ей. Никогда». Если она не сможет расшифровать книгу за две недели, в этом отпадет необходимость. Брачный период вступит в свои права, и она захочет его вопреки всему.

— Черт возьми! — Уильям ударил кулаком стену. Кожа рассеклась, кость треснула. Боль пронзила костяшки пальцев и охватила запястье. Он не хотел, чтобы она желала его только из-за гормонов или феромонов, или как там брачный период влиял на ее тело. Он хотел, чтобы она желала его из-за того, каким мужчиной стал.

«Самый горячий сон и самый худший кошмар, Кили? Ты справилась с этим».

Санни заставляла его чувствовать себя живым. Иногда она даже напоминала ему… самого себя. Черт. Так и есть. Она была его женской копией. Женственным Уильямом. Лучшей из лучших.

Она была уверенной в себе, но уязвимой, одинокой, но общительной. Иногда привередливая и всегда непочтительная. Решительная и остроумная. Умная и великолепная. Дикое существо, нуждающееся в рискованном приключении. Вызове. Жизнерадостная. Требующая желаемого и не берущая меньшего.

Уильям крайне восхищался ей и отчаянно хотел. Заставить ее кончить стало его навязчивой идеей. Как она отреагирует, когда он добьется успеха? Как бы он поступил?

Его охватило желание вернуться в конюшню, и желание сильное. «Я не примчусь обратно к Санни. Не стану. Ни сейчас, ни позже». После встречи ему нужно убедиться, что все коллекционеры и браконьеры мертвы, как ожидалось.

Раздраженный Уильям отправился в ночной клуб, известный как «Падение». Владельцы клуба… Бьорн, Тейн и Ксерксес… закрылись для посетителей на день, позволив Гадесу арендовать все здание для встречи с Люцифером.

Угроза потрескивала в воздухе и ощущалась электрическими зарядами по задней части его шеи. Стены были обиты черным бархатом, идеальный фон для галереи портретов, изображающих различных мифологических существ, совершающих разнообразные сексуальные действия. Повсюду стояли сотни маленьких столиков с четырьмя стульями. Изысканные люстры отбрасывали приглушенные лучи золотистого цвета.

Бьорн стоял в другой части комнаты. Он встретил взгляд Уильяма и кивнул, подтверждая его прибытие без лишних слов. У него были каштановые волосы, глаза цвета радуги и перламутровая кожа, которая иногда казалось темной, иногда светлой. Его крылья состояли из чистого золота.

Как и Аксель, Бьорн и его друзья недавно получили повышение. Они прошли путь от Воинов до Элитной Семерки, когда большая часть Семерки погибла во время взрыва на небесах.

Тейн выглядел как ангел с вьющимися светлыми волосами, безупречной загорелой кожей и порочными голубыми глазами, а Ксерксес воплощал дьявола с белыми волосами, кожей, покрытой шрамами, и неоново-красными глазами.

Гадес был там вместе с Пандорой, Люциеном… один из Повелителей Преисподней… и Аньей. В дальнем углу стоял еще один Посланник. Аксель.

Мгновенно страстное желание угрожало задушить его. «Подойди ближе. Услышь его голос. Вдохни запах». Почему Гадес позволил Акселю остаться? Или пытался заставить уйти, но Аксель отказался?

Зная обоих мужчин… да. Скорее последнее.

Когда он уставился на своего брата, тоска омрачила и его черты… пока он не спрятал чувства за привычной ухмылкой. «Хорошо знаю эту ухмылку. Я всегда надевал ее тогда, когда хотел чего-то, чего не мог иметь».

Уильям посмотрел на Гадеса. Дерьмо! Отец наблюдал за ним из-под полуопущенных век, без сомнения ожидая, что он подойдет к Посланникам и бросит мужчину, который его вырастил, чтобы воссоединится с кровным родственником.

«Я хочу… их обоих в своей жизни». Сейчас же он двинулся к Гадесу.

Аксель напрягся, явно оскорбленный.

Черт возьми! Уильям остановился. Он чувствовал себя канатом в игре на перетягивание.

До того как Аксель появился у него дома, Уильям думал, что с легкостью сможет удерживать брата на расстоянии. Как он сказал Кили, нельзя скучать по тому, чего не знал. Но, почувствовал вкус того, что мог бы получить, хотел большего. Гораздо большего.

Однако, он не стал отмахиваться от опасений человека, который научил его защищать себя и любимых. Не раньше, чем у него появится возможность поговорить наедине. Поэтому Уильям еще раз кивнул Акселю и подошел к столикам, где сел между Гадесом и Аньей.

Гадес оставался тихим и неподвижным, в то время как его брат сжал кулаки. Уильям почувствовал боль в груди. «Нельзя угодить одному, не причин боль другому». Неужели он совершил ошибку? Должен ли бы оказать поддержку Акселю, помогая восстановить и без того испорченные отношения?

— Итак. Где твои сопляка, а? — Ухмыляющаяся Анья толкнула его в плечо. Одна их самых красивых женщин на свете, обладающая копной светлых волос, идеальной золотистой кожей и сверкающими голубыми глазами. — Я надеялась увидеть всю радужную бригаду.

— Они выполняют задание для меня.

До них дошел слух о возможном убежище Эвелины.

Уильяму не терпелось использовать ее, чтобы разрушить жизнь Люцифера.

— Пива? — предложила женщина-вампир. — Вина? Меня?

Ах. Одна их трех официанток, разносящих напитки. Вампирша подошла, чтобы принять заказ у Уильяма, пожирая его глазами словно последний кусок ребрышек в буфете.

«Даже не ощутил желания».

«Будь проклята Санни Лейн! Что она со мной сделала?» Уильям отправил женщину обратно.

— Итак, я слышала о девушке-дешифровщике, живущей в твоей конюшне, — начала разговор Анья, предлагая идеальное отвлечение.

— У меня множество взломщиков кодов в доме, некоторые женщины. некоторые мужчины. — «Ничего не рассказывай ей о Санни». Анья настояла бы на встрече. Вместе бы они разрушили то немногое здравомыслие, которое он сохранил.

— Итак, у Растопителя Трусиков появился гарем. Мило!

Он закатил глаза и сказал:

— Замолчи и сосредоточься на предстоящей встрече.

— О. Именно это ты говоришь своим наложницам, прежде чем познакомить свой член с их влагалищем?

Откинувшись назад, он перевел взгляд на мужчину по другую сторону от нее, Люциена, у которого были темные волосы, смуглая кожа и обезображенное шрамами лицо, которые он наносил сам себе. А еще у него двуцветные глаза… один голубой, другой карий. Голубой видел мир духов, а карий видел обычный мир.

— Окажи мне услугу и разберись со своей женщиной, — сказал Уильям. — Больше никаких разговоров о членах и влагалищах.

«Или мне придется срочно вернуться к Санни».

«И о ней тоже больше не думай!»

Анья лукаво приподняла бровь.

— Он разобрался со мной как раз перед нашим приходом сюда.

Казалось, Люциен боролся с усмешкой, с обожанием глядя на свою пару, которая упорно боролась, чтобы завоевать его сердце. Тот факт, что обычный мужчина оказался помолвлен с младшей богиней Анархии, потряс Уильяма до глубины души. Анья следовала только своим собственным правилам, да и те нарушала, когда вздумается.

Что изначально сблизило этих двоих? Та же неуловимая связь, которая привлекла Уильяма к Санни?

С какими мужчинами встречалась Санни в прошлом?

Мышцы на плечах напряглись от непреодолимого желания ударить кого-нибудь или что-нибудь. «Нельзя думать о единороге, помнишь?»

Излучая удовольствие, Люциен сказал:

— Я снова разберусь с ней, как только мы вернемся домой. Обещаю.

— Итак, как долго мы планируем ждать прибытия Люцифера? — потребовала Пандора с другой стороны стола и хрустнула костяшками пальцев. — Я согласилась прийти только по одной причине — мне обещали убийства и погром, а не сидение и ожидание.

— Ты получишь убийство и погром позже, — сказал Гадес снисходительным тоном. — Мы все дали слово, что сегодня будем только разговаривать. Пока Люцифер доказывает, что не обладает честью, мы будем притворяться, что обладаем.

Неудобство обладания честью. Уильям верил, что нужно нанести удар, когда представится возможность. Все ради победы. Некоторые атаки можно выиграть за счет слов, самого опасного оружия в мире. Язык мог создавать… и разрушать. В битве умов Уильям орудовал своим с экспертной точностью. Как и Люцифер.

«Ненавижу его всеми фибрами души». Не существовало никого более эгоистичного и жадного. Никого более отталкивающего.

Когда-то Люцифер был самым любимым и могущественным ангелом на небесах. В молодости он обожал Всевышнего, своего создателя… пока его не захватило желание править небесами. Когда он сделал ход против своего правителя, то проиграл и пал.

Гадес принял его к себе. Теперь Люцифер жаждал большей власти. Он повторял прежние ошибки, надеясь занять место своего приемного отца в Преисподней, чтобы привести всех демонов к воротам небес и попытаться свергнуть Всевышнего снова.

«Пусть я никогда не стану таким глупым».

Примерно в пятидесяти футах из ничего вспыхнул огонек. Этот огонек рос и расширялся, образуя портал.

Люцифер прибыл.

Ненависть Уильяма усилилась, обволакивая его. Создавая тип брони. Перед глазами появились красные точки.

Стулья заскрипели, и все, кроме Вечно Похотливого, встали. Ненависть и предвкушение витали в воздухе — зловещее сочетание.

Портал открылся полностью, и Люцифер шагнул через него, входя в ночной клуб.

Ничего в этом ублюдке не поменялось. Те еже вьющиеся светлые волосы, золотистая кожа и небесно-голубые глаза, и он носил то же ангельское одеяние из мягких белых перьев.

Люцифер слегка усмехнулся, что вывело Уильяма из себя.

— Здравствуйте, дамы. Прошу прощения за свое опоздание, но у меня кружится голова от осознания, что вы готовы меня ждать.

Уильям осушил чью-то порцию виски с амброзией, прежде чем встать. Он хрустнул костями в шее и изобразил непочтительную улыбку, прежде чем повернуться к мужчине.