Темнейший князь

— Ты и я закончили. Конец. — горечь пропитала его слова. «Не обращай внимания на печаль». — Я не хочу иметь с тобой ничего общего. И все же ты хочешь, чтобы я, твой будущий убийца, правил вместе с тобой? — теперь горечь пропитала его смех, и в нем также чувствовался намек на печаль. Блядь!

Гадес вздернул подбородок, прищурился и взмахнул верхними и нижними ресницами. Он не продемонстрировал ни капли вины, ни каких-либо угрызений совести.

— Я сделал все необходимое для выживания. Я не знал, что смогу тебя полюбить.

Ярость заставила его произнести следующие слова с пугающей скоростью.

— Если бы ты любил меня, то никогда бы не разлучил с Акселем. Ты бы спас и моего брата тоже.

— Я спас Акселя. Отдал его Посланникам. И держал вас подальше друг от друга не только ради выживания, но и для сохранения тебя в своей жизни. — его подбородок даже слегка опустился, как если бы… если бы… Нет. Как если бы он испытывал чувство вины. Но Гадес никогда не испытывал вину. Ни по какой причине. — Я не хотел от тебя отказываться.

— И все же ты отказался от меня, — рявкнул Уильям. — С момента прибытия Акселя в ад, ты меня избегал.

— Да. Я давал вам время побыть вместе, без помех.

— А твоя реакция на медальон?

Гадес закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Я знал, что ты можешь использовать его против меня. Я бы вернул его, как только мы достигли взаимопонимания. Признаю, что справился со всем… плохо.

Столько извинений он никогда не приносил.

Уильям обвел взглядом комнату, видя людей, которых любил и защищал. Его стая. Мог ли он ненавидеть отца за хорошо прожитую жизнь? нет. В конце концов, он объявил:

— Я не стану выбирать между тобой Акселем Если ты настаиваешь на этом, то такой твой выбор и твоя потеря. Вычеркивая себя из моей жизни или нет. Я продолжу в любом случае, как уже доказал.

Гадес долго молча смотрел на него. В конце концов, отрывисто кивнул.

Что-то внутри Уильяма ослабло, словно раскрывшаяся сеть, выпустившая огромный груз.

— Я возвращаюсь домой со своим единорогом, чтобы отпраздновать нашу победу.

— И мою коронацию.

— И нашу предстоящую свадьбу.

— Свадьбу? — взвизгнув от счастья Санни подпрыгнула и обвила ногами его талию. — Ты хочешь на мне жениться? — ее улыбка быстро погасла. — А как же проклятье? Книга…

— Книга отравляла тебя, любимая. Каждый раз при изучении символов, ты получала очередную дозу мистического яда, настраивающего твой разум против меня. Без книги ты захочешь убить меня только тогда, когда я буду сдерживать оргазм ради твоих криков. Кроме того, слово «хочу» преуменьшение. Я требую женитьбы. Я князь, поэтому могу сделать это прямо сейчас. Но сначала ты получишь порку за то, что бросила меня.

Она рассмеялся, и звук окутал его теплотой.

— Хорошо, но ты получишь порку за травму.

— Идет. — он повернулся лицом к толпе, ловя улыбку за улыбкой. — Все приглашены в мой дом на первой ежегодное Празднование Шаров и Цепей через час… нет, три дня… нет, две недели. Порка требует времени. — не говоря больше ни слова он перенес Санни в их спальню и бросил на кровать.

Когда она подпрыгнула на ее лицо вернулась улыбка, а фиолетовые глаза засверкали ярче, чем когда-либо.

— Поскольку я собираюсь предложить тебе жениться на мне и стать твоей королевой, ты должен выполнить список моих требований. Я хочу для себя такой же трон — слышать не хочу, что королевам полагается трон поменьше. И считаю, что нужно ввести национальный день пижам. И…

— Любимая, ты получишь все, что хочешь. Всегда. Но национальный день пижам состоится только в том случае, если я выберу тебе пижаму.

— Хочешь сказать, что моя пижама будет из кожи?

— О, отлично. — Уильям завис своим телом над ней и потерся своим кончиком носа об ее. — Ты поняла.

Санни обвила руками его шею и сказала:

— Я поняла, что ты застрял со мной навсегда.

— Навсегда — недостаточно долго. — он поцеловал ее, позволив себе потеряться в Санни Лейн, любви всей его жизни. И какой же прекрасной станет его жизнь с ней рядом.