Темнейший князь

Шальная мысль прошептала: «Надо отдавать столько же, сколько берешь».

Санни заколебалась. За все время, чтоб они вместе, она ни разу не спросила о его тайных желаниях. Забавно. Санни хотела, чтобы он познал это блаженство. Что он всегда хотел сделать с женщиной, но никогда не делал?

«Думай, думай». Могла ли она думать? Чем глубже он погружал свои пальцы, тем быстрее ими двигал, его костяшки ласкали ее внутренние стенки, попадая во все нужные места. Наслаждение превратилось в агонию, а агония — в наслаждение.

«Оближи его татуировки. Проведи языком по соскам. Всоси яйца».

Да, да. Но он вновь ввел два пальца внутрь, и она, вскрикнув, потеряла рассудок. «Кончи первая, затем думай и облизывай, и соси».

— Третий палец, — взмолилась она. — Дай его мне.

— Не готова. — Уильям процедил слова сквозь зубы. — Ты слишком тугая, сандей.

— Жалуешься?

— Мучаюсь. Хочу дать тебе что-то большее.

Как коварный единорог, которым она и была, Санни обвила ногами его талию и сцепила лодыжки, поймав его пальцы внутри себя, а его член — на внутренней стороне бедра. Он ощущался таким горячим, что она чувствовала себя заклейменной навсегда.

Уильям тяжело вздохнул. Пот струйками тек по его лбу, а в глазах читалось напряжение. Он был воплощением обольщения, воином, которому нет равных. «И моим». Но она оказалась не такой хитрой, как себя считала. Захватив его пальцы в ловушку, она ограничила их движение. «Нужно трение!»

Санни опустила ноги.

Он отпустил ее запястья и обхватил затылок. Обезумев, она запустила пальцы в его волосы, вонзила когти в кожу голову и вновь притянула его рот к своему.

Их рты встретились, языки переплелись. Наконец. Он вставил третий палец и растянул. Появилось жжение. Уильям засунул их и вытащил. Засунул и вытащил, меняя темп с каждым движением, гарантируя, что она не сможет предугадать его следующее действие.

Санни могла только извиваться, умолять и царапать его спину. Давление все нарастало. Так близко, так близко. Ей нужно…

Это.

Уильям потер большим пальцем ее пульсирующий клитор и заставил шагнуть за край, выкрикивая его имя.