Не мой прекрасный принц

Не успела, орк уже успел заметить меня, хоть и сидела я за полупрозрачной завесой.

— Каталина, — выглядел он устало и напряженно, что меня немного напугало.

Неужели его столь отталкивает мое обезображенное лицо?

— Что такое? — неуверенно откликнулась.

Я знала, что Дагон собирался посетить совет доминов, но не ожидала его возвращения столь скоро.

Орк стремительно приблизился, откинул тонкую занавеску и уселся рядом со мной, окинул внимательным взглядом, я едва подавила порыв прикрыть шрам ладонью.

— Я хочу, — начал Дагон, — чтобы ты кое-что пообещала мне. Я знаю, пташка, что это будет не просто, но это очень важно.

Я встревожилась еще больше. За последние дни вообще, казалось, Дагон как-то изменился. Растерял насмешливую расслабленность, стал серьезным и словно… слишком взрослым. Меня это отчаянно пугало, ведь создавалось впечатление, что не малую роль в этом сыграла и я. Или мое уродство.

— Не тяни уже! — вскрикнула я, не выдержав напряженного взгляда желтых глаз. — Говори!

— Я хочу, чтобы ты была очень послушной и хорошей. Выходила только в сопровождении Ульва, а лучше вообще не высовывалась из дома.

Я непонимающе захлопала ресницами, ожидая продолжения. Кажется, Дагону неприятен этот разговор. Смутные, неприятные подозрения начали подтачивать душу.

— Ты куда-то собрался?

— Да. Я отплыву с отрядом к Троллгемским островам.

Ужас полоснул душу, я в изумлении прикрыла ладошкой рот.

— К троллям? С отрядом? Дагон, это означает…

— Да, пташка. Война.

Он мягко улыбнулся и заправил выбившуюся прядь моих волос. Погладил кожу на шее, отчего та покрылась мурашками. Удовольствия и страха.

Вскочив на ноги, я нервно заметалась по комнате, заламывая руки.

— Почему война? Что вы не поделили?

— Они нарушили условия мирного договора.

Чертовы тролли!

— Успокойся, Кете, — уже насмешливо произнес орк, наблюдая за моими метаниями. — Это было предсказуемо.

— Предсказуемо? И вы ничего не предприняли?

— А что мы могли сделать? Только нарушить договор первыми.

— Зачем? К чему вообще нарушать договоренности? Зачем эта война?

— Все очень просто. Мы — народ войны, битвы. Это происходит раз в несколько лет. Все нормально, успокойся.

— Нормально? То есть, ты уверен, что вернешься живым?

Уголок его рта едва заметно дрогнул.

— Дагон?! — вскинулась на него. — Ты обещаешь мне, что вернешься?

— Я не могу обещать тебе этого, Каталина.

Схватив одну из многочисленных подушек, я с ненавистью швырнула ее прямо в орка, но задела лишь его плечо.

— Твой гнев даже радует, — усмехнулся Дагон. — Это лучше, чем тот холодный кокон равнодушия, в который ты так плотно укуталась.

Как он еще смеет улыбаться? Он идет на войну и смеет улыбаться?! Захотелось ударить Дагона по лицу, стереть эту безмятежность, чтобы он осознал всю серьезность происходящего.

Вместо этого я подбежала к нему, вцепилась в широкие плечи пальцами и осела рядом.

— Давай, ты не пойдешь? — отчаянно зашептала.

Дагон нахмурился, мое предложение ему пришлось не по вкусу.

— Что ты такое говоришь, Каталина? Это невозможно.

— Почему? Гро-Домин отправляет? Тогда давай уедем. Потом вернемся и…

— Кете! — уже гневно оборвал меня орк. — Я не трус и не собираюсь бежать от войны.

— А если тебя убьют?!

Тяжело вздохнув, Дагон прижал меня к своей груди.

— Неприятно, конечно.

— Неприятно? — я задохнулась от возмущения. — Просто неприятно? Дагон, это конец! Это просто смерть и конец!

— Это не страшно, пташка. Все когда-нибудь умирают. Если я умру в бою, то приму такую судьбу с честью и благодарностью.

— Это тебе не страшно, а мне страшно!

— Не волнуйся, в таком случае клан возглавит Траган, а он позаботится о тебе. Только не подбивай его на глупые поступки, а то вместе вы скорее убьетесь.

С ревом я слетела с кровати, вновь заметавшись по комнате. Глупый орк! Ничего не понимает! Я ведь совершенно не о своей дальнейшей судьбе беспокоюсь!

Я замерла около стены, не желая поворачиваться к Дагону лицом, чтобы он не заметил моих слез.

— Кете, — подкравшись сзади, он слегка приобнял меня. — хватит. У меня не так много времени, я зашел не скандалить, а…

— Попрощаться? — горько выдохнула я.

Ответом мне была тишина.

— Когда ты вернешься? Если вернешься.

— Я не знаю.

Вновь повисла тишина. Прикрыв веки, я старалась запомнить каждую деталь этого момента, стараясь не упустить ничего. Запечатлеть, отложить в памяти навсегда. Жар его кожи, который опалял даже в прогретой солнцем комнате. Слегка шершавые, мозолистые пальцы на моих плечах и дыхание в волосах.

Сегодня Дагон рядом, а завтра его может уже и вовсе не стать. Нигде.

В горле встал ком, мешающий дышать, а тело забила нервная дрожь.

Я готова была отдать на растерзание любого человека, которого знала. Да хоть собственного отца. Только бы не орка.

— Каталина, — шепнул мне в ухо. — Мне пора.

— Возвращайся. Я буду ждать.

Даже если ему это не нужно.

Дагон коротко хохотнул, развернул меня лицом к себе. Я поежилась, желая скрыть лицо от ярких лучей солнца, что так невыгодно падали на лицо.

— Даже не поцелуешь меня? — лукаво спросил орк. — Я ведь могу не вернуться…

От последней фразы сердце сжалось, я испуганно кивнула и потянулась к его щеке, но в последний момент орк дернул головой и мой неуверенный поцелуй впечатался в его губы. Целовал Дагон ненасытно, жадно. Будто наперед.

На глаза вновь навернулись слезы.

Спустя неделю после отъезда Дагона, я все также изнывала от жары, искала ответы в книгах и обучала детишек. Учеников у меня стало столь много, что, боюсь, вскоре придется уговаривать Дагона ставить для обучения отдельную постройку. Если я здесь останусь, конечно. И если Дагон вернется.

По ночам спалось плохо, меня терзали тревога и страх, я неистово молилась за орка и богам, и духам. Хотя, последние тоже внесли немалую роль в моих мучениях — их шепот теперь сопровождал меня везде, а воспоминания заменяли собой сны, вскоре и вовсе могли вспыхивать средь бела дня. Если бы я не проводила большую часть времени в своих покоях, то окружающие бы непременно начали крутить пальцами у висков. Писем от Клэр более не приходило, и я даже немного расслабилась, пожелав отпустить свое прошлое.

Однажды, лежа в постели посреди ночи и уперев взгляд в потолок, украшенный разноцветной россыпью стекла, я осмелилась задать шепчущим духам прямой вопрос:

— Почему я? Почему вы ко мне пристали? Я проклята?

— Нееет, — свистяще ответил мне женский голос, отделяясь из водоворота других.

— Значит, избранная?

Кажется, духи смеялись надо мной. И смеялись почти гоблинским смехом, поражаясь моему самомнению.

— Нееет, — повторил тот же голос.

— Тогда почему? — взвыла я. — Я не понимаю, чего вы хотите от меня?

— Открой им истину.

— Покажи.

— Пусть прозреют.

Тут меня пробрала такая злость, что даже все страхи на миг отступили.

— Вы после смерти все сошли с ума? Что со мной будет, если я выйду на площадь и начну кричать о шепоте духов? Меня тут же растерзают!

— Однажды…

— … придет время…

— … и ты им поведаешь.

Меня уже начинал пробирать истерический смех.

— Какое время? Я — чужачка, человек. Еще и с плохой репутацией. Какое время? Кто меня послушает?! Чего вы к кому-то из своих не пристали?

— Ты не запятнана кровью…

Это вызвало у меня еще большее недоумение. Орки ведь воины, а значит — убийцы. Все. И при чем здесь незапятнанный кровью человек?

Собственно, ничего нового. Одни вопросы.

Утром, злая и не выспавшаяся, я набросилась на Ульва, моего молчаливого стража. Требовала принести мне книг, абсолютно разных и много!

Несчастный все-таки сдался и повел меня в городской архив, о существовании которого я и не подозревала.

Здание было старым, изрядно пыльным и кроме старого, дремлющего гоблина, который являлся смотрителем, никого здесь не наблюдалось.

Прошмыгнув вдоль храпящего старика, я опрометью бросилась к самым дальним стеллажам. Казалось, что от единого грубого движения, они развалятся в пыль.

Спустя несколько часов я вконец отчаялась, почти взвыла. Ничего стоящего. Нашла лишь одну легенду — о старухе, которую именуют Вестницей судьбы. По сказанию, появляется она лишь в переломный момент, может притвориться жрицей или колдуньей, многие могут принять ее за безумную. Описание меня немного напугало — очень уж напомнило о той шарлатанке с праздника. Также имелась и приписка, что последний раз Вестницу видели в тот год, когда орки поменяли покровителей. И на предсказывала она им что-то очень неприятное.

— Увлекаешься чтением, дочь Харальда?

Я едва не выронила книгу из рук, когда услышала столь знакомый голос за спиной. Резко обернувшись, окинула Гро-Домина внимательным взглядом. Казалось, должен быть большим и неповоротливым, а вон… Тихий.

— Не хотел тебя напугать, — кровожадно усмехнулся мужчина.

— Меня так просто не напугать, — вздернула я нос, демонстрируя свое бесстрастное презрение.

Гро-Домин хрипловато рассмеялся. Глаза его глядели как-то недобро, будто он раздумывает — делать пакость иль нет. Я внутренне напряглась, ожидая очередного удара в спину.

— Признаться, я был удивлен тем, что Харальд так легко отказался от тебя. Думал, хотя бы поторгуется.

— Зачем вы об этом говорите?

— Тааак, — протянул орк и медленно обошел комнату, оглянулся, — мысли вслух. Ты знала о том, что Элеонор изначально была обещана мне?

Я замерла, пораженная, будто громом.

Следом за шоком пришел и гнев. Как он только смеет так говорить? Моя мать, принцесса снежной Норидии, принадлежала древней, чистокровной династии. И чтоб такую пообещали орку?!

— Так уж вышло, — обезоружено улыбнулся он. — Я пообещал твоему деду помощь в войне, ведь Норидию теснили соседи со всех сторон. А взамен я хотел лишь его дочь. Ну, правда, еще и ее приданное. Мы заключили договор, она должна была прибыть в сопровождении моих лучших воинов.

Гро-Домин подавил легкий зевок, лениво раскинулся на тахте около окна.

— Но так уж вышло, что Харальд со своим войском перехватил их около границы, вырезал стражу и женился на Элеонор. Я очень долго злился на него. Каждая новость вводила меня в бешенство, ведь мою законную добычу нагло украли. И вот, спустя столько лет, Луноликая Дева, дочь Харальда, в моей власти. Забавно вышло. Все обернулось так, как должно было быть двадцать лет назад.

— Я не в вашей власти! — прошипела я. — Я принадлежу домину клана Грах!

— Ох! — картинно спохватился Гро-Домин, а в его глазах вспыхнуло затаенное до этого злорадство. — Чуть не забыл! Я ведь только сейчас отправил весть дому Грах. А тут встретил тебя и совсем выветрилось из головы, что ты не знаешь!

Страшное, темное предчувствие сжало ледяной лапой мне горло.