Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига

Признаться, я боялась, что он опять помрачнеет и уйдёт в себя, но Шут даже не дрогнул. И я поняла, что он ждал от меня подобного вопроса.

— Дурак был, — он спокойно что-то перебирал в торбе. — Гордый, самоуверенный, самовлюблённый и сопливый дурак. И он дураком был, что решил по пьяни меня позадирать. Прилюдно сказал, что он лучший из лучших Охотников и с таким, как я, легко справится. Много ли горячему мальчишке надо, тем более когда драка — любимое дело? Вот и решил доказать, что он ошибается. Доказал.

«В безумии вырезал деревню…» Неужели… неужели он убил даже…

— А зачем… зачем ты убил всех?

Джастер вздохнул и покосился на меня.

— Я хотел убить только его. Пришёл к воротам и звал. Но он протрезвел, понял, что натворил, и выходить на бой отказался, а остальные меня просто не пустили в деревню. Лучше бы открыли ворота и не вмешивались. Остались бы живы. А так… Это была лёгкая победа, и вкус крови оказался слишком… пьянящим. Я убил всех мужчин, пытавшихся меня остановить или сбежать, пока искал своего обидчика. Этот болтливый трус прятался у себя дома. Я был очень горд собой и вытащил его на улицу показать, что сделал с его деревней. Он умолял о пощаде, но я оторвал ему голову. Потому что надо было раньше думать, кому бросаешь такой вызов.

Ничего подобного я услышать не ожидала.

«…не видишь, на кого пасть раззявил?!» — вдруг вспомнилось мне, и по спине пробежал холодок. И в самом деле, на… кого?

Где учат так жестоко и хладнокровно убивать с… с детства? Каким умелым и… и жестоким надо быть, чтобы в одиночку расправиться не с одним десятком взрослых мужчин?

Лёгкая победа…

— Сколько… лет тебе было?

Воин отложил торбу и посмотрел на меня. Взгляд снова стал тёмным и холодным, давая понять, что Шут больше не намерен делиться своими тайнами.

— Меньше, чем тебе, ведьма. А теперь хватит разговоров. Тебе пора учиться своему. Держи и читай. Ты должна знать историю магии хотя бы в таком виде. Вернусь — проверю, что ты успела запомнить.

Передо мной появилась забытая лампа, «Легенды», а Джастер взял тонкую бечеву, засохшую лепёшку и отправился вдоль берега прочь от нашего лагеря.

— А ты куда? — растерянно я смотрела ему в спину.

— Ужин ловить, — бросил он, не оглядываясь, и почти сразу скрылся за кустами и деревьями, оставляя меня в одиночестве и задумчивости.

Горячий мальчишка, для которого драка — любимое дело?

Да он и сейчас такой же… задиристый. Вспыхивает, как сухая солома, лишь повод дай… Только вот не гаснет так же легко, а почти сразу разгорается в лесной пожар и остывает очень долго.

«Никто меня не остановит. Только я сам»…

Да уж, слушать меня он точно не станет. И, судя по всему, на снисхождение в учёбе лучше не надеяться.

Вздохнув, я зажгла лампу, взяла книгу и отправилась в шатёр, отмахиваясь от комаров.

Вопреки всему, книга не увлекла меня. Я поняла это, когда сообразила, что смотрела на одну и ту же страницу и даже название истории не прочитала, потому что все мои мысли о другом.

Я думала о Джастере.

Когда мы впервые встретились, он поразил меня настолько, что я не задумывалась об отдельных странностях. А потом как-то сразу приняла его таким и перестала обращать внимание на его непохожесть на других мужчин. Скорее, наоборот, сравнивала остальных с ним, придумывая сказки о его прошлом.

По-мальчишески искренняя и задорная улыбка вкупе с открытым взглядом, когда Джастер был в хорошем настроении, очаровывали женщин сразу и насовсем. Светлые пряди он подрезал, собирая отросшие волосы в кулак и чиркая ножом. От этого волосы впереди почти падали ему на глаза, скрывая при этом высокий лоб, широкие брови и умный взгляд, зато придавая немного небрежный, простоватый и совсем не опасный вид, который обманывал очень многих опытных мужчин.

«Эй, ты, щенок…»

Только за внешностью «щенка» скрывался матёрый «волчара» с такими зубищами и хваткой, что ему палец покажи — он сразу голову откусит. Или оторвёт…

Шут умело пользовался своей внешностью, и я обманулась ею, как и все. Повелась на его вид и чёрный шутовской наряд, который куда больше говорил о чудаковатости хозяина, чем о его опасности.

Хотя нет, Визурия не обманулся… Он единственный, кто понял, что с Шутом не стоит шутить. И, если бы не его люди, решившие устроить самосуд, верный «пёс» Саризулы ни за что не скрестил бы меч с Джастером.

Тогда я этого не понимала.

Но сейчас, когда он рассказал о себе такое…

Ещё вчера я думала, что он изменился, потому что добр и заботлив к другим людям, но сегодня его рассказ меня… напугал и заставил увидеть Шута иначе. Потому что говорил Джастер о прошлом не просто спокойно, а с каким-то едва уловимым удовольствием. Может, теперь он и считал тот поступок глупой мальчишеской выходкой, но…

Сколько раз я видела, как он насмешничает, нарываясь на драку? Сколько раз мимолётно удивлялась тому, как легко он расправляется с противниками, превосходившими его и грозным видом, и числом…

Я вспомнила, как он смотрел на охранников каравана, решивших вступиться за своего пострадавшего товарища. Вспомнила, как он легко покалечил Махмара и как потом смотрел на обоих братцев. И как он играл — теперь я в этом не сомневалась — с «псами» Саризулы, вызвавшими его на прилюдный поединок.

Он был готов их убить. И сделал бы это с… с удовольствием.

Да ничуть он не изменился.

Он и в самом деле не красавчик-менестрель, как бы сладко ни пел, а… опытный убийца, которому нравится его работа.

Внешность, так очаровавшая меня, была обманчивой.

Я попробовала представить Джастера в обычном наряде наёмников, с усами и бородой или хотя бы с короткой щетиной и только покачала головой над своей наивностью.

Без воинской брони и растительности на лице его мужская красота была красотой обнажённого меча. Он сам был, как Живой меч. Серые глаза всех оттенков металла, искренняя улыбка сияла, как солнечный луч на полированном лезвии. Да и характер под стать остро заточенному клинку: тронешь неосторожно — и обрежешься до крови…

У Живого меча не было ножен, а Шут отказался от всякой защиты. Зачарованная от дырок и грязи одежда не заменяла ему броню, как кожаная петля на поясе не была ножнами для меча. Уж не поэтому ли воин и оружие так спелись друг с другом, что были очень похожи?

Джастер явно не любил шрамы на теле, но сколько их было у него в душе, не считая той раны, которую я так наивно пообещала исцелить?

Глупая, Янига, глупая… Я ещё обижалась, что он говорит со мной, как будто в несколько раз старше. Неудивительно — с такой-то жизнью…

И ведь сколько раз понимала, как он опасен, но каждый раз забывала про это и велась на придуманную самой сказочку про несчастного музыканта, страдающего из-за отказа возлюбленной…

Хотелось бы мне сказать, что он меня обманул, только вот он… он не лгал. Наверняка мог бы придумать себе убедительную историю, и я бы поверила в любую ерунду! Но он не считал нужным этого делать и просто молчал или отвечал очень коротко и уклончиво, предоставляя мне догадываться о правде самой.

Кто ж виноват, что истина оказалась совсем другой, чем я себе представляла…

Он был не просто «псом», он был чудовищным убийцей, безжалостным и беспощадным. И при этом он искренне ценил жизнь и умел любить так, как ни в каждой балладе услышишь.

Это противоречие никак не укладывалось у меня в голове, и мне казалось, что я замерла над жуткой чёрной пропастью и пытаюсь удержаться от падения, стоя на лезвии Живого меча.

Джастер вернулся, когда над озером гасли последние краски заката. Услышав шорох в кустах, который отличался от обычного шелеста листьев на ветру, я осторожно отодвинула полог и выглянула в щёлку. Чёрная одежда Шута сливалась с листвой, и только на фоне неба я заметила мелькнувший тёмный силуэт.

Но воин и не таился. Он спокойно подошёл к приготовленному кострищу, что-то опустил рядом и начал разжигать огонь.

Мне было и радостно его видеть, и в то же время я… я боялась.

Боялась его, боялась себя и боялась ошибиться.

Ошибиться во всём.

— Что-то не так, ведьма? — спокойно поинтересовался Шут, снова что-то ища в своей торбе. — Ты во мне скоро дырки просмотришь.

Вздохнув, я затушила лампу и выбралась из шатра.

— Тебя вообще можно обмануть? — Я села с другой стороны костра.

Джастер коротко и внимательно взглянул на меня

— Можешь попробовать, — он снова занялся поиском в своей бездонной торбе. — Только зачем?

В этот раз грустно усмехнулась уже я. И в самом деле: зачем? С ним лучше быть честной.

— Я ничего не читала сегодня. Прости.

— Я понял, — не глядя на меня, кивнул воин. — И почему?

— Я думаю, что нам надо поговорить.

Джастер перестал копаться в торбе и с интересом взглянул на меня.

— И о чём?

— Кто ты такой.

— Я — Шут. Говорил уже. — Воин спокойно встал и отправился к озеру за водой. — И даже дважды.

Я фыркнула.

— Ты такой же шут, как я — самая могучая ведьма королевства.

— И почему ты сомневаешься? — Джастер пристраивал котелок над огнём, пока я раздумывала над ответом.

— Ты мастерски владеешь оружием…

— А надо позволить себя убить первому встречному? — перебил он.

— Но ты ещё владеешь магией и разбираешься в ведьмовстве!

— А это запрещено? — Джастер откровенно усмехнулся, бросив в воду травы для отвара. — Или, по-твоему, шут должен быть неумехой-уродцем, наряжаться как петух и позволять себя шпынять всякому, кому не лень?

— Нет, конечно! — возмутилась я. — Но ты всё время мрачный и шутишь редко…

— И каким же, по-твоему, должен быть шут? — не стал он спорить.

— Весёлым, — я сама набычилась, рассердившись из-за его отговорок. — Улыбаться, радоваться, смеяться. Песни всякие петь, других веселить, в конце концов! И вообще, шуты ярко одеваются, а ты весь в чёрном, и бубенчиков у тебя нет…

— Да ладно? — он удивлённо приподнял бровь, а я вспыхнула от такого намёка.

— Джастер!

— Что? Они тебе разонравились?

— Это не те бу… Не та шутка!

— Разве?

— Прекрати!

— Что именно?

— Это! Тьфу! Отвечать вопросом на вопрос!

— А я отвечаю?

— Джастер! — я вскочила на ноги, но он и бровью не повел, поворошив веткой в костре и подкинув туда дров.

Та-ак… Всё ясно.

— Ты опять надо мной издеваешься.

— Нет, — он покосился на меня и еле заметно улыбнулся. — Я пошутил. Садись, не стой.

Я села, всё ещё сердитая на него. Шут снял котелок с огня и разливал отвар по чашкам. И тут меня осенило. Что если спросить по-другому? Вдруг он скажет что-то такое, что приоткроет завесу тайны?

— Может, тогда расскажешь, откуда ты?

Он внимательно взглянул на меня.

— Да ты прямо на глазах растёшь, ведьма. Уже начинаешь задавать правильные вопросы. — Джастер отставил котелок и взял свою чашку. — Зачем тебе это знать?

Настала моя очередь хмыкать и пожимать плечами. Вопрос как вопрос, что такого? Ничем от остальных не отличается.