Грим

— Думаю, я вернусь в королевское крыло, — единственное, что ответила она, уходя.

***

Грим смотрел на израненное, окровавленное тело Баккууса без малейшего раскаяния. Этот мужчина подверг Люду опасности, позволив злоумышленникам приземлиться. Они часами допрашивали его, и Грим, наконец, был удовлетворен всей полученной информацией. Ему было необходимо сообщить Рэю о том, что он узнал, что это нападение было задумано кем-то на Торниане. Баккуус не знал, кем именно, только то, что его отцу было многое обещано за корабль, незаметно приземлившийся на Люде. В свою очередь, отец обещал Баккуусу, что тот будет поставлен во главе провинции Анден, возвысившись. Он не знал, кто был на корабле и что они должны были сделать. Он должен был лишь сообщить им, когда опустят щиты.

— Немедленно доставить лорда Фоке в Замок Луанда, — приказал Грим, отворачиваясь от Баккууса.

— Да, сир, — отозвался Алджер.

— Я буду в своих покоях, уведомите меня, когда его доставят.

— Да, сир.

***

Лиза разглядывала защитные стены замка, размышляя о том, разрешат ли ей когда-либо снова покинуть их. Грим и сейчас был излишне заботлив. Что будет, когда он узнает, что она беременна? Вздохнув, она проследила пальцем по пути дождевых капель. Это должно было стать таким счастливым событием.

Зарождение новой жизни.

Вместо этого она одна на женском этаже, обдумывала свой выбор.

А он вообще у нее был?

Она поклялась Гриму, но все же… Могла ли она оставаться с ним, зная, что так мало значит для него? Но какие у нее были варианты? Отправиться на Торниан и быть вынужденной соединиться с другим мужчиной? С одним из тех, кто мог быть похож на Лукена?

По крайней мере, здесь дети были счастливы, и Грим, кажется, заботился о них. А что относительно ребенка? Она могла бы забрать девочек, но Грим никогда не позволил бы отнять у него собственного ребенка.

Могла ли она уйти без него? Никогда!

И к чему это привело? Она останется здесь… на Люде.

Оглядывая пустую комнату, Лиза подумала, что поспешила отказаться от нее. Она была так уверена, что сможет со всем справиться. Теперь же… Теперь она не была уверена, что сможет спать с Гримом… Не после вчерашнего дня…

Соединяться…

Как соединяться с кем-то, кого любишь… Когда он не любит тебя в ответ?

Лиза почувствовала, что ее глаза наполняются слезами при этой мысли. Она любила Грима. Любила. Она была в этом уверена так же, как уверена в том, что любила Марка. Грим же не любил ее… Он нуждался в ней, но не любил ее. К сожалению, она не могла даже обвинить его в этом. Именно она была той, кому изменила выдержка. Именно она предложила примирительный секс, и именно она позволила своим эмоциям выйти из-под контроля.

Все, чего хотел Грим, это соединиться с женщиной. С любой женщиной. И иметь потомство. Ему не обязательно любить ее, чтобы сделать это.

Ей нужно смириться с этим. В этой истории не будет «долго и счастливо». По крайней мере, не для нее. Но, возможно, для ее девочек, если она примет правила Грима.

Сможет ли она сделать это? Сможет ли снова подняться? Спать с Гримом, соединяться с ним и не дать ему медленно разрушить ее? Справится ли она… Ее девочки и этот ребенок, зависят от нее.

***

Грим кивнул охранникам у Королевского Крыла, подходя к лестнице, и обнаружил Иона и Нэрна у подножия.

— Моя семья наверху? — спросил он.

— Только Королева, сир, — ответил Ион, не поднимая глаз. — Малышки — с Куком.

— Их охраняют?

— Конечно, сир.

Грим бросил на Иона острый взгляд из-за его тона.

— Что-то случилось, о чем я не знаю, Ион?

Ион, наконец, взглянул на своего Короля.

— Нет, сир.

Кинув на воина последний взгляд, Грим кивнул и направился к Лизе. Нетерпеливыми шагами Грим пересек пустую комнату, разыскивая свою Королеву. Ему было необходимо увидеть ее, коснуться, поговорить. Нужно было заставить ее понять, что он не хотел причинить ей боль. Она рассказывала ему, как ей было больно из-за Марка, и он не хотел, чтобы она считала его таким же. Он был другим.

Войдя в их комнату, он быстро огляделся, но не нашел Лизу. Очистительная комната тоже была пуста. Где же она? Ион подтвердил, что она здесь, но вел себя странно. Собираясь позвать стражника, Грим заметил, что дверь на женский этаж открыта и оттуда исходит тусклый свет. Почему она там?

Она же не жила там.

Он быстро поднялся по лестнице.

— Лиза… — увидев, как она подпрыгнула, воин понял, что напугал ее.

— Грим. Что ты здесь делаешь? — хрипло спросила она.

— Я искал тебя, — на пути к ней, его глаза быстро обыскали пустое пространство. — Почему ты здесь?

— Мне нужно было подумать, а это место казалось подходящим.

— Подумать… — Грим остановился позади нее. — О чем?

— О нас.

Грим замер.

— О нас? — переспросил он, его сердце заколотилось.

О чем она хотела подумать? Она была его. Он был ее.

Лиза взглянула на него, зная, что расстроила его своим ответом. Ее сердце заныло, когда она поняла, что ей не нравится, когда Грим огорчен. Она хотела видеть его счастливым, видеть, как он улыбается. Она хотела подарить ему любовь, которой он был лишен всю свою жизнь.

Тяжело вздохнув, она вернулась к окну. Видимо, она уже приняла свое решение. Она останется с Гримом, сделает то, что обещала, и найдет способ жить, оставаясь его женщиной.

— Что насчет нас, Лиза? — он слегка встряхнул ее, схватив за плечи. Ее попытка отстраниться от него причинила боль, но не так, как выражение ее глаз. Они были наполнены разрывающим сердце принятием. Принятием чего? — Пожалуйста, скажи мне, моя Лиза… — разворачивая ее, он нежно приподнял ее лицо. — Скажи мне… — прошептал он.

— Тебе не о чем беспокоиться, Грим, я смирилась с этим, — она успокаивающе погладила его по щеке.

— Есть о чем! Что-то расстроило тебя, — он взглянул в любимые глаза и увидел в них глубокую печаль, грусть, вызванную его бездумными словами. Словами, которые она только что вернула ему. Алджер прав. Он причинил большой вред той, которую никогда не должен был обижать. — Это из-за вчера, из-за того, что я сказал.

Он понял, что прав.

— Это не имеет значения.

Когда она отстранилась, он вновь притянул ее к себе.

— Это имеет значение, моя Лиза. Все, что наполняет твои глаза печалью, имеет значение. Ты — все, что имеет значение для меня. Разве ты не знаешь? Ты — моя Королева.

— Нет… я — твоя женщина, — поправила она, наблюдая, как его глаза шокировано расширяются.

— Почему ты так говоришь… Ты хочешь оставить меня?

— Нет. Я обещала тебе, Грим, поклялась соединиться с тобой и только с тобой. Я именно это имела в виду и сдержу свою клятву, но это не делает меня твоей Королевой.

— Конечно, ты — моя Королева!

— Нет, — она твердо взглянула на него. — Королева — твоя сторонница, Грим. Она — ровня тебе, твоя любовница, твоя опора и подруга. У нее есть все полномочия и важные обязанности. Она — все это, Грим… Но это не то, что ты хочешь, — печаль наполнила ее застывший взгляд. — Я всего лишь женщина, дающая тебе потомство.

Грим с ужасом посмотрел на нее. Он заставил ее думать подобным образом? Что она имеет для него значение только из-за потомства. Он открыл рот, чтобы возразить, но не смог произнести ни слова из-за внезапного кома в горле.

— Все в порядке, Грим, — он увидел, как ее печаль исчезла, сменившись чем-то гораздо более… непереносимым!

— Нет, не в порядке! — Гриму захотелось рычать от ярости, его трясло. Как она могла подумать о таком, поверить в такое из-за того, что он сказал! Как она могла поверить, что он не считал ее достойной быть его Королевой?

Подхватив ее на руки, он зарылся лицом в ее шею, вдыхая ее запах, ее тепло, ища утешения, пока подыскивал слова.

— Все в порядке, Грим, — прошептала она, обнимая его голову руками. — Теперь я все поняла, и все будет лучше, чем раньше, обещаю, — заворковала она, пытаясь успокоить его, но его глаза, взглянувшие на нее, были пусты. — Грим…

— Ты считаешь, я просто использую тебя? Думаю о тебе лишь как о самке-производителе? — ярость медленно наполняла его глаза и голос. — Ты — та, кто перевернул мою Вселенную своей искренностью, преданностью, своей любовью! Ты показала мне, что я важен, что я достоин, но веришь, что ты не важна? Мне и моим воинам!

— Но ты сказал… — Грим оборвал ее жестким поцелуем.

— Я был неправ в том, что сказал, моя Лиза, в том, как именно я это сказал. Я был зол и нетерпелив и сорвался на тебе. Мне очень жаль… Я сожалею, моя Лиза.

Лиза взглянула в его смятенные серые глаза, пытаясь разглядеть правду.

— Скажи мне, моя Лиза. Ответь честно. Ты говорила, что любящие прощают, если у одного из них был плохой день. Это была ложь?

— Нет, это правда, — прошептала она, удивляясь, как она может поверить, еще раз.

— Тогда прости меня, моя Лиза, молю тебя, я люблю тебя, без тебя моя жизнь подобна этой комнате… Такая же пустая… И вчера… Вчера был очень плохой день.

К тому времени, как он закончил, по ее щекам текли слезы. Лиза хотела ответить, но поняла, что не может, вместо этого она просто кивнула, зарываясь лицом в его шею, всхлипывая, выплескивая всю тоску и боль последнего дня.

***

Грим вглядывался в огонь, прижимая к себе Лизу, в мыслях прокручивая прошедший день. За несколько часов он превратился из прекрасного в ужасный. Лиза сказала ему, что хочет от него. Сможет ли он дать ей это? Сможет ли он позволить ей быть всем этим? Любовница — запросто, но все остальное. Если она станет его доверенным лицом, значит, узнает все его недостатки, его слабости, и один мужчина не делит этого со своими же… Грим нахмурился. Он собрался назвать ее своей женщиной. Но он сказал ей, что не считает ее таковой. Так, кем же? Мог ли он позволить ей быть Королевой, как она и хотела? Взглянув вниз, он удивился, обнаружив, что она наблюдает за ним.

— Что ты решил? — тихо спросила она, без обвинения в голосе.

— Ты хорошо меня знаешь, не так ли, моя Лиза.

— Я знаю, что ты — сильный, благородный мужчина, который заботится не только обо мне и девочках, но и о своих воинах и людях. Ты хочешь, чтобы я была твоей Королевой, но так же, желаешь меня спрятать, оградить от всего зла, но ты не сможешь сделать этого, Грим, нельзя любить и не причинять боль. Нельзя быть счастливым и не испытывать печали. Это называется жизнью, и ты должен прожить ее. Хорошую и плохую, Грим.

— Я не могу вынести мысли о том, что тебя обидят, моя Лиза, — признался он.

— Единственный способ, как ты можешь предотвратить это, — запереть меня, Грим, но это больнее. Это одна из тех вещей, которые делал Марк. Его решения. Он думал, что так проще, что защищает меня, но мне было больно осознавать, что он не доверял мне, принимая важные решения.

Боль в глазах Лизы, подсказала Гриму, что эти решения, принятые в прошлом, все еще причиняли ей боль. Что же настолько неправильного сделал ее Марк?

— Каким образом его забота причинила тебе боль, моя Лиза?

Сначала он не думал, что она ответит, просто глядя в огонь.

— Он подписал ДНР и не сказал мне. Даже не спросил, — прошептала она безжизненным голосом, наполненным болезненными воспоминаниями.

— A… Д…

— ДНР — значит, не реанимировать. Отказ от медицинской помощи. Это значит, что если бы он прекратил дышать, если бы его сердце остановилось, то его бы не попытались реанимировать. Вернуть его.