Люмен. Город туманов

Глава XVI

После её тихих слов волна облегчения прошлась по телу Сэмюэля, и Лин почувствовала это. Его реакция вызвала в ней бурю противоречивых эмоций, и заставила взглянуть ему в лицо, но сероватый полумрак комнаты скрыл Сэма от её пристального взгляда.

Он слегка ослабил стальную хватку, давая возможность Лин повернуться к нему спиной, а затем его руки крепко сжали её талию. Чёрный свитер пополз вверх, слегка оголив живот, и горячие ладони Сэма коснулись её обнажённой кожи. Лин судорожно вздохнула. Он прижал её ближе, и Лин сполна насладилась твёрдостью мышц его груди. Она почувствовала его обжигающее дыхание на своей шее, в то время как прохладный воздух комнаты коснулся её разгорячённого лица.

Они лежали так некоторое время, вслушиваясь в размеренное дыхание друг друга, и страшась спугнуть возникшую между ними такую зыбкую близость. Тишина комнаты и темнота, что проникала внутрь сквозь распахнутое окно, дарили им ощущения покоя и безмятежности.

— Сэмюэль? — тихо позвала его Лин. Её голос был хриплым, и она провела по сухим губам кончиком языка.

— М? — протянул он, уткнувшись лицом ей в затылок. Мурашки медленно поползли вдоль позвоночника.

— Твой отец в разговоре упоминал слово "Люмен". Что оно означает?

— Разве Дерби не рассказывал тебе? Так называется лондонский особняк ордена — Lumen, что в переводе с латыни означает "Свет". Нью-Йоркские последователи ордена проживают в особняке под названием Potentia, что означает "Сила". И так по всему миру, — ответил Сэмюэль. Затем он взял её руку, и стал медленно выводить на её раскрытой ладони витиеватую букву "Л". Такую же, как Лин видела на кулоне Дерби. Такую же, что он крепил к своему пальто. Палец плавно скользил взад-вперёд, повторяя каждый завиток буквы. — Мы уже много лет ведём борьбу против сил Тьмы, и делаем это с помощью божественного света, который горит в каждом из нас. Ты никогда не обращала внимания на надпись, что приветствует тебя при входе в особняк? «Lumen mundi». В переводе с латыни это означает…

— Светоч мира, — закончила за него Лин.

— Да, всё верно, — в его голосе прозвучало неподдельное удивление. Лин показалось, что он сейчас повернёт её к себе, чтобы взглянуть в лицо. — Откуда ты знаешь? Не сочти за грубость, но не думаю, что в том месте, где ты росла, преподавали латынь.

— А её там и не преподавали! — усмехнулась она. — Я прочла об этом в одной из книг, — сообщила Лин.

— Книги, значит? — спросил он, продолжая выводить пальцем на её ладони замысловатые узоры.

— Именно. Ты не представляешь, сколько полезного можно из них почерпнуть!

Что-то буркнув себе под нос, Сэмюэль несильно сжал её руку, на которой секунду назад вычерчивал знаки. Казалось, в полумраке комнаты он пытается рассмотреть всё то, что только что там нарисовал одному ему видимыми чернилами.

— Ты такая хрупкая. Как тебе удалось затащить меня на Абеля? — разрезав сгустившуюся тишину комнаты, спросил Сэмюэль.

— Сама не знаю, — отозвалась Лин, вспоминая с каким трудом она провернула это. В тот момент её охватило неподдельное отчаяние. — Мне помог Абель, одна бы я не справилась.

— А ведь я велел вам улетать, — слишком грустно усмехнулся Сэмюэль. — Хотя, когда ты меня слушала?

— Ну, ведь всё обошлось, правда?

— Да, обошлось, — натянутым голосом произнёс Сэмюэль, не выпуская её ладонь из своей руки.

В комнате на некоторое время повисла безмятежная тишина, лишь тяжёлые портьеры, колышась, нарушали её своим едва различимым шелестом.

Воздух в комнате сделался прохладным, отчего Лин повела плечами. Ощутив, что она дрожит, Сэмюэль прижал её немного ближе к себе, укутывая в тёплое одеяло, словно в кокон. Каждую клеточку её тела наполнило уютное тепло, и Лин мгновенно расслабилась.

— Семь лет назад мою мать убил демон, — неожиданно сказал Сэмюэль, в дребезги разрушив царившее в комнате умиротворение.

От неожиданности Лин замерла в его руках, боясь пошевелиться. Его голос показался ей пустым и бесцветным, словно доносился из-под толщи воды.

— Ей никогда не нравилось то, чем мы с отцом занимаемся. Она не понимала, почему именно дети членов Конгрегации на момент своего восемнадцатилетия должны становиться последователями ордена. Поскольку я был единственным ребёнком в семье, она всячески хотела оградить меня от этой участи, но отец, который на момент моего рождения уже занимал пост Главы Конгрегации, настоял на своём. На фоне этого у них постоянно возникали ссоры и склоки. Я частенько засыпал под ругань из соседней комнаты. Мать была совершенно не создана для такой жизни, а отец этого не всё никак не мог понять. Иногда мне кажется, он до сих пор этого не понял. Как-то раз, когда я уже закончил обучение, и целый год жил вдали от них, небольшая группа последователей ордена отправилась в один тихий район Лондона, где по данным хронометра скопилось не менее дюжины демонов. Мы сражались храбро, безжалостно уничтожая демонов, но одному из них знатно удалось меня помять в тот день. Узнав об этом, мать тут же закатила жуткий скандал отцу, — на некоторое время он замолчал. Молчала и Лин, боясь, что он прервёт свой откровенный монолог. — Была уже глубокая ночь, когда мать запрыгнула на свою горгулью Тэру, и отправилась в Люмен.

Лин чувствовала, с каким трудом ему даётся этот рассказ, и несильно сжала его шершавую ладонь, пытаясь выказать молчаливую поддержку.

— Она не успела далеко улететь. Байрирон, демон огня, настиг её на полпути к особняку. Когда отец заметил пропажу и поднял тревогу, было уже слишком поздно. Они нашли лишь их обугленные останки где-то на крыше одного из обшарпанных зданий, — отрешённым голосом закончил Сэмюэль.

— Мне так жаль, Сэмюэль, — прошептала Лин, вновь повернувшись к нему лицом.

— Я всё думаю, почему отец не остановил её, когда она собиралась лететь ко мне. Сейчас она была бы жива. Дня не проходит, чтобы я не винил себя. После её смерти я долго приходил в себя, даже взял её фамилию, чтобы навсегда сохранить частичку её рядом с собой. Знаешь, в какой-то момент я возненавидел и орден, и членов Конгрегации, мечтая о том, чтобы они все исчезли. Просто взяли и испарились в один момент вместе со всеми демонами, — он горько рассмеялся. — Я даже хотел перевестись в орден Нью-Йорка, но Дерби каким-то чудом уговорил меня остаться здесь.

В полумраке комнаты голубым огнём полыхнули его глаза. В них плескалось столько невысказанной боли, отчаяния, и вины.

— Именно после её смерти я поклялся себе, что у меня никогда не будет семьи. Никогда! Я не хочу, чтобы с теми, кто мне дорог, произошло тоже, что случилось с матерью, — вглядываясь в её лицо, произнёс Сэм. — Ты понимаешь меня, Лин? Ты понимаешь, что я хочу сказать? — Он прижался лбом к её лбу. Ей показалось, что у него горячка, его дыхание сделалось прерывистым. — Если с тобой вдруг что-то случиться…

Она всё понимала. Вся его ледяная отчуждённость, и порой грубые слова, были вызваны желанием отгородиться от неё каменной стеной, оттолкнуть её из боязни привязаться. И тот поцелуй, что он так внезапно прервал…

— Но Сэмюэль… — попыталась возразить она, но он оборвал её на полуслове, приложив палец к губам.

— Ч-ч-ч! — Его горячее дыхание коснулось её щеки. — Я знаю, о чём говорю, Лин. Жизнь последователей ордена редко бывает долгой и безоблачной. Я видел, как мучилась моя мать, каждый день, разрываясь между любовью к отцу и страхом за наши жизни. А ты… Ты заслуживаешь большего, Лин.

— Сэмюэль, наши жизни теперь тесно переплетены, хочешь ты того или нет. И в любой момент моя жизнь может оборваться, так же как и твоя, даже если тебя не будет рядом. Я не знаю, что меня ждёт завтра. Я не знаю, что будет, когда я попытаюсь закрыть врата в наш мир. Как оказалось, я вообще мало что знаю о себе, — сказала Лин. — Моё будущее туманно и размыто. И так же непредсказуемо, как и твоё, Сэмюэль.

— Я боюсь за тебя, Лин, — выдохнул он ей в лицо. Горячее дыхание опалило губы.

— Не нужно бояться, Сэмюэль, — прошептала она ему в унисон, проведя ладонью по его щеке. — Лучше поговори с отцом. Помирись с ним. Он переживает. Ему так же больно, как и тебе. Я видела это.

— Ты сейчас говоришь, совсем как Дерби! — проворчал Сэмюэль.

— Сэмюэль, просто мы волнуемся за тебя, — сказала Лин, вглядываясь в его лицо. В полумраке комнаты оно казалось угрюмым.

Сэмюэль молчал. Молчал долго, и Лин решила, что он ей не ответит вовсе.

— Уже поздно. Давай поговорим об этом в другой раз, — наконец, вымолвил он, сильнее сжимая её в своих руках.

Закусив от досады губу, Лин кивнула, и уткнулась носом ему в шею. Не прошло и нескольких минут, как её сморил крепкий сон. А Сэмюэлю напротив, не спалось. Обнимая Лин, он напряжённо думал. Думал о том, что она сказала. Думал об отце. После смерти матери он настолько погряз в своём горе, что не замечал ничего вокруг себя. А что, если отцу и в самом деле было так же плохо, как и ему? Он не задумывался об этом. Просто не хотел.

Сквозь приоткрытое окно в комнату проникал воздух улицы, наполняя её запахом дождя и ночной прохладой. Лин что-то прошептала во сне, но Сэм не разобрал слов. Уже погружаясь в сон, он подумал о том, что возможно, она права, и ему следует поговорить с отцом. С этими мыслями он, наконец, забылся.

Лин проснулась, когда в окнах забрезжили сероватые краски рассвета. Рядом с ней на кровати лежал Сэмюэль. Его лицо во сне было столь безмятежно, что невольная улыбка коснулась её губ. Осторожно высвободившись из кольца его рук, Лин поправила одеяло. Сэмюэль не проснулся. В комнате было по-утреннему прохладно, и Лин закрыла сворку окна, которое всю ночь оставалось открытым. Задёрнув тяжёлые портьеры, она создала в комнате лёгкий полумрак.

Бросив ещё один взгляд на Сэма, она на цыпочках вышла из комнаты, и в свою спальню.

Ложиться спать было бессмысленно, поэтому Лин включила лампу и принялась читать "Демонологию". Буквы складывались в слова, слова в предложения, предложения перетекали в строчки. Лин читала страницу за страницей, вглядываясь в старинные разноцветные гравюры, изображающие жутких тварей. Сейчас при естественном освещении они не казались ей такими уж пугающими, какими бывали в тёмное время суток при тусклом свете лампы.

Она посмотрела в окно, за котором хмурилось небо, нависая над линией горизонта. Собирался дождь. Отложив книгу в сторону, Лин поднялась с постели. Приведя себя в порядок, она взглянула на часы. Те показывали ровно полдевятого. Значит, её ожидают к завтраку.

Выйдя в пустой коридор, Лин поспешила по лестнице на первый этаж. Просторная столовая встретила её звуками приглушённых разговоров, что доносились из-за закрытых дверей. Лин вошла внутрь, и увидела, что за сервированным столом сидели четверо: Дерби, Ирина, Имон и Ноэль. Последний (впрочем, как обычно) ничего не замечал вокруг себя, и был полностью занят своими мыслями. Взгляды остальных метнулись к ней. Вокруг стола суетилась низенькая Делорис, убирая грязную посуду.

— Лин, доброе утро, — поприветствовал её Дерби. Лин кивнула в ответ, усаживаясь на своё место. Место напротив пустовало, напомнив ей о том, что случилось вчера. — Как ты себя чувствуешь?