Чуть выше неба

Может, он и что-то другое сказал - девушка за истинно поросячьим верезгом не расслышала. Впрочем, вопли тут же оборвались. Бандит, старавшийся всё время держаться позади, коротко рубанул топором. Раненный только хрипнул, дёрнулся, и затих.

- Натери, ты действительно хочешь впутать во всё это аэру? - поинтересовался милосердный разбойник, устало выпрямляясь. Голос Кайран показался смутно знакомым. - Я понимаю, что девушка с Островов, там свои принципы. Но ты же цивилизованный элв.

- А при чём тут я? - насмешливо отозвался Даймонд. - Вот это всё точно не моя идея. По правде, такого я не ожидал. Ты же мнишь себя апологетом цивилизованности.

Говорил Натери ровно, совсем без одышки. Только вот элва видела, что плечи у него судорожно вздрагивают. Да и к колесу перевёрнутой кареты Грех привалился не для красивой позы. Всё-таки ранение даром не прошло, а восстановиться аэр не успел.

- Догадался? Потому и охрану с собой не взял?

Кажется, бандит усмехнулся. Впрочем, Лан в этом была не уверена. Потому как, понятное дело, нижнюю половину лица разбойника тёмный платок закрывал.

- Я рассчитывал, что перед искушением ты не устоишь, - кивнул Грех. - Ты и не устоял. Говорили же: убийства - это не твой профиль. Хотя бы подумал, с какой это стати ночью и без охраны сначала Нопаль загород отправилась, а потом и я. Зря вы это вообще затеяли. Или уж лучше бы Айрэн сам всё обтяпал. У него опыта больше.

- Где? В Аране? Сам понимаешь, надолго он отлучиться не может.

Элв раздражённо махнул топором, пытаясь срубить ветку придорожного куста. Не срубил - прутик оказался слишком тоненьким. А голос этого разбойника Кайран точно раньше слышала. Вот эти самые досадливые нотки.

- Ты у меня спрашиваешь? - насмешливо поинтересовался Грех. - Может, вам план по моему устранению составить?

Бандит от него только отмахнулся.

- А, может, мне наконец-то хоть кто-то объяснит, что тут происходит? - подала голос Лан, которой этот светский обмен любезностями порядком надоел.

- И опять вопрос не ко мне, - съехидничал Натери, разводя руками. - Ну как, хватит у тебя смелости объяснить аэре, что тут происходит? Или предоставишь это мне?

- Уж лучше я сам. Ты наговоришь... - буркнул разбойник, медленно стаскивая с лица косынку.

- А ты считаешь, что тут ещё что-то добавлять надо? - с необычной для себя серьёзностью спросил Грех.

Кайран, подалась вперёд, пытаясь разглядеть лицо под шляпой. И шарахнулась назад, едва с выпуклого бока кареты не соскользнув.

- Мик? Это и вправду вы?

Вопрос получился глупым. Да и над интонациями стоило бы поработать. Пищать, как перепуганная мышь - это не солидно.

- Это и вправду он, - ответил обещавший не вмешиваться Грех. Впрочем, аэр Совесть с пояснениями не спешил. - Всё предельно просто, Нопаль. Помнишь аэра Ларане? Наверное, нет, имена ты запоминаешь плохо. Брюнета, которого королева зовёт своим сердцем, думаю, не забыла. Так вот этот достойный господин до сих пор носится с идеей жениться на Её Величестве. А делать этого нельзя.

- Почему? - растерянно брякнула Лан.

- Потому что трон под Арикой и так шатается, - терпеливо растолковал Даймонд. - Её как королеву ещё худо-бедно принимают. Но когда она станет женой не слишком знатного аэра, сделав его королём, всё и рухнет. Нет, никто не против, чтобы страной мужчина правил. Многие очень даже за. Но только если это будет настоящий король. Законнорождённый принц или, по крайней мере, отпрыск старого достойного рода. В общем, тот, кто имеет права высокородной задницей трон полировать, понимаешь?

- Это я понимаю. Но при чём тут ты и Мик?

- А здесь всё ещё проще. Дорогое Сердце считает, что я очень мешаю. Он Её Величеству в уши одно дует, а я другое. И вот если аэр Натери куда-нибудь денется, то уговорить Арику на брак станет очень просто. Мик же... Дружить можно не только с кем-то, но и против кого-то. Драгоценная королевская Совесть вообще хочет остаться у монаршего подола в гордом одиночестве. Сначала они вместе устранят меня. А потом он тихонечко уберёт и Айрэна. И вот тогда-то будет править весь из себя совестливый Мик.

- Ложь! - рявкнул блондин. - Править станет королева по своему усмотрению. Она справедлива и разумна. И только такие прихлебатели, как ты заставляют Её Величество соглашаться на гнусности! Арика с юности зачитывается трудами гуманистов. И сама стремится следовать их принципам.

- Ну вот так он оправдывается, - снова развёл руками Даймонд. - И, кстати, может даже вполне искренне в это верит. С него станется.

- Не смей, - прошипел, видимо, доведённый до ручки Мик. - Не смей говорить так, будто я юродивый!

- А кто ты есть? - Грех умудрился даже стоя ноги вытянуть и руки на животе сложить.

- Так, погодите! - тряхнула головой Лан. - Это всё прекрасно. Я даже не стану спрашивать, что вы собираетесь делать с теми, кто займёт место Натери и этого вашего Сердца. Да и на королеву ещё куча элвов влияет. Парламент там, министры, советники...

- Достаточно оградить её...

- Я не собираюсь этого спрашивать! - повысила голос Кайран.

- Но начинаешь рассуждать, - заметил Грех.

- Да идите вы вместе с вашей политикой, интригами и королями! - сорвалась элва. - Я другого не понимаю! Вы вот тут постояли, потрепались. Гнусные заговоры друг друга раскрыли. А дальше что?

- А дальше, Нопаль, мы с тобой всё-таки выпряжем коней. Верхом доедем до столицы. Переоденемся, как собирались. И отправимся в путь, - сообщил Натери и вышло это у него почему-то грустно, - А как тут Мик подчистит, нас интересовать не должно.

- И всё?

- И всё, - кивнул Грех. - Это тоже политика и интриги, которые ты послала вместе с нами. А ещё цивилизованность. Это дикие варвары с Островов если уж хватаются за оружие, то доводят дело до конца. Мы же аэры утончённые. Если сразу не получилось, то разумнее вежливо раскланяться и разойтись в разные стороны. Чтобы потом тихонечко яда накапать или, например, кляузу настрочить. Поехали, а? Надоело мне тут, сил нет.

Лан только кивнула. Ей тоже надоело. И сил никаких не осталось.

Глава двадцатая

Глава двадцатая

В пустой голове мыслям просторнее

(Поговорка Северных островов)

Проснувшись, Лан долго не могла сообразить, где находится. Единственное, что она помнила - это как свалилась вчера на кровать, даже сапог не сняв. А вот с чего накатила такая усталость, из головы вылетело начисто.

Девушка приподняла простыни и никаких сапог под ними, естественно, не обнаружила. Только свежая сорочка, преступно не сочетающаяся с телом, пропахшим конским и собственным потом, да ещё и покрытым коркой дорожной пыли.

- Куда гребёшь, придурок? - заорали за окном. - Не видишь моей задницы, что ли? Ща как дам веслом!

- А чего расклячился-то? Глаза разуй, да на флаг глянь. Дорогу благородной аэре...

Какой именно благородной аэре дорога потребовалась, осталось неизвестным. Вопль заглушил плеск воды и натужный скрип дерева. Зато до Кайран дошло, что вопли-то свои, родные, аранские. И такое облегчение накатило, аж затошнило от слабости: добрались-таки!

Заодно и понимание пришло, где она и как тут очутилась. В Лендене Лан, в особняке Натери. Правда, прежде чем добраться, элва едва к духам не отправилась. Даймонд ни с того ни с сего взял такой старт, словно за ним вся Герронта погоню устроила. Оставил позади и карету, и повозки. Велел девушке верхом садиться - и погнал. Ничего не объясняя и вообще отмалчиваясь. Правда, Кайран скоро не до расспросов стало. Стонущее тело, ноющее седалище и кровоточащие потёртости на бёдрах очень эффективно отбивают тягу к общению. Тут бы заставить посылающее хозяйку тело в седло взгромоздиться.

Зато сейчас Лан себя чувствовала прекрасно - хоть песни петь начинай. Девушка соскочила с постели, пробежала босиком по успевшему нагреться полу, выглянула в окно. За раскидистыми ветками старой яблони посверкивала бисером солнечных зайчиков река. Вдалеке, где-то у самой серой громады королевского дворца монотонно и равнодушно бил колокол. Ближе, скрытые кустами, переругивались прачки, шлёпая по воде мокрым бельём.

Дома, почти совсем дома! Даже гнилостно-застоявшийся дух, тянущийся от реки, кажется родным.

Дверь тихонько скрипнула, пропуская внутрь незнакомую горничную. Толстая добродушная элва улыбнулась, спрятав руки под передник. То ли поклонилась, то ли просто кивнула - не разберёшь. Но такие слуги особо поклонами себя и не утруждают. У них сами хозяева по струночке ходят.

- Рада приветствовать вас в доме аэра Натери, - проворковала старушка. - В прошлый раз, когда вы с визитами наезжали, у нас времени не было познакомиться. Я Ильвика, местная домоправительница. Господин велел служанку послать, да я сама решила поухаживать. Что эти вертихвостки знают о том, как благородной аэре прислуживать? Пойдёмте, провожу в ванную. Наверняка вам не терпится смыть всю эту грязищу.

- А вы, значит, знаете, как благородным аэрам прислуживать? - не удержалась Лан.

Любопытство, может, и не порок, а самый настоящий грех. Но куда от него деваться-то?

- А как же, - невозмутимо отозвалась домоправительница, открывая другую дверь, за кроватью. - Я ж с малолетства матушке нашего господина прислуживала. Почитай, в спальне у неё выросла. А потом и личной горничной стала. Хозяйка меня даже своей поверенной сделала. Конечно, после того, как госпожа в Серебряные леса отправилась, пришлось другому ремеслу обучаться. Но потом маленький Даймонд в первый раз супругу взял. Тут уж и для Ильвики дело нашлось. Вы не обращайте внимания на мою воркотню. Маленьким-то я его по привычке зову. Батюшка, значит, Даймонд большой, а господин маленький. Вы полезайте в ванную. Не горячо ли?

Лан отрицательно мотнула головой, блаженно прикрыв глаза. Бадья оказалась большой, воды по самое горлышко. Что может быть лучше, чем целая ванна чистой тёплой воды? Только удовлетворённое любопытство.

- Но, наверное, первой его жене долго прислуживать не пришлось? - невинно, как бы невзначай, поинтересовалась Лан. - Он же, кажется, ещё два раза успел жениться?

- Ваша правда, - кивнула служанка, проворно раскладывая чистые полотенца, доставая из шкафчика склянки и горшочки, встряхивая от трухи душистых трав свежую одежду. При этом умудряясь делать всё одновременно. Возраст навыкам помехой явно не являлся. - Всем хозяйка оказалась хороша: тихая да покладистая. Слово поперёк супругу сказать боялась. Да только телом слаба. В родах померла, так и не разродилась. Оба пропали - и она, и младенчик.

- Вот, наверное, Натери-то убивался...

- Да как и положено мужчине, - слишком уж уклончиво ответила старуха, неодобрительно поджав морщинистые губы.

Видимо, трауром Даймонд не злоупотреблял.

- А вторая супруга?

- Ой, да там вообще глупости одни! Вот говорено же ей было: не таскайся в эту деревню. Не след аэре с крестьянами знаться, тем более с недужными. А она: «Это мой долг, это мой долг!». Какой долг-то? Кабы хоть толк вышел. Ведь даже не знала, как за хворыми ходить. Ить нет же, попёрлась. Да и сама, понятное дело, слегла! Тьфу, бабья дурость!