Седьмое солнце

Размышления прервал водитель, который вернулся с салфетками и жидкостью для удаления макияжа. Роуз яростно принялась смывать краску с густо накрашенных глаз и кожи. Все стереть не удалось — макияж был слишком ярким и требовал более тщательного удаления. Но стало лучше. Кларк словно возвращалась к себе. Когда она закончила, вокруг глаз еще виднелась подводка, но от ненавистного образа не осталось и следа.

Автомобиль подъехал к отелю. Генри стоял у входа, оперевшись спиной на перила. Несколько мгновений Роуз не решалась выйти, а затем прямо босиком на подгибающихся ногах побрела к другу навстречу. Генри мигом подлетел к Кларк. Вид у него был обеспокоенный. Когда он приблизился, Роуз, не говоря ни слова, уткнулась ему в грудь.

— Мне очень жаль, — прошептал он.

Силы совсем покинули Роуз и колени подогнулись. Генри крепко обнял ее и подхватил на руки. Кларк не заметила, как они преодолели холл и поднялись на их этаж. Как только пара оказалась в номере, она произнесла:

— Хочу принять душ.

Генри молча отнес ее в ванную и опустил на пол, устроившись рядом.

— Могу я чем-то помочь тебе?

— Нет, хочу немного побыть одна. Нужно смыть с себя все это.

— Роуз, — прошептал он и провел рукой по ее волосам.

— Я в порядке. Правда, — обессиленно произнесла она.

Кларк взяла его руку и прижала к губам. Она не была в порядке, но Генри понял, что сейчас лучше уйти и, грустно улыбнувшись, поднялся и вышел. Еще какое-то время Роуз сидела на полу и старалась ни о чем не думать. По глазам Генри она видела, что он переживает и хочет как-то помочь. Но сейчас ей нужно было позаботиться о себе самой. Собрав остатки сил, Кларк поднялась, скинула одежду и включила горячий душ. Тело трясло скорее не от холода, а от нервного перенапряжения. Роуз зашла под струи воды и наслаждалась потоком, который смывал грязь прошедшего дня. Она не обращала внимания на то, как от воды жгло натертые ноги. Больше никогда она не хотела чувствовать на своем теле чужие руки. Она смогла — справилась с заданием, но этого стоило многого. Было так больно, что Кларк боялась отпустить чувства, боялась, что это сломит ее окончательно.

Калейдоскоп воспоминаний кружил в голове: ей четырнадцать, и дружок матери пытается ее изнасиловать, мать предает ее — бьет и называет малолетней шлюхой. Она была ребенком и не заслуживала такого. Тогда мир рухнул. Попав в Blackhills, она тщательно выстраивала его вновь. Теперь все грозило сломаться снова. Судьба обошлась с ней жестоко, подготовив такое задание, где ей опять придется испытать страх и беспомощность перед мужчиной.

Кларк буквально сходила с ума, опустилась на колени и расплакалась, закрыв лицо руками. Вода стекала по телу и волосам, смывая боль, страх и отвращение. Очевидно, прошло много времени, Кларк вздрогнула от прикосновения и голоса Генри. Он выключил воду:

— Эй, Рози, ты в порядке? Прости, я стучал, но ты не отвечала. Я начал волноваться.

Слез уже не было. Роуз обрадовалась, что он пришел, сама она не могла найти сил, чтобы подняться с пола. Генри осторожно накинул на нее полотенце и помог встать. Он укутал ее, промокнул волосы и вытер кожу, а затем переодел в халат и проводил к кровати. Кларк ценила, что он старался не прикасаться к ее обнаженной коже. Генри, очевидно, мучился оттого, что не мог помочь — страдания отражались на его лице. Роуз уставилась в одну точку, а Уотерс не находил себе места.

— Я бы чего-нибудь поела, — вдруг произнесла Роуз, все так же смотря в пустоту. — И выпила бы чай с мятой, как ты обычно делаешь.

— Хорошо, скоро вернусь, — только ответил он.

Генри накинул куртку и вышел из номера. Его не было долго. Все это время Кларк находилась в полузабытье. Сил не было, но сон не наступал. Время двигалось к рассвету. Роуз сползла с кровати и направилась к шкафу. Она совсем замерзла и решила надеть что-нибудь теплое. Спортивные брюки пришлись кстати. Она взяла толстовку Генри синего цвета с флисовым слоем. Вещь пахла как он, ткань приятно касалась тела. Кларк натянула на голову капюшон и вышла на балкон. Хотелось подышать свежим воздухом.

Ночной Париж успокаивал. Первые признаки рассвета виднелись на горизонте. Город спал и было так тихо и умиротворяюще. Роуз не услышала, как вернулся Генри. Он появился бесшумно и протянул ей стаканчик с чаем и круассан с ветчиной и сыром.

— Чай, как ты любишь. Из еды больше ничего не нашлось.

— Это подойдет. Спасибо.

Кларк так хотелось есть, что она быстро расправилась с едой. Генри устало опустился на стул. За всеми переживаниями Роуз не думала, каково было ему тут, когда он ничем не мог помочь любимой. Выглядел он неважно: под глазами образовались темные круги, скулы впали, а кожа отдавала серым. Кларк подошла к нему, забралась на руки, свернувшись калачиком, и уткнулась носом в районе между шеей и ключицей. Она, наконец, почувствовала себя в безопасности и будто оживала. Генри прижимал ее к себе и гладил волосы.

— Пойдем спать, — тихо произнес он. Роуз кивнула. Генри отнес ее в комнату и уложил в постель прямо в одежде, укрыл одеялом и обнял сзади. Не прошло и пары минут, как оба уснули крепким сном.