Невеста для демона страсти

* * *

— Зачем нам спасать ее, Герлистэн, о чем ты? — Ландалиан посмотрел на брата, как на умалишенного. — Все идет по плану, и все идет просто прекрасно. Один из Верховных Рыцарей Дэуса вот-вот казнит ту, что уже отдана сыттару, зная о том, что она отдана сыттару, и тем самым нарушит договор. От нас требуется просто ждать, и мы получим свободу на блюде! Что тебе эта Роуз? Мы станем свободны, у тебя будет любая, любые — без счета!

— Как ты верно сказал — она уже отдана сыттару, — прорычал Герлистэн, с трудом сдерживая гнев. — То есть мне. А я никому и никогда не позволю отнять у меня мое! Никому и никогда, запомни это!

— Но Гер, на кону стоит наша свобода, ради нее гордыней можно и поступиться, — подал реплику Редириан.

— Речь не о гордыне.

— В этом случае можно поступиться и честью, — Ландалиан уступать не собирался.

— Вот ты ей, видимо, и поступился! Когда начал строить козни за моей спиной! План был другой!

— План был именно этот, — вступил в беседу Касавьер. — До тех пор, пока ты не влюбился в эту свою розу, как последний слюнтяй.

— До тех пор, пока я не нашел вариант интересней! Всем нам интересней, а не только мне-слюнтяю. И мы это обсуждали, и вы согласились, что в случае успеха с Черным замком, мы получим больше и сразу.

— А в случае провала? Мы получим как минимум ничего, а как максимум… — продолжали спорить братья.

— А как максимум, мы подождем твоей очереди завести себе юную сильфу, и отправим на смерть ее, чем плох такой вариант? — воззрился Лис на последнего говорившего. — А от моей извольте руки убрать!

— Но, Герли, погоди, остынь. Взгляни спокойно: оно само все чудесно складывается. От нас требуется простейшее — не мешать.

— Оно само? Оно само так сложилось, что у Рыцарей Храма не осталось ни одного экземпляра договора? Само так вышло, что его суть давно потонула под домыслами и пересказами? Само получилось, что герцог так и не нашел текста Статута Преми, по которому был обвенчан?

— Так о том и речь — это сделано было давно. Не лично против тебя и не лично против твоей сильфы. Мы терпеливо выжидали столетиями, чтоб не создать неудачный прецедент, который пробудит человеческую память. Чтоб не явился в последний момент седой монах с криками «не смейте!». А теперь — он не появится, мы знаем точно. Герцог везде искал, он спрашивал всех, посылал запросы в самые дальние обители…

— Вот как раз из самых дальних ответ мог еще попросту не прийти.

— Он бы пришел, если бы они его знали. Послушай…

— Нет, послушайте вы! Роуз — моя сильфа. И убить ее я никому не позволю — ни людям, ни вам! И я очень советую вам, братья, не вставать у меня на пути!

— Боюсь, ты не понял нас, брат, — повысил голос Касавьер. — Это мы никому не позволим встать между нами и нашей свободой. Даже тебе, не говоря уже о твоей девчонке. Ландалиан прав, девчонок много. А момента, когда алтарный камень расколется именно под нашим договором, мы ждем уже слишком долго. Теперь он пришел. Никто не в силах обвинить нас, что мы не чтили договор. Мы чтили его безукоризненно, столетиями. И теперь лишь цепь роковых случайностей привела к тому, что не закончившая перерождение сильфа попала в руки Верховного Рыцаря. А уж то, что он решил казнить юную девушку — не за преступления, но лишь для того, чтобы она не попала к нам — это только его решение и только его ошибка. И никто — НИКТО, Герлистэн — не помешает ему эту ошибку совершить.

— Попробуй мне запретить.

— Я уже тебе запретил. Ты не покинешь Долину, пока все не закончится.

— Моя сильфа еще жива, а значит, и я — все еще живой. Живым же место среди людей, и ты не вправе меня удерживать, — он поднялся. — Прости, беседа перестала быть интересной.

— Ну-ка держите его! — тут же взвился Касавьер, теряя невозмутимость.

Навалились вшестером. Сбежать не успел, отбиться, понятно, не смог.

— Не делай этого, Ксар, — прохрипел из последних сил, глядя на старшего брата.

— Не делать что, Герли? Не сражаться за свободу своего народа? Не стремиться снять с нас вековые оковы? Прости, ты просишь о невозможном.

— Но замок…

— Замок не нужен. Он был хорош, чтоб отвлечь внимание — и не в меру умного герцога, и не в меру влюбленного сыттара.

— Я не…

— Неважно. Это все уже неважно, Герли. Через пару дней ты сам скажешь нам спасибо. Заприте его, братья. Скоро все кончится. Свобода близка.