Не мой прекрасный принц

Боже, я с ума схожу!

Мне уже везде мерещатся шаги Дагона, что очень не вовремя, когда грозит соитие с чертовым герцогом.

Шаги приблизились к кровати, замерли.

Дрожащей рукой, я откинула с лица одеяло и выставив перед собой другую руку, с ножом, прошипела:

— Чего тебе не ясно, ублюдок, убирайся!

Ответом мне был лишь смешок, подтверждающий, что я потеряла рассудок.

— Ты этой зубочисткой защищаться собралась? — спросил силуэт голосом моего орка.

— Дагон? — недоверчиво спросила я, ощущая, как все тело сотрясает крупная дрожь.

— Ага, — весело хихикнули в ответ. — Хотя, ждешь ты другого, пташка. Жениха своего. Идеального.

Я приподнялась на коленях, нащупала в темноте его лицо, прошлась пальцами по горячей, грубой коже, немного вздрогнула, когда он оставил след поцелуя на внутренней стороне ладони.

— Дагон, — обескураженно прошептала я, выронив из второй руки ржавый нож. — Дагон…

Со сдавленным писком кинулась в объятия орка, продолжая шептать его имя и даже не замечая дорожек слез, прочертивших мое лицо.

— Тише, — отвечал он, крепко прижимая к груди и слегка покачивая меня, будто ребенка.

Возможно, я действительно лишилась рассудка и на самом деле ничего нет. Может, в реальности я сейчас сижу на холодном полу монастырской кельи, куда отвозят душевнобольных. Целую угол кровати, обнимая и верю, что это он.

Плевать. Главное, что в моей реальности — он рядом, со мной. Дышит, криво скалится и от кожи его идет такой жар, какого нет у мертвецов.

Если все это лишь обман моего разума, то пусть он не проходит. Я хочу остаться здесь навсегда.

— Кете, — строго произнес мой любимый орк, — успокойся. У нас не так много времени.

— Зажги свечи, — хрипло попросила.

— Зачем?

— Я хочу хорошо тебя рассмотреть, убедиться, что ты настоящий.

— Пташка, настоящий я. С чего ты вообще взяла, что нет?

— Гро-Домин, — я слегка вздрогнула, не желая произносить эти слова, — объявил, что ты погиб. Будто бы тебя смыло волной с корабля.

— Ублюдок, — выплюнул злобно Дагон и поднялся, чтобы пройти к свечам.

— Подожди, — вскрикнула, метнулась следом. — Я с тобой.

Вцепилась в его ладонь, сжала так сильно, что даже пальцы заломило — боялась, что как только робкий огонек осветит комнату, он исчезнет.

У Дагона это вызвало лишь хрипловатый смешок, но я не обиделась. Думаю, я больше никогда не буду на него дуться. Если только он не исчезнет.

Не исчез. Стоял передо мной, в нарочито расслабленной позе, с хитрым прищуром желтых глаз. Вид у него был, как всегда, насмешливый и дерзкий, но я слишком хорошо его знала и смогла заметить за всем этим изрядную утомленность.

Руки, против воли, потянулись к его лицу, пальцы пробежались по лбу, медленно спустились по вискам к скулам.

— Жив, — зачарованно выдохнула я.

— А ты уже обрадовалась, что избавилась от такого варвара? — вновь кривая ухмылка.

Коротко всхлипнув, я прижалась к его губам жадным поцелуем. И вновь не смогла сдержать соленых дорожек слез, пробежавшим по щекам.

— Кете, — попытался отодвинуть меня орк, — нам надо… поговорить…времени мало… ммм… к черту!

Подхватив меня за бедра, Дагон одним резким рывком оказался около кровати и, уложив на перину, навис надо мной, тщательно всмотрелся в лицо.

— Кете, ты завтра выходишь замуж. Уже забыла?

Я захныкала, потянула к нему руки, прижала к себе. У меня все плыло перед глазами, за спиной орка все слилось в мутное, смазанное пятно.

— А ты так возьмешь и отдашь меня замуж? — прошептала я ему в ухо. — Откажешься от меня? Зачем пришел тогда?

Орк уткнулся лицом в мою шею, шумно выдохнул, отчего по коже прошли мурашки.

— Если ты хочешь этого, — сдавленно ответил он. — Я украл тебя, не спросив, чего хочешь ты. Не хотел отпускать, когда ты просила. Сейчас я даю тебе выбор — выйти замуж за этого…ты его ведь любила, да? Может, и сейчас любишь. Не стоит тащить меня в постель, Кете, если ты…

Я зашипела на него, крепко сжала в объятиях.

— Я люблю только тебя, глупый ты варвар!

Дагон расплылся в дурной улыбке, по детски смешливой и немного глуповатой.

Приподнявшись на локтях, он смотрел на меня внимательным взглядом. И хоть он не касался сейчас губами, а лишь дыханием, было это намного пленительней.

Я почти не дышала, боясь спугнуть орка, не желая разговаривать сейчас и объяснять мотивы своих поступков. Мне хотелось быть еще ближе к нему, одежда жутко мешала, почти сводила с ума. Противный, ненужный барьер между нашими телами. К тому же, Дагон пылал жаром, а я так замерзла, что, казалось, холод проник под кожу, глубже, вгрызся в кости, отравил мое сердце. И лишь под взглядом желтых глаз льдинки таяли, оставляя от себя крошечные капли.

Продолжая отвечать прямым взглядом орку, руки решительно потянулись к его рубахе, схватили за край и потянули на верх.

Он не сопротивлялся, продолжая буравить меня взглядом.

Когда же мои руки оказались на ремне его штанов, Дагон хрипло прорычал:

— Кете…

Никогда бы не подумала, что мое имя можно так соблазнительно рычать!

Выдержка орка сломалась, истлела — больше не было осторожного, аккуратного мужчины рядом. Словно со мной в постели оказался демон, чья страсть сносила все преграды на пути.

Мне это нравилось.

Я и не заметила, когда именно исчезла вся одежда, лишь вздрогнула от прикосновения его горячей кожи. Хрипло выдохнула, когда губы орка запорхали по моей груди, сжала зубы, чтобы не застонать.

— Последний шанс, Кете…

Дурень, я никогда не передумаю.

Вместо ответа, обвила ногами его талию, прижалась крепче.

Член, упирающийся в мою внутреннюю сторону бедра, немного пугал. Преодолевая все правила, вбиваемые в меня с детства, просунула руку между нашими телами, сжала плоть орка, чем вызвала очередной рык и рваное, прерывистое дыхание.

— Будет больно, прости.

Глупый, больно мне уже не будет — ведь он жив.

— Не будет, — выдохнула в его губы и охнула, когда последовал медленный, размеренный толчок.

Обманула, больно до безумия, будто ножи под кожу вгоняют.

— Тише.

Дагон замер, ожидая пока боль стихнет. Казалось, что она не пройдет никогда, но для меня самую большую ценность представлял факт единения с любимым.

Покрытый испариной, с безумными глазами, издающий полурык — полустон, Дагон был для меня олицетворением всего прекрасного на этой земле.

Медленно, с выражением муки на искаженном лице, орк двинулся и вновь замер. Я видела, насколько ему тяжело сдерживаться, но он старался, боясь причинить мне боли больше положенного.

— Еще, — выдохнула я. — Не бойся, мне не больно.

Опираясь на локти, Дагон прижался лбом к моему и тихо, едва слышно, прошептал:

— Даже не знаю, за что я тебя полюбил.

Мое сердце окончательно оттаяло после этих слов, налилось жаром, запульсировало. Я даже не сразу поняла, что внизу живота, ощущаю то же самое.

— Ох, — выдохнула и протяжно застонала. — Еще!

От наслаждения, затопившего все тело, плыло перед глазами и лишь лицо орка было ориентиром для моего взгляда в этой мутной пелене.

13 часть

Одевались мы спешно, я едва успела накинуть платье и с помощью орка застегнуть все крючки.

— Не понимаю, — шипела я, — к чему такая спешка? Они мертвецки пьяны, ничего не заметят!

— Вот именно, пташка, — деловито откликался орк, — их состояние дает нам некую фору. Чем быстрее мы отправимся, тем меньше шансов, что они нас догонят. Я все-таки не рыцарь твоей мечты, десятерых один уложить смогу, но воинов твоего жениха в несколько раз больше.

— Я еще не услышала, — капризно надулась я, — объяснений. Что произошло, когда вы отправились к троллям? И как ты здесь оказался? Ты уже был в Джахаре?

Дагон скользнул поцелуем по моему лбу и, развернув за плечи, подтолкнул к двери.

— Тише, Кете. Все это — потом.

Выбирались мы тихо, словно мышки, скрытые темными плащами. И хоть лестница была отделена вестибюлем, я не сдержалась и заглянула за стену, в зал пира.

Картина действительно была ужасна — половина наемников спали прямо на полу, повалившись навзничь, издавая громкий храм. Те, кто был покрепче, продолжали напиваться — кажется, запасы вина у хозяина иссякли и на середину стола погрузили огромную бочку с крепким элем. Когда я уходила, некоторые играли в кости, танцевали и даже что-то напевали. Но сейчас стадия опьянения достигла таких высот, что это было им не под силу.

Мой несостоявшийся муж сверкал голым задом в приспущенных штанах из-под стола — лежал он меж широко разведенных ног рыжей шлюхи, которой решил овладеть. Да так и уснул.

Король!

Стало до одури мерзко и противно от этой картины, я крепче сжала руку Дагона в своих пальцах и кивнула, давая понять, что готова и точно не передумаю.

— Вот он какой, — ехидно прошептал орк мне на ухо, — твой прекрасный принц. Учтив, скромен, знатен и с идеальными манерами.

Я лишь фыркнула, не желая сейчас выяснять отношения, хотелось поскорее покинуть это место и вернуться домой.

Правда, когда именно я стала считать Джахар домом, сказать невозможно.

Мы выскользнули через дверь для слуг, которая вела прямо на задний дворик, где располагались конюшни и курятник.

— Подожди здесь. И веди себя тихо.

Я притаилась в тени, пока Дагон скользнул внутрь конюшни и завозился там. Мысленно в очередной раз отметила пластичность и ловкость его движений, несмотря на высокий рост и ширину фигуры.

Пока мой орк возился с лошадьми, я мрачно раздумывала о том, как же поеду верхом — внизу живота все еще присутствовала ноющая боль, которая отзывалась тихой пульсацией при каждом шаге.

К счастью, Дагон подумал об этом заранее — лошади, который он вывел, уже были запряжены в простенькую, но крепкую повозку.

— Идем, пташка.

— Повозка нас замедлит, — с печалью выдохнула я. — Давай, я поеду верхом?

— Не волнуйся, к утру мы уже пересядем на сциталиусов.

— Что? Где они?

Орк хрипловато рассмеялся, подхватив меня на руки, усадил внутрь повозки, укутал шерстяным одеялом и, поцеловав в кончик носа, ответил:

— Какая ты нетерпеливая, Каталина. Поговорим, когда уберемся отсюда, хорошо?

Я лишь кивнула. Пусть будет, как он хочет. Может вообще ничего не говорить, ведь главное — он рядом. Большего мне и не надо.

Нам никто не помешал сбежать — перед глазами мелькали светящиеся оконца домов, напоминающие мотыльков в ночной мгле. Каймон был очень неосмотрителен — взяв город, он даже не выставил охрану на ворота.

Вскоре дома и каменные улочки сменились узкой, лесной тропой и полуголыми ветвями деревьев.

Я и не заметила, как уснула, изнуренная событиями прошедшего дня и счастьем.

Впервые за долгое время, сон мой был сладок и безмятежен.

А проснулась я внезапно, будто по голове стукнули. Поспешно вскочила, оглянулась. Дагон, сидевший на козлах, обернулся, чтобы бросить мне ехидную улыбку.