Власть и Крах

— Кончи со мной, — потребовала она, желая высвободить руки из его хватки и прикоснуться к нему.

Макрам сказал резкое, грубое слово, и она почувствовала, как он стиснул зубы, потому что его лицо было прижато к её лицу. Его движения сократились, затем прекратились. Его руки сомкнулись на её запястьях, как тиски, и жёсткий звук, вырвавшийся из него, превратился в низкий стон. Дрожь сотрясла всё его тело, и он расслабил свой вес на ней.

Его магия отступила, свет начал проникать и проходить сквозь неё, когда он призвал её обратно в себя. Его дыхание стало более ровным, и он ослабил хватку на её запястьях. Она обвила ногами его бёдра и прижалась головой к его голове, чувствуя громовое биение его сердца всем своим телом.

Как только его магия отступила, комната показалась слишком кипучей красками. Все формы и бледные цвета жгли глаза, контрастируя с простым небытием мгновений назад.

— Мои руки, — сказала она, и он отпустил её.

Наиме запустила пальцы в его волосы, удерживая его голову, и прижалась щекой к его щеке. Она закрыла глаза, отгораживаясь от всего остального.

Макрам провёл рукой вниз по её боку, осматривая изгибы её тела, пока не добрался до бедра. Он отодвинулся от неё на свою сторону и притянул её к себе. Она подчинилась нежному руководству его рук, расслабляясь и снова впадая в измученную эйфорию. Последствия были… более неприятными, чем она могла себе представить. Хотя она обнаружила, что её это нисколько не волнует.

Макрам похлопал вокруг них, пока не нашел край одеял, которые откинула Самира, и накрыл их, чтобы защитить от ночного холода, который пробирался по комнатам. Он провёл рукой по её бедру, сплетая свои ноги между её.

Воздух был тяжёлым в своей неподвижности, и Наиме открыла глаза и откинула голову назад. Его брови были нахмурены, губы плотно сжаты, а выражение лица сдержанное.

— Скажи мне остаться, — сказал он.

Она сделала медленный, слышимый вдох.

— Я уже сказала. И ты уже здесь.

Его взгляд ожесточился на ней.

— Нет, не в эту ночь. Попроси меня остаться с тобой. Попроси меня остаться навсегда.

— Что? — спросила она. — Как я могу? Как это вообще может сработать?

Она хотела, чтобы он остался. Она никогда не хотела уходить в тот момент, где они были бы порознь. Никогда не хотела быть без него.

— Прикажи мне, и я заставлю это работать.

— Макрам, — Наиме коснулась его щеки. — Твоему народу нужен правитель.

— Не я. Я не был рождён, чтобы править, я не создан для этого. А вот ты да, — он взял её руку и поднёс к своим губам. — Я создан и рождён, чтобы служить. Ты та, кому я хочу служить. Ты та, рядом с кем я хочу стоять.

Наиме отстранилась, её горло свело.

— Я не оставлю Тхамар.

— Нет, — сказал он и поцеловал её в лоб. — Подумай о моих словах, моя красавица. Я знаю, что ты поймёшь о чём я говорю.

— Я не могу, здесь нет…

Он заставил её замолчать поцелуем, глубоким, голодным поцелуем, который разлил энергию и жар по её телу. Она вяло протестующе вздохнула, пытаясь сосредоточиться на том, что он сказал. Что он имел в виду.

— Скажи, — приказал он, разрывая поцелуй. — Скажи, и мы найдём способ.

— Останься.

Она сама удивилась отчаянию, прозвучавшем в этом слове, эмоциям, которые нахлынули и вырвались из ослабленной хватки её разума и её магии.

— Да, моя королева, — он обхватил её лицо ладонями. — Моё сердце.

ГЛАВА 34

Наиме вскочила. Она убрала с лица прядь волос. В окнах виднелось полночно-синее небо, и её тело знало, что наступило утро.

Она повернулась, желая найти Макрама. Он растянулся на животе, свесив одну руку и одну ногу с края матраса, словно заснул, на половину встав с кровати. Мысли вихрем проносились в её голове. Если она не упорядочит их, не запишет, не сверит свои идеи со своими книгами, она может их потерять. Было трудно оставить его там в таком состоянии.

Красивый, совершенный. Его теплая золотистая кожа так и манила, чтобы к ней снова прикоснулись. Она долго смотрела на него. В какой-то момент он сбросил с себя одеяло. Было так легко потеряться, глядя на него. Она не могла остановиться. Разве их свидание не должно было утолить желание смотреть на него? Во всяком случае, оно лишь разожгло его.

Она знала, что если промедлит ещё хоть мгновение или осмелится провести пальцами по его мускулистой спине, то вообще не встанет с кровати. Она осторожно соскользнула с противоположной от него стороны кровати, подняла с пола свою сорочку и, натянув её через голову, на цыпочках прошла в гостиную.

Было утро, но слишком рано, чтобы кто-либо, кроме, возможно, кухонного персонала, мог быть на ногах. У Самиры были свои покои во дворце, и Наиме не ожидала, что она придёт до завтрака. Она взяла книгу, которую он принёс ей, и «Книгу Чара». Её ярко-синяя обложка противоречила её возрасту. Держа обе книги на коленях, она села на один из диванов, откинувшись на подлокотник и вытянув ноги. Её тело болело так, как никогда не болело, напоминая ей о том, как она провела свою ночь, и жар окрасил её щеки, когда она открыла синюю книгу на последней трети. Именно там были законы, которые издал султан Омар Первый, регулирующие Чара.

Заседание Совета должно было состояться сегодня днём, и у неё до сих пор не было никаких решений. На самом деле у неё было больше проблем. Макрам хотел остаться. Она тоже этого хотела, но не была уверена, как заставить их желание сработать.

Макрам вышел из спальни, всё ещё голый, и явно не беспокоился об этом. Он пересёк гостиную и склонился над ней, оценивая её положение немым взглядом. Наиме открыла рот, чтобы заговорить, но он подхватил её на руки, поднял с дивана, вместе с книгами, всё ещё лежавшими у неё на коленях.

— Я работаю.

Она не могла решить, веселиться ей или раздражаться. Он положил её на кровать и забрался рядом с ней.

— Делай это здесь, — сказал он хриплым со сна голосом, подкладывая подушки ей за спину.

Когда он, казалось, удовлетворился этим, он растянулся под углом поперёк кровати, положил голову ей на колени, а одну руку положил на её бёдра, прижавшись к её боку. Наиме моргнула, глядя на него сверху вниз, но его лицо было прижато к её животу, глаза закрыты.

Сначала она думала, что с ним в таком виде ничего нельзя будет сделать. Но она внесла несколько изменений, пока не устроилась поудобнее, и положила книги снова на колени. Она открыла книгу Эмер Сабан и, переворачивая страницы одной рукой, пальцами другой водила по его волосам. Какой гораздо более приятный способ изучать сухой, отупляющий материал. Её рука блуждала по его коже, рассеянно обводя кости и мышцы.

— Не делай этого снова, — пробормотал он ей в живот.

— Не делать что? — она убрала несколько косичек с его щеки.

— Не уходи, не сказав мне, — сказал он. — Я потянулся к тебе, а тебя не было.

— Хорошо, — сказала она. — Почему ты сегодня утром наполовину свисал с кровати?

Он открыл один глаз, или оба, она могла видеть только один.

— Эта кровать огромная. Я чувствовал себя потерянным. Как будто не смог бы сбежать, если бы мне это было нужно.

— Ты думал, что тебе нужно будет сбежать?

Он со вздохом перевернулся на спину.

— Не совсем.

Он закрыл глаза. Наиме провела пальцем по его губам. Он прикусил кончик её пальца и прижался головой к её ногам.

— Привычки? — спросила она, задаваясь вопросом, не слишком ли он привык к необходимости вставать с постели и быть готовым к битве в любой момент.

Он кивнул. Привычки, которые он, возможно, перенял на границах между Саркумом и равнинами, где набеги были частыми. А она здесь провела каждую ночь своей жизни, за исключением поездки в Саркум, в удобной постели, где сон не нарушался случайной опасностью.

— Что это за работа?

Он приподнял голову с её живота, оценивая книги.

— Сегодня я должна быть в Совете. Мне надо защитить себя как Регента. Объяснить ситуацию в Саркуме, разобраться с откровением отца об Ихсане. Объяснить, что ты хочешь принять титул Мирзы.

Мгновение он лежал неподвижно, уставившись на книги. Его брови нахмурились, и он сел. Он потянулся к книгам на её коленях, закрыл их и переложил на столик рядом с кроватью. Затем он опустился на колени у её ног и погладил руками её икры. С лёгкой улыбкой он схватил её за колени и потянул, опрокидывая на спину и обхватывая её ноги вокруг себя, вжимаясь своими бедрами в её. Она рассмеялась, и мысли о книгах и идеях улетучились. Она схватила его за руки, когда он приподнялся на локтях и приблизил своё лицо к её лицу. Он был таким красивым и сильным, и её сердце было так полно им, что она хотела только воссоединиться, как это было прошлой ночью. Но выражение его лица было серьёзным, и он убрал волосы с её лица.

— Я не хочу принимать титул Мирзы, — сказал он.

Наиме провела руками по его спине, скользя пальцами по позвоночнику, изучая его лицо, ожидая продолжения его заявления. Он наклонил голову, коснувшись кончиком носа её подбородка, и закрыл глаза.

— У меня есть другой на примете.

— Другой титул? — она поцеловала его в лоб.

— Ммм, — звук прогрохотал в его груди, а затем эхом отразил в её груди. — Принц-консорт.

Слова лежали между ними долгие мгновения, прежде чем их смысл проник в её сердце. Её руки замерли на его спине, и она медленно выдохнула. Не Султан. Не правитель. Консорт. Её. Её глаза внезапно вспыхнули, а горло сжалось от любого ответа, который она могла бы дать.

Он поднял голову и прошёлся пальцами по её подбородку и горлу.

— Зачем тебе это делать?

Когда он улыбнулся, осветив своё лицо нежным весельем, это сломало что-то внутри неё, и слеза скатилась вниз.

— Я верю в тебя, — он смахнул слезу с её виска. — Я верю, что ты можешь изменить мир, и я хочу быть рядом с тобой, чтобы увидеть это, помочь тебе, если смогу. Что такое титул, подобный Мирзе, когда я могу стоять рядом с одним из величайших правителей в истории?

Наиме закрыла глаза, чтобы сдержать новые слёзы. Её тело было слишком переполнено эмоциями, и она не могла говорить без того, чтобы всё не хлынуло из неё.

— Кроме того, условия, которые твой Совет направил Мирзе, действительно предлагали союзнический брак, — поддразнил он. — Они у меня с собой, если ты потрудишься перечитать их.

— Ты так уверен, что победишь своего брата?

Она должна была умерить ад эмоций, наполнявших её грудь, чем-то практичным.

Он ухмыльнулся.

— Если ты скажешь мне «да», нет ничего, что я не смогу сделать, чего бы я не сделал, чтобы стоять рядом с тобой. Ты тоже веришь в меня, не так ли?

— Ох, — она запустила пальцы в его волосы. — Да.

— Да, ты веришь в меня, или да, что хочешь выйти за меня замуж?

Она улыбнулась, решение возникло в её голове в то же самое время, как нежность и тоска вспыхнули в её душе.

— Да на оба вопроса, — сказала она. — Да, я верю в тебя. Ты, тот, кто может разрушить старые, порушенные пути и помочь мне построить их по-новому. И да, — она прикоснулась своими губами к его губам, — да, я твоя.

Его дыхание участилось, а глаза остановились на её губах, посылая импульс желания по её телу.