Приручить королевича

Краса рассмеялась:

— А оказалось, что ты всё правильно сделала!

— Думаешь? — вздохнула Варя. И еще раз вздохнула. Собралась с силами: — Мне кажется, я занимаю чужое место. Испытания на смотринах дали сбой, и мое звание невесты ошибка. Зим должен быть не со мной.

— А ты не хочешь быть с ним? — с любопытством уточнила Краса.

— Хочу, — буркнула Варя.

— С его стороны я тоже не вижу отвращения, — хихикнула королевна. — Тогда в чем проблема?

Варя уныло пожала плечами.

— Я знала Грозоврата лично, — сказала Яснолика, оставив шуточки, — он никогда не ошибался в своих предчувствиях, не зря его прозвали Путивест. Он себе верил. Если ощущал, что должен что-то сделать, даже не понимая, зачем, то делал, и потом оказывалось, что делал вовремя и именно то, что требовалось. Его вели высшие силы — те силы, что ведают течениями магических энергий, управляют природой и самой жизнью. Именно поэтому он прожил такую долгую плодотворную жизнь и хранил свое королевство столько славных лет. Завещанный им отбор прошел так, как нужно. Мстислада мне рассказала обо всём в подробностях. Ни у кого в Белозорье нет сомнений — ты и есть обещанная Ледомиру невеста.

— Думаешь? — робко шмыгнула носом Варя.

— Уверена! — отрезала Краса.

— Выходит, Мстислада тебе наябедничала, какой я была дурой на отборе, — нашла, к чему придраться. И уставилась на гладь озера, словно прикидывая, не утопиться ли со стыда.

— Ну… — многозначительно отозвалась вольнопольская принцесса.

— Зорька говорила, что Буря слышать о Вольнополье не хочет, — продолжала искать подвох Варя, — а Чара заявила, будто Хранислава тебе письма пишет.

— Вот болтливая пьяница, — фыркнула Краса. Разлила остатки сидра, поставила опустевший кувшин на землю, взмахом руки заставила его исчезнуть, чтобы на том же месте появилась бутылка вина, оплетенная лозой и покрытая добротным слоем подвальной пыли.

— Это же твоя подруга! — укорила Варя. Послушно допила сидр и подставила стакан под вино, потянула носом приятный аромат, не то земляничный, не то ананасовый.

— Думаешь, я не скажу ей в лицо, что она пьяница? Каждый день говорю, а толку! За твое здоровье! Хранислава-то… она пишет. Тайные, длинные письма, ругательские. В каждом высказывает, как не любит Вольнополье и какая я предательница. Велеречиво изливает тревоги материнского сердца. Но я не против, мне ее послания очень полезны — благодаря ей я всегда в курсе всех событий в Грозовградске. Дядюшки из Дивогорска мне столько не докладываются!

— И… что ее величество обо мне думает?

— Много противоречивого, — усмехнулась Краса.

Варя насупилась. Отхлебнула сладкого вина, закусила солоноватой вафлей. Потребовала правду:

— Почему вообще ты-то обо мне печешься? Судишь тут со мной, объясняешься, будто обязана!

— Тебе я ничем не обязана, верно, — согласилась Краса. — А вот перед Снежкой и его семьей я в большом долгу. Поэтому вразумить тебя — самое малое, чем я могу ему помочь.

Варя вздернула нос: «вразумить»?! Это что же про нее понаписали Мстислада, Зорька и Хранислава вместе взятые, раз у Красы сложилось впечатление, будто ее, Варю, требуется вразумлять?! Так и подмывало вскочить с места и уйти, хлопнув дверью! (Только дверей поблизости не имелось — ближайшая была входная у особняка, до нее бежать метров двести, и то пришлось бы сначала войти, чтобы эффектно выйти.)

И главное — очень было любопытно послушать, что еще расскажет соперница. А та снова свернула на свою больную тему.

— Знаешь, почему пропал отец Снежки? Тоже из-за нас. Ты слышала про Ограждающие Камни?

Варя кивнула:

— Большие кристаллы — остатки расколотого гигантского накопителя, принадлежавшего легендарному императору.

— Который, кстати сказать, он украл у белогорцев, развязав с ними многовековую войну, — добавила Яснолика для полноты картины. — Никто не знает, как использовали огромный кристалл белогорские шаманы. А в наше время Ограждающие Камни настроены так, чтобы сдерживать пространственные разрывы.

— Ты о стихийных порталах?

— Именно. В Златограде сохранился их Камень, поэтому маги там живут спокойно — им не нужно рисковать своими жизнями, залатывая дыры между мирами. Два других Камня раньше защищали Синегорье и Вольнополье. Но когда вспыхнула война, наш Камень черные колдуны то ли уничтожили, то ли похитили. Чтобы наша страна не исчезла, издырявленная разрывами, которые некому было закрывать, так как многие наши маги потеряли свой дар в сражениях, а большинство были убиты — правитель Синегорья Кудеяр Славомир Смур принял решение перенести свой Ограждающий Камень к нам в Дивогорск. Понимаешь, какой это был человек? Мало того, что помогал нашим дядьям справиться с заговорщиками, отражал натиск охамевших белогорцев, улучивших время двинуться на Синегорье, руководил своим королевством в конце концов, но он же еще взял на себя стихийные разрывы! Да, у него была отличная команда помощников, среди них были лучшие ученики Грозоврата — родители Врана и Алояса, отец Венцемира, сын Веролюты… Они не боялись ничего. Поэтому погибали один за другим — на войне с черными или в чужих мирах, пробуя новые и новые заклятия, изобретая самые действенные способы и оплачивая их собственными жизнями.

Она замолчала, спряталась за стаканом с вином, якобы горло пересохло.

Варя шмыгнула носом. И принялась шарить по карманам, искать смартфон.

— Особенно многих Грозоврат потерял в годы между исчезновением Кудеяра и тем моментом, когда Зимослав смог занять его место, — договорила Краса.

Варя между тем нашла видеозапись, которую сделала, когда ее взяли на «штопку» очередного разрыва — включила и придвинулась к Яснолике, чтобы посмотреть вместе.

— Да, со стороны кажется, будто они делают всё играючи, — оценила та мастерство команды Зима. — Надо же, Вран почти не изменился, только тощает и тощает… Но сколько же Снежка сил тратит каждый раз, подумать страшно! И ты будешь уверять, будто ты ему не нужна?!

— В этом-то смысле нужна, конечно, — буркнула Варя.

Яснолика покачала головой, невесело улыбнулась:

— Ты не понимаешь. Найти в ком-то опору, когда чуть не каждый день прощаешься с жизнью — что может быть дороже? Знаешь, как я вцепилась в него тогда? В Снежена, хоть тот был малолетним мальчишкой. Кудеяр Смур вырвал нас из лап черных, когда Росана билась с ними на последнем издыхании. Но она смогла выиграть время — и синегорский король со своим войском успел, смял черных с их нежитью. Вытащил нас, привез к себе — передал Храниславе и снова унесся воевать. И там я, потерявшая голос, потерявшая речь на несколько недель — увидела его. Златоглазый серьезный мальчишка. Тогда еще у него в няньках был юный Вихрь, тот заряжал ему накопители, и Снежен мог пользоваться своим огромным даром без опасений выгорания, к тому же уроки ему задавал сам Грозоврат… О, я будто очутилась в сказке, где было возможно всё! Я прилипла к Снежику, словно приклеенная, видя в нем героя — надежду трех королевств. И тот проникся ролью защитника, ходил со мной к придворным лекарям, и при нем я была послушной. Меня даже не пугало безумие Милонега, его временное умопомешательство — переведя дух в безопасности, брат впал в буйство, отказываясь верить в случившееся. Кричал, звал родителей, хотя мы оба были там, когда их убили… Я же переживала свое безумие. Я предпочла запереть прошлое поглубже в памяти — и выплеснула пыл сердца на Ледомира. Как же он смущался поначалу, — хихикнула она. — Потом смирился, привык ко мне. А вскоре тетка Буря отослала нас всех к Твердиверу, потому что понимала, что не может уделить нам должное внимание, когда сама разрывается между вечно рискующим жизнью мужем и новорожденной Зорькой. Ну, и во дворец к ним лезла всякая нежить, упорно пытаясь нас с братом достать… В Златограде Ледомир сделался ответственным донельзя — как же я была счастлива чувствовать себя под его надежной опекой!.. Только мне кажется, он и сейчас слегка путает ответственность и любовь, как ты думаешь?

— Есть такое, — не могла не согласиться Варя.

— А мелкие — что мы вообще тогда понимали? — продолжала Краса со светлой ностальгией. — Он стал моим якорем в шторм… Но я понятия не имела, что он решит, будто любит меня. Вот чем хочешь поклянусь — к любви наши чувства не имели никакого отношения!

— Угу, — надула губы Варя. Так она и поверила! Принц с принцессой в чужой стране, каждый со своей трагедией за плечами, обоим по пятнадцать лет (в земном исчислении) — какая тут может быть влюбленность?!

Яснолика поняла ее справедливые сомнения.

— Это моя вина, — покаялась она искренне. — Привязанность, вызванную моей слабостью, моими страхами, он принял за влюбленность. Но это вовсе не то чувство, с каким мужчина и женщина должны идти к алтарю! Мы просто хорошие друзья.

— Да конечно! — фыркнула Варя.

— Ну, знаешь!.. Пусть, если ты жаждешь это услышать! — воскликнула Краса. — Да, Зимослав Ледомир меня любит!

Варя поежилась — одно дело подозревать, и совсем другое — услышать-таки из уст соперницы.

— Любит! — продолжала та торжественно, — ничуть не меньше, чем Зореславу-Сияну! Хотя иной любовью, потому что Зорька младше и выросла у него на глазах.

— Но почему же тогда он, узнав о завещании деда, готов был пожертвовать королевствами ради шанса быть с тобой?! — вскричала в сердцах Варя, не сдержалась.

— Кто тебе это сказал?! — подняла голос и Яснолика.

— Он сам!!! — заорала та.

Финик возмущенно тявкнул.

Обе сели обратно на свои места. Варя в ярости вгрызлась в очередную печеньку.

Краса долго подбирала слова, шумно дышала, открывала и закрывала рот, теребила косу.

— Снежена тоже можно довести до безумия. К счастью, он срывается очень редко. К несчастью, он понятия не имеет, что такое любовь. Я сама не сразу поняла — она не равна привязанности, доверию или симпатии. Когда уяснила это для себя — сбежала. Но для него это чувство до сих пор остается загадкой.

— Или, ожегшись однажды, он больше никогда не захочет открыть сердце снова, — буркнула Варя.

— Нет, это другое! — возразила Яснолика. — Он не потому взбесился тогда, что нас разлучили, вовсе нет! А потому, что ему запретили влюбляться — приказали забыть о собственных порывах, потому что его ждет определенная заранее судьба, решенная задолго до его рождения. Представь, каково ему было? Ты знаешь, как нас, наследников, воспитывают? С пеленок мы только и слышим: ты должен, ты обязан! То, другое, третье, сотое — твой священный долг перед народом, королевством, перед славными предками. Поэтому ты не имеешь права ошибаться, не можешь следовать за сердцем, не прислушиваясь к голосу разума — и хору советников. Ты должен быть мудрым, сильным, справедливым, достойным — должен! А собственные желания утолишь, если они не будут мешать высокому идеалу, которому нужно всегда соответствовать. И вот когда ты окружен запретами со всех сторон, тебе вдруг объявляют, что партия, которую ты сам выбрал, взвесив все выгоды от объединения династий, уверенный в своей правоте и во взаимности избранницы — эта партия невозможна, потому что ты не учел другие свои обязанности, которые нарочно держали от тебя в тайне. Хорошая шутка, а?