Пурпурные грозы

Глава 2

Я прибыла с небольшим опозданием — карета едва не задавила даму с собачкой, и моему лакею пришлось потратить время, чтобы объясниться с недовольной женщиной, невнимательно переходившей улицу. Я слегка замерзла, пока ждала, и когда вступила в залитый светом холл, все ещё мелко дрожала. Хорошо, что не надела перчатки — в них пальцы бы замерзли ещё больше. Не то что муфты, их я любила всей душой.

— Госпожа Мэйди Миратова, — объявил мужчина в красном сюртуке, и я широко улыбнулась, проходя в мирное тепло. Слуга забрал накидку, второй подал мне какой-то обжигающий напиток. Я чуть пригубила. Ага, маимль, дорогое желтое вино. Благодаря братьям я разбиралась в хмельных напитках, хотя сама никогда не пила. Для девушки важней всего сохранять здравый рассудок.

Я поправила шлейф и чинно направилась вперед, в большую залу. Бокал казался тяжелым, и дышалось с трудом. Гримси! Она всё равно сделала по-своему, и расплющила мою несчастную грудь! Правда, корсет был великолепен — расшитый черным и серебристым бисером, а также лиловыми гранатами и аметистами в переплетении серебряных нитей, он таинственно переливался в свете канделябров. А дорогой восточный бархат, привезенный отцом в подарок, был оттенен черным кружевом и прекрасно смотрелся на фоне золотых стен. Хорошо, что и прическа соответствовала моему характеру — никаких тугих пучков, только сколотые сзади, украшенные драгоценной заколкой и цветами локоны, свободно ниспадающие на лопатки. Я любила свои волосы, а потому никогда их не стригла и не красила.

— Мэй! — воскликнула показавшаяся из толпы Вальди Азорская — моя единственная подруга в городе.

— Вальди! — радостно отозвалась я и коснулась её протянутой руки. Всяко лучше знать хотя бы кого-то.

— Ты одна, — между тем многозначительно заметила девушка и хитро прищурилась: — А знаешь, это очень кстати на сегодняшнем празднике. Здесь главы кланов Юга, сын мэра, наследник трона Запада и даже Дэр Магици.

— Даже он! — наигранно ахнула я, и Вальди захихикала. — Я предпочитаю рыжих, ты же знаешь. А среди вышеперечисленных нет ни одного с волосами цвета огня.

Это было вранье, давняя шутка, которую я привыкла преподносить как свои вкусовые пристрастия. На самом деле у меня не было предпочтений. До тех самых пор, пока я не увидела Дэра.

Слова Вальди взволновали меня, принесли в сердце непонятную надежду. Хотя, конечно, Магици до меня не было никакого дела… Однако против воли я высматривала его в толпе, и представляла, какой он человек. У меня не было опыта общения с мужчинами, исключая братьев и отца. Все, что я знала о противоположном поле — они любят рисковать, они непостоянны, могут втянуть тебя в переделку и оставить самой расхлебывать кашу. По крайней мере, таковы были мои старшие, с которых ещё не сошла молодецкая лихость. Хотя даже они никогда не бросали меня перед лицом настоящей беды, да и любопытство порой вынуждало тянуться к мужчинам, в надежде познать что-то особенное, возможное только для противоположностей.

— Рыжего ей подавай, — хмыкнула Вальди. — А что насчет каштановых? Или русых? Может быть, светленьких? Есть один на примете — с глазами как небо.

Вальди была опытной кокеткой, умело строила глазки, вовсю чмокала ухажеров в щеки и очаровательно смущалась. Ей тоже было девятнадцать, но выглядела она куколкой: большие синие глаза, красно-каштановые волосы — густые и роскошные, губки «бантиком» и изящная фигура. Родители всюду отпускали её с хмурым стариком — слугой по имени Гизт. Несмотря на внешнюю дряхлость, он мог защитить охочую до приключений подопечную — костылем бил так, что будь здоров. Вальди рассказывала, что раньше Гизт был воином, но, отойдя от дел, прижился в их семье. Как-то само получилось, что занятые друг другом супруги Азорские махнули рукой на воспитание дочери и переложили всю ответственность на крепкие плечи седовласого наставника. Вальди любила деда как второго отца. Пара из них получалась удивительная, тем более что Гизт всегда отлично выглядел и посещал все балы, спокойно стоя в сторонке. Он не расшвыривал кавалеров Вальди, не обращал внимания на её шалости, но, если женихи переходили границу, мигом восстанавливал порядок.

Это-то нас и сблизило — свободная жажда веселья и похожий путь. Разве что Вальди не любила природу, терпеть не могла магию и предпочитала сама заманивать мужчин в свои объятья. Несмотря на возраст, пылкостью она не уступала самим ферам — жрицам аратов.

— Небесные очи, прекрасные очень, — отозвалась я на её комплимент в адрес симпатичного мужчины. — Я стала бы птицей, чтоб к вам устремиться…

Вальди расхохоталась.

— Чтоб в этой лазури ветрами купаться, любить и мечтать… — она задумалась.

— И собой оставаться, — закончила я с улыбкой.

— Вы поэтесса? — раздалось за спиной. Там стояли эти самые голубые глаза, то есть высокий молодой блондин, отлично сложенный и одетый с иголочки.

Я покраснела и прикусила губу, чтобы не расхохотаться. Что он обо мне подумал?

— Нет. Просто вдохновилась обстановкой.

Мужчина подошел поближе и поклонился:

— Марк Сварт, к вашим услугам.

— Счастливы познакомиться, господин Сварт, — защебетала Вальди. — Я леди Азорская.

— Мэйди Миратова, — представилась я.

— Рад встрече, дамы, — отозвался он и по очереди поцеловал наши руки. Я почти не ощутила прикосновения, и волнение куда-то ушло. Так было всякий раз, когда я понимала, что этот мужчина никогда не станет моим.

Вальди и Марк разговорились, а я больше смотрела по сторонам. Всегда любила разглядывать обои, картины, мебель, потихоньку — и людей тоже. Королевич и главы кланов среди других, конечно, выделялись. Было много и несуразно одетых мужчин и женщин. Последняя мода диктовала кричащие цвета, и хватало ярко-розовых, оранжевых и желтых нарядов. Я ничего против не имела, но новомодные огромные прически казались нелепыми. Особенно если их делала дама солидного возраста, к тому же держащая в руках пушистый, с блестящей рукоятью, веер. Некоторые таскали с собой брехливых собачонок, и я снова улыбнулась, вспоминая дом. Папа всегда держал меловых волкодавов — гигантских серых псов с большими клыками и суровым нравом. Пожалуй, они бы с радостью отобедали этими вредными вислоухими созданиями, которые, впрочем, неслабо могли тяпнуть за палец.

А потом начались танцы, и я поспешила смотаться к балконам. То был один из главных моих страхов и досадное недоразумение — ни отец, ни братья не позаботились обучить меня танцам, а то, что показывала Гримси, я так и не отточила.

Стразы осыпались с блистательных наследниц, локоны выбивались из тугих кос и бубликов, разлетались переливчатые ткани, перламутровые туфельки скользили по зеркальным полам, и тончайшая органза накрывала туманом зал. В мерцании тысячи свечей вспыхивали цветными звездами тысячи украшений, жемчуга поражали своими размерами, а мужские запонки — затейливостью. Я любовалась.

Меня дважды пытались пригласить, но я смущенно отказывалась, ссылаясь на подвернутую ногу. Лучше соврать, чем опозориться.

Как назло музыка была прекрасной. Мысленно я танцевала вместе со всеми, и обворожительно улыбалась своему партнеру. Каково это, чувствовать чью-то теплую руку на своей талии? Каково быть ведомой? А что, если я зря так вырядилась? Несмотря на красоту наряда, был у него и один существенный недостаток: вырез. Глубокий вырез. Уместный, но демонстрирующий жадным мужским взорам мою плоть. И как Гримси не уследила? Она так старалась сделать меня как можно более привлекательной для женихов, что не учла мужских желаний. Теперь в вырез моего платья то и дело бросали взгляды представители сильного пола.

Где же тот единственный, кого я жаждала узнать лучше? Я перехватила странный, недовольный взгляд Марка Сварта. Почему он так глядел в мою сторону?

— Вы разочаровали большую часть собравшихся, милая, — вдруг донеслось из-за спины, и я резко обернулась. Дэр Магици! Меня чуть удар не хватил от его неожиданного появления.

— Добрый вечер, лорд Магици, — поздоровалась я смущенно.

Пожалуй, издалека он выглядел не так впечатляюще, теперь, подошедший на расстояние вытянутой руки, оказался очень высоким и устрашающе сильным. Темно-синий костюм дополняла белоснежная сорочка, золотые пуговицы представляли собой головы львов, а шейный платок был алым. Потрясающие цвета! В сочетании с его черными блестящими волосами и странными глазами это выглядело восхитительно. Мужчина производил впечатление упивающегося властью правителя, и остальные высокие чины явно не могли соперничать с холодным величием, что сквозило в его взгляде.

— Мы знакомы заочно, леди Миратова. Пожалуйста, зовите меня Дэр, — и он протянул мне руку. Для рукопожатия? Я нерешительно подала пальцы, и в два счета оказалась в его объятьях.

— Я не танцую, — удалось выговорить мне. Казалось, его ладонь сейчас прожжет мой корсет, потом платье и нижнюю сорочку.

— Я вам помогу, не бойтесь.

Не бояться не получалось, вырваться тоже. Да и пыталась ли я? Наверное, ко всему прочему — помимо дрожащих ног, рук и губ — добавился и румянец. Причем и уши тоже полыхали. Вот и познакомились, — крутилось в голове.

— Всё будет хорошо. Доверьтесь мне. Танец — это разговор через тело.

Из его уст последнее слово прозвучало настолько интимно, что я начала задыхаться. Магици вел себя нагло, но не грубо, и это, признаться, вызвало у меня колючее любопытство.

— Простите… Я не умею танцевать, Дэр, — сказала я, но он только улыбнулся, поднимая брови:

— Умеете. Просто не пробовали. Это легко: двигаетесь следом, подчиняясь моим рукам.

Я честно попробовала так и сделать, но от волнения едва не упала. Дэр обнял меня крепче, и даже такие далекие прикосновения — а в танце существовала дистанция — вызвали внутри неведомое ощущение. Я никогда никого не касалась, не считая, конечно братьев, с которыми в детстве мы часто дрались. Папа обнимал меня иначе, коротко и легко, а за руку водил только когда я была совсем маленькой. Посещая балы, я каждый раз выдумывала новые причины, чтобы не танцевать, а чаще просто уходила в сад или на балконы.

Но всё когда-нибудь случается в первый раз. Не в этой жизни, так в последующих. Поначалу не получалось ровным счетом ничего, я спотыкалась и от стыда не смела поднять на мужчину глаз. Потом стало лучше, потому что он не усмехался и не торопил меня. И, наконец, совсем хорошо. Неужели во мне все это время пряталась танцовщица? Теперь-то я понимала, как двигаться.

— Замечательно, — сказал он, склоняясь ко мне. — Вы молодец, милая.

— Прошу, называйте меня Мэй.

— Хорошо, — усмехнулся он. — Вы замечательная, Мэй.

По спине побежали мурашки. У него был чуть хрипловатый, но сильный голос.

— Дэр, почему вы не пригласили меня как подобает?

— Вы бы отказали мне, а я видел, как вам хочется танцевать. Я неплохой учитель, и помог вам отпустить страх.

Он говорил как обычный лорд, но я чувствовала что-то особенное в его словах.

— Папа считал, что балы проводят исключительно для того, чтобы молодые люди могли подыскать себе пару. А он всегда говорил, что я и так… — снова щеки заполыхали. Вот ведь сболтнула лишнего!