Созидатели. В поисках рассвета

Глава 11

На улице было жарко, солнце не согревало, а обжигало, а значит, все жители Фавиона вспоминали про существование солнцезащитных масел и кремов. А в кафе брали, исключительно, холодные напитки.

Бариста смешала расколотый лед с эспрессо, добавила ванильный сироп и сверху все сдобрила огромной шапкой взбитых сливок. Она протянула прозрачный стакан с напитком девушке с безумными горящими глазами и улыбнулась в ответ на улыбку посетительницы. А у той она была почти хищническая.

Камилла быстрым движением схватила напиток, плюхнулась за столик в теньке и принялась жадно пить прямо через край без соломинки.

В таком виде ее и застала Леда, с которой они договорились вечером встретится в «Двух котах». Леда удивленно подняла брови, а когда ее подруга отставила пустой стакан, где еще пару минут назад был холодный кофе, который она жадно выпила, то она увидела молочные усы на губах Камиллы.

— У тебя здесь… — Леда неуверенно показала на губы, а Камилла их прямо облизнула.

Светловолосая созидательница шокирующе на нее смотрела, прямо ощупывала взглядом. Увидела, что рукава белой блузки слегка помяты, как будто, одежда была скомкана и валялась где-то. Шнуровка тонких ремешков на юбке была сделана очень просто, наспех пару раз обернута вокруг талии. А Камилла обычно очень тщательно их завязывала, уделяя внимание плетениям и узелкам. Леда закусила губу, чтоб не начать хихикать.

— Не смей, ничего не говори. — Подруга пробуравила ее взглядом.

Но она ничего не говорила, просто начала громко смеяться, иногда прикрывая руками рот, чтоб не сильно обращать внимание всех посетителей. Провидица недовольно кривила губы, но спустя время расслабилась, поняв, что давно не слышала такого звонкого и искреннего смеха от Леды.

— Если бы я знала, как тебя можно развеселить, я бы уже давным-давно прыгнула в постель к кому-нибудь.

— Нет! К кому-нибудь не прокатило бы. А вот к молодому человеку, который до тебя был девственником, и на которого ты нарычала при первой встрече очень даже смешно.

— Ну хоть какой-то толк от этого.

— А ты… как вообще вышло. Ты уходила поговорить. О нееет! Я теперь не смогу от тебя слышать фразу как ты хочешь с кем-то поговорить… Что ты идешь поговориииить. — Она на последнем слове поиграла бровями, за что в нее прилетела скомканная салфетка.

— Мы поговорили.

— Я вижу.

— А что… он горяч оказался.

— Да, залпом фреддокапучино — это мощно. Охладилась?

— Нет, закажи еще.

— Горло не заболит?

— Я не делала ему… А… ты про это.

Леда снова начала смеяться, а Камилла серьезно скрестила руки на груди, напустив грозного вида.

— Еще кофе, пожалуйста.

— Хорошо, хорошо.

Леда встала, чтоб сделать заказ, а Камилла поставила локти на стол и спрятала лицо в ладонях.

Она вспоминала, как уходила. Как Фотис помогал ей одеться, спрашивал, когда они снова увидятся. Звал, зачем-то, погулять. Но она очень быстро ретировалась с места своей слабости, стараясь забыть эти невозможно зеленые глаза.

Неужели, она все усложнила? А если придется Фотиса ликвидировать, что если он со всем этим связан? Вдруг шпионит для кого-то?

Нет, не усложнила. Они просто переспали. Ей пятьсот сорок восемь лет, что она с мужчинами не была близка? Была. Было ли это когда-то проблемой? Нет. Хороший секс вообще не может быть проблемой. Это просто отличное времяпрепровождение.

Она успокоила свою совесть, поэтому, когда вернулась Леда с куском шоколадного торта, то с радостью набросилась на него, восполняя все потерянные калории и вдыхая полной грудью, чувствуя все краски мира, каждое дуновение ветра и какой, все-таки, вкусный торт. Как они так его делают? Надо такой же сделать!

* * *

Следующий день, понедельник, девушки провели в библиотеке на тысячный раз проверяя книги по мифологии. Ничего нового, конечно, не нашли. Зов молчал.

С одной стороны, было ощущение, что они все время что-то упускают. С другой, за неделю, проведенную в Фавионе среди людей, они, все-таки, немного преуспели. Что они имели? Пропажи людей на работах по добыче Азура, странную книгу, в которой чужой лист с непонятным посланием, что-то скрывающего Аминтаса, Фрону, которая готова с ними встретиться еще раз.

Немного, немало. С их возрастом неделя давно стала за день или даже за час. Но сейчас ощущения были слегка другие. Каждый день было что-то новое, события, встречи, общение. Это давало разнообразие. Как будто, им снова было по восемнадцать-двадцать лет, время, когда большой бедой было, если из-за грозы пострадали дома и год был неурожайный.

Леда вернула книгу в библиотеку, старушка пролистала ее несколько раз и вроде не заметила, что одна страница отсюда пропала. Сделала пометку в карточке и отпустила блондинку.

Во вторник было занятие как обычно у Элены, которое прошло без лишних происшествий. Преподавательница рассказывала про направления в одежде и внешний вид и как исторические события на это.

— На Элиросе были распространены салоны, где работали каламнистры. Любой уважающий себя мужчина, который имел маломальские деньги, посещал салон раз в полторы недели. Там не только подстригали волосы, делали прически, но и ухаживали за бородой, делали массаж лица и шеи. Когда была образовано наше государство, то популярность салонов не выросла. Хотя, казалось бы, больше людей — больше работы. Салоны, открывшиеся на нулевом году созидания, закрывались уже через полгода. Кто ответит, почему?

Элена обвела взглядом аудиторию и показала рукой на юношу на передней парте.

— Потому что у людей с Рокиноса, которые переселились не было денег?

— Не совсем. Стрижки не были дорогим удовольствием. Кто еще? Может быть… Леда.

Элена посмотрела в упор на созидательницу, а та слегка напряглась. Ну, конечно, она выучила ее имя. Как могло быть по-другому?

— Потому что на Рокиносе не было культуры причесок как светского развлечения. Трогать волосы — очень интимный момент. Можно было заплетать или стричь волосы своих детей или детей родственников. А также кому-то из родителей, если он одного пола с тобой. Дочь матери, сын отцу. Либо ходили к очень почтенным старикам, которые сто процентов вышли из детородного возраста. Трогать волосы друг друга могли влюбленные, даже скорее муж и жена, или жених с невестой.

Элена удовлетворенно покивала.

— Все верно. На Рокиносе, если верить старым писаниям, не было под запретом тело. Мужчины и женщины спокойно входили в добрачные связи, что для Элироса было нонсенсом и порицалось. При этом при всем, трогать волосы означало более серьезные намерения нежели совокупление. Лет через пятьдесят салоны снова стали набирать популярность, и мастер по волосам стало востребованной профессией. Было открыто много школ по всей Сореции, что повлияло на производителей инструментов и мебель. Интересный экономический факт, верно?

Элена отвернулась к доске и продолжила писать даты на доске.

В это время уголки губ Леды слегка дрогнули вверх, на нее нахлынули воспоминания. А потом взгляд слегка погрустнел. Камилла понимающе погладила ее по плечу. «Я здесь, я рядом».

После занятия они вышли из аудитории, у Леды был слегка потухший взгляд, и Камилле было тяжело оставлять ее.

— Хочешь, я не пойду на второе занятие?

— Нет, нет. Я в порядке. Иди!

— На тебе лица нет.

— Как и последние пятьдесят лет. — Она тут же приложила ладонь к губам, тревожно озираясь, чтоб ее никто не услышал. — Я справлюсь. Иди!

Камилла нехотя кивнула и удалилась.

Леда поднялась в библиотеку, и войдя в светлое помещение, почувствовала облегчение. Тихое место, молчаливые, но такие говорящие книги на старых полках.

Она прошла на второй этаж и села прямо на пол около стеллажа с математическими формулами. Если бы ее кто увидел, наверняка бы, сказал: «Не сиди, тут грязно, а у тебя светлые брюки». Но Леде давно было наплевать на одежду. Она отстирается, станет чистой и свежей. В отличие от ее души. Она очень давно не чувствовала себя свежей. Мытье головы, выбор одежды, втирание увлажняющих масел стало механическим ритуалом. А она помнила, как можно долго выбирать платье, представляя, как на нее будут смотреть. Помнила, как можно втирать цветочные масла, прикасаясь к себе и представляя, как тебя будут касаться.

Учебник по геометрии был скучный, с множеством формул, исчислений. Но когда она его читала, ей казалось будто это Софос объясняет, как вычислить площадь дома и посчитать сколько деревьев понадобиться для строительства. И еще много непонятных вещей он объяснял, которые тогда еще не особо применялись в быту. А сейчас? Сейчас люди научились аккумулировать энергию солнца, ветра и азура. Научились добывать топливо. Не обязательно разводить огонь, если хочешь приготовить есть, не нужно стирать на руках — все сделает машинка. Все-таки, как удивительно все развивается.

По второму этажу прошлась старушка — библиотекарь, она остановила взгляд на созидательнице, та уж решила, что сейчас она своим скрипучим голосом скажет, что на полу запрещено сидеть. Но та старушка лишь посмотрела на нее очень грустно, жалостливо, будто она понимает ее и прошла дальше.

Леда уже собиралась уходить, как бибилотекарь вновь к ней подошла.

— Многие в рамках истории изучают разные диалекты регионов, а некоторые диалект Рокиноса. Вы не хотите посмотреть книги по языку?

— Нет, я не думала. Но спасибо.

— Ну, смотрите. Мне кажется, что это интересно.

Леда понимающе улыбнулась и попрощалось со старой женщиной. Но в сердце что-то кольнуло один раз. Но это было непонятно, и она отбросила странные мысли, выходя из обители знаний.

* * *

Камилла в это время с усердием писала на лекции. Лектор рассказывал о пирамиде потребностей, как с закрытием одних у людей появлялись другие. Это было ей интересно. Ведь человеческий мозг, мысли, отношение — это было ей не совсем знакомым. Периодически лектор стрелял научными терминами, говорил о нервных клетках и гормонах.

Камилла сидя на последней парте, с удивлением обнаружила Фотиса на первой. Он ее не заметил. На первом занятии его не было. Но то, что он выбрал этот предмет было не удивительно — парень собирался стать врачом. Мозг — это то, что следует изучать.

Все занятие она не понимала, как ей себя повести. Хотелось сбежать, не встречаться взглядом, остыть от всего. Но разум говорил, что ей нужно с ним сближаться, нужно поговорить, дальше присматриваться и следить. На самом деле, и она сама хотела бы побольше пообщаться, но без вечной оглядки на то, что она выведывает все о нем. Хочется просто расслабиться. Но кто она такая, чтоб хотеть банальных вещей?

Поэтому, когда занятие было окончено, она быстро спустилась до первых парт, а к двери направилась нарочно медленно. Так, чтоб ее заметили и окликнули. Что, собственно, и произошло.

— Камилла!

Она оглянулась на рыжего юношу и выдала свою ослепительную улыбку. Из парня как будто воздух выбили. О, высшие силы, не хватало, чтоб он влюбился в нее.

— Фотис, привет.

— Доброй середины дня!

— Что? — она непонимающе заморгала, ей стало страшно. Он что догадался кто она?