Предпоследний кролик

ГОШ. Лунейрас 17 Хижина в лесу

Гош, матерно крича, мчался за Крэкером.

Наглая рыжая тварь! Куда там. Ловить бесполезно. Схватил камень, замахнулся — но черт, жалко же тварюгу, верная псина, хоть и подлый вор. Вопли Гоша с приказами остановиться разве что на секунду замедляли бег Крэкера, но не более того. Запах свежего кролика был куда убедительнее невнятных угроз Гоша, который все равно в жизни ему ничего не сделает. Ну максимум пнет в сердцах. А тут тебе целый Кролик!

Крэкер куда быстрее Гоша. Лап у Крэкера четыре, а не только две, правда у Гоша они гораздо длиннее, да что толку, люди бегать не умеют, только орать да камнями кидаться.

Вот только Кролик оказался тяжеловат, а Гош, похоже, сдаваться не собирался.

Гош уж давно бы махнул рукой, пусть жрет скотина, раз такой голодный. Вот только это ж был не только его Кролик, Кэт за ним полдня по лесу бегала.

И потому он из последних сил мчался за негодником, которому тащить такую большую ношу становилось всё тяжелее и тяжелее.

Однако и у Гоша сил не прибавлялось, и предпоследние силы он потратил на то, чтобы подобрать горсть камешков и как следует запульнуть в Крэкера. Крупные Гош не кидал, но и пара попавших мелких не доставила Крекеру удовольствия — обиженно тявкнув, он уронил кролика, вырвал впопыхах из него кусок и умчался с тем, что смог унести.

Гош доплелся до места преступления и подобрал оставшееся.

Ну ладно, если хорошенько помыть, все будет ок. В рагу никто и не заметит. Вот только теперь Гош не узнает, был ли в кролике шарик.

Шарики из кроликов Джейн забирал себе Мэтт, и Гош не смел ему возразить. Но с некоторых пор шарики стали появляться и в кроликах Кэт, хотя никто, кроме Гоша, не знал об этом. Даже сама Кэт. Так себе шарики, по сравнению с теми, что Гош видел у Джейн раньше, и теми, что остались валяться в траве на обочине — там, где перевернулась телега, когда они только выехали из посёлка… Но здесь, похоже, ценились все шарики, любые. Гош единственный из них знал это — и не говорил никому. Это была первая в жизни Гоша новость, которую он не рассказал не то что всем на свете, а вообще ни единой душе. Те ощущения, которые он испытал тогда в охотничьем домике Серых, когда засунул шарик за щеку — как их описать? Это было восхитительно, даже с учетом всех обстоятельств, в которых Гош находился тогда. Гош хотел бы испытать такое еще. Когда-нибудь. Но не рассказывать об этом никому и никогда.

Гош кое-что слышал о шариках, когда лежал связанным притворяясь спящим, а Серые обыскивали девочек. Да что там, Гош их видел — а теперь и пробовал.

Гош как-то пристал к Мэтту, чтобы узнать о шариках, и тот сказал что это просто фигня, красивые игрушки. Это что-то вроде нароста в теле кролика, в кролика попадает песчинка и она обрастает внутри него слой за слоем, чем-то вроде хрусталя — из-за жизнедеятельности кролика, объяснил Мэтт. Где-то они вроде используются, эти штуки. Деланная пренебрежительность, с которой Мэтт все это рассказал, убедила Гоша ещё раз, что шарики весьма ценны. А у них то всегда считалось, что шарики — лишь средство, чтобы подсчитать количество убитых кроликов.

У девочек же в головах все повернулось на 180 градусов, как только они покинули посёлок. Где припухшие губы и набухшие соски Джейн, её превращающийся в тонкие сексуальные полосочки шелковой ткани костюм при словах о ее числе кроликов? Где загорающиеся любопытством и восхищением глаза Кэт? Они говорили о Мари, о Тише, о Городе. И никогда — о кроликах.

Черт, да они ведь даже попали сюда, следуя за бочкой шариками… То есть Гош то всегда знал, что вся эта история с охотой на кроликов абсолютно бессмысленна… но все же. Кому ему теперь рассказывать об этом? Казалось, кролики девочек теперь интересовали только ради еды.

Что ж, еда так еда. Вздохнув, Гош побрел с кроликом на кухню.