Нечаяный сюрприз для графа

Глава 24

Торин после занятий привел меня в комнату, которая размером напоминала школьный класс, в углу стоял клавесин и рядом небольшой столик у стены. За старинным инструментом, прародителем фортепиано, сидела седая женщина с прямой спиной и бесстрастным взглядом. Торин сразу приступил к занятиям, говорил название танца, показывал движения, я под музыку повторяла их. Некоторые из них отдаленно напоминали детсадовские «два притопа, три прихлопа», партнеры держались за руки, находясь друг от друга на пионерском расстоянии, и ходили прямо или по кругу, чередуя направления движения, то припадая на одну ногу, то делая скачки в сторону. Впрочем, удивляться тут нечему: в таких пышных длинных платьях особо и не подвигаешься. Пару таких танцев я разучила легко, тем более, Торин внимательно следил за моими движениями, ответственно подходя к роли учителя. Сложнее стало, когда в танце партнер обнимал ладонями талию партнерши, в это время ее руки находились на его плечах, и они, кажется, это называется приставным шагом, передвигались то в одну, то в другую сторону.

Как только руки графа касались моей талии, у меня начинались проблемы с дыханием, я слышала все, что говорил Торин, но вот воспринимала с трудом, поэтому постоянно сбивалась и путалась, и мы все начинали заново. У меня бы на месте графа давно терпение кончилось, а он даже ни разу не нахмурился, не говоря о том, чтобы разозлиться, только мило улыбался и успокаивал меня, убеждая, что обязательно все получится, следует только побольше заниматься. Стараясь, видимо, как-то отвлечь меня, Торин сказал, что партнеры, танцуя, могут разговаривать, а потом неожиданно спросил:

- Скажите, леди Оливия, когда Вы в манеже приветствовали борцов из Саравии, не боялись сделать что-то не так?

- Страха не чувствовала, опасения, что ошибусь, конечно, были, но в том, что нужно что-то срочно делать, как-то поприветствовать гостей, была уверена. Тем более, я видела, что борцы не просто удивлены, а, скорее, оскорблены. Мне показалось, что принц Ильтар готов был покинуть арену, а это могло привести к конфликту и не местечкового, а международного уровня. Как Вы понимаете, риск был вполне оправданный, - ничего не скрывая ответила я.

- Ваш поступок по достоинству оценили и та, и другая стороны. Могу лишь повторить, что Вы произвели сильное впечатление на принца и его свиту, -сказал Торин.

- Я рада, что все закончилось благополучно, - улыбнулась я.

А когда поняла, что за время нашего разговора ничего не перепутала в танце и сумела завершить его без сбоев и ошибок, не удержалась и радостно засмеялась:

- Ваша тактика сработала! У меня все получилось!

- Я был уверен в этом! – улыбнулся в ответ Торин, правда, не так радостно, как я.

Почувствовала себя неловко, потому что своей бестолковостью утомила человека. Мы разучивали другой танец, когда Торин вернулся к этому разговору:

- Знаете, леди Оливия, в том, что произошло в манеже, была моя вина. Я, проведя почти год в Саравии, привык к культуре и обычаям этой страны, и не учел, какое впечатление на нашу публику произведут полуобнаженные тела мужчин.

- Не уверена, что в этом случае стоит искать виновных. Полагаю, в Саравии женщины закрывают свои лица, выходя из дома. Вы ведь предполагали, какое впечатление на саравийских мужчин произведут обнаженные шеи и плечи наших женщин? Я, как и все остальные женщины и мужчины, присутствовавшие на приемах, видела горящие глаза саравийцев, когда они с жадностью рассматривали дам в бальных платьях, неподобающем, по их мнению, виде. В этом Вы тоже себя вините? А высший свет нашего королевства снисходительно относился к их поведению, типа, не стоит обижаться на дикарей. Считайте, что в манеже саравийцы отомстили нашей публике, которая оторопела, увидев борцов полуобнаженными. Для подданных нашего королевства они были одеты неприлично, а ведь с точки зрения саравийцев такая реакция им также показалась диковатой, - ответила я, даже не заметив, что мы закончили танцевать и теперь просто стояли и разговаривали, а вот аккомпаниатор продолжала играть, поэтому не могла слышать нас.

- Вы правы, принц говорил что-то подобное, когда отзывался о реакции публики, - задумчиво улыбнулся Торин, который до этого с интересом слушал меня. – Значит, говорите, отомстили?

А когда я утвердительно кивнула, он весело рассмеялся, а потом шутливо спросил:

- А как Вы отнесетесь к ухаживаниям кого-нибудь из свиты принца?

Я задумалась, а потом начала рассуждать вслух:

- Ну, я не заметила, чтобы они танцевали, из чего можно сделать вывод, что так же, как и я, они просто не умеют этого делать. Значит, остается только беседа. Я права?

- Пожалуй, - согласился Торин. – Но готовы ли Вы связать свою жизнь с таким человеком?

- Вы полагаете, что беседуя, можно так далеко зайти? – удивилась я.

- Учитывая образ мышления и темперамент саравийцев, такое вполне возможно. И, если, как Вы выражаетесь, так далеко зайдет, отказ с Вашей стороны также будет выглядеть, как оскорбление, и вызовет скандал, - ответил Торин.

- Вы хотите меня о чем-то предупредить? – спросила я, заметив, что он не договаривает.

- Я осмелюсь дать Вам совет: с самого начала надо дать понять мужчине, что отношения подобного рода с ним Вас не устраивают, - проговорил Торин.

- А почему Вы так уверены, что я непременно откажу? – полюбопытствовала я.

- Потому что, смею надеяться, достаточно хорошо узнал Вас, чтобы быть уверенным в том, что жизнь в Саравии в качестве жены одного из придворных султаната не понравится Вам, - безапелляционным тоном произнес он, а в его глазах при этом затаилась тревога.

Я ничего не ответила, потому что Торин был прав, ходить всю оставшуюся жизнь с закрытым лицом, особенно теперь, когда кожа становилась белой и гладкой, во всем подчиняться мужу и ко всему - еще и терпеть его гарем. Нет, это не по мне!

Было третье занятие, когда Торин во время танца спросил меня:

- Леди Оливия! А что произошло с Вами в манеже?

У меня и так плохо получалось, движения в танцах, вроде, были простые, но я путала частые повороты и переходы, сталкиваясь с партнером, а тут еще такой необычный вопрос, что я сбилась с шага, а потом вообще остановилась:

- Ничего особенного, просто заболела голова, - смешавшись, неохотно ответила ему.

- Вы что-то или кого-то увидели? – продолжал он спрашивать, впиваясь в меня взглядом.

- Нет, - меня стала беспокоить его настойчивость.

- Вы чего-то испугались или что-то вспомнили? – не унимался граф.

- Может быть, - ответила я, начиная сердиться и нахмурилась.

- Леди Оливия, теперь, когда Вы лучше узнали меня и понимаете, что я никогда не причиню Вам вреда, возможно, Вы все-таки доверитесь мне и расскажите, что Вас так взволновало тогда. Я обещаю, что никогда не использую Ваше доверие против Вас, - взволнованно и твердо, как клятву, произнес Торин.

- Я никому не могу рассказать об этом, - как можно мягче сказала я, выделив интонацией слово «никому».

- Уверяю Вас, леди Оливия, Вы ошибаетесь, - настаивал он напряженным голосом.

- Зачем Вам это, граф? – начиная раздражаться, спросила я.

- Я бы хотел помочь Вам, - проговорил он, пряча смущение за решительностью.

- Благодарю! – ответила после паузы, пристально глядя ему в глаза.

Рассказать ему обо всем, а, значит, признаться, что я из другого мира, была не готова, а обижать категорическим отказом не хотелось, поэтому и ответила неопределенно.

Как отворилась дверь в класс, я не слышала.

- Добрый день, молодые люди! – поздоровался вошедший в комнату и остановившийся в дверях ректор университета профессор Креминг.

Он с любопытством смотрел на нас, приветливо улыбаясь. Рядом с ним стояла герцогиня, быстрым взглядом окинув класс, она теперь недоуменно переводила взгляд с графа на меня.

- Добрый день, герцогиня, профессор! – склонив голову, приветствовал их Торин.

Я присела в реверансе.

- Так Вы все-таки приобрели клавесин для университета, граф? Что ж, похвально! – произнес профессор, довольно улыбаясь.

Ничего себе! Торин специально купил клавесин, чтобы мы могли заниматься танцами? Я удивленно посмотрела на него, он лишь пожал плечами, стараясь скрыть смущение.

- Не думала, что граф Ривган преподает в университете танцы, - с сарказмом произнесла леди Ренита, сверля Торина недоверчивым взглядом.

- Граф читает курс лекций по дипломатии, он также вызвался проводить дополнительные занятия, которые, разумеется, согласовал со мной, -жизнерадостно пояснил ректор, глядя на герцогиню.

- А Вас, профессор, не смущает малочисленный состав аудитории? – все еще хмурясь, спросила герцогиня.

- Это индивидуальные занятия, в которых соблюдена форма отношений: преподаватель – студент, - уверенно проговорил Креминг, а, потом, покосившись на герцогиню, добавил: - Впрочем, если Вы, леди Норман, станете куратором, то будете вправе ввести свои правила и требовать их соблюдения.

- Рада слышать это, господин Креминг, - заявила герцогиня. – Что ж, пойдемте профессор, не будем мешать.

- Простите меня, леди Оливия, - виновато произнес Торин после того, как за леди Норман и профессором закрылась дверь. – Я невольно скомпрометировал Вас в глазах герцогини.

- Вы не виноваты, господин Ривган, - вздохнула я. – Иной состав аудитории меня бы в такой ситуации не устроил.

Он ошеломленно посмотрел на меня, я вздохнула, невесело улыбнулась и спросила:

- Продолжим?

- Сегодня наше последнее занятие, леди Оливия, - с грустной улыбкой заявил Торин, когда мы повторили два танца.

- У меня плохо получается? – расстроенно спросила я.

- Нет! Вы отлично справляетесь! – возразил Торин. – Просто мне нечему больше Вас учить.

- Но Вы чем-то огорчены, - обронила я.

- Ну, раз уж Вы это заметили, буду с Вами откровенен, - усмехнулся он. – Мне грустно расставаться с Вами.

Меня смутило это признание, я не нашлась, что ответить. С одной стороны, мне нравились наши занятия, Торин, действительно, хорошо танцевал, а как учитель был, на мой взгляд, просто великолепен. Он был очень терпелив, по-доброму подшучивал над моими ошибками, а еще, каждый раз от его прикосновений у меня на миг замирало сердце, а потом начинало радостно биться, и я получала истинное удовольствие и от общения, и от танцев с таким изысканным партнером.

- Правда, остался еще один танец – вальс, - с улыбкой, внимательно глядя на меня, продолжил Торин. – Но его Вы и так замечательно танцуете.

Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг спросила:

- Хотите, я покажу Вам, как надо правильно танцевать вальс?

- Правильно? – недоуменно переспросил граф. – То есть, Вы хотите сказать: то, что происходило на том балу, было неправильно?

Вопрос прозвучал двусмысленно, и я не рискнула на него ответить, лишь, смутившись, пожала плечами и пробормотала:

- Ну, если не хотите…

- Я этого не говорил, - поспешно возразил Торин. – Мне очень интересно узнать, как нужно делать правильно.

Я начала кружиться по классу, приговаривая:

- Раз, два, три…раз, два, три…

Он с любопытством смотрел на меня, и по его улыбке было видно, что ему нравится, как я танцую. Воодушевленная успехом, сказала ему: