Конспект дракона

Большой практикум

Поскольку мелкая пояснила, что нужен я ей исключительно для того, чтобы засвидетельствовать, дескать, девичья честь опорочена и принц после проведенной совместно ночи обязан просто на ней жениться, я решил подстраховаться. Слово дракона против слова принца — тут еще поспорить можно. Поэтому позвал на всякий случай с собой группу боевых магов третьего курса (у которых старостой был как раз тот анарексичный рыжий смекалистый паренек с горном), обозвав занятие большим ночным практикумом.

На всякий случай прихватил и хоганова дланника, который возвращался из храма и подметал рясой дорогу. Правда, мнения старика на счет того, хочет ли он участвовать в «большом практикуме» я не спросил, просто сгреб в лапы, а потом десантировал на макушку кладбищенского тополя. Ему то не все ли равно, в каком месте своему богу молиться: у алтаря или на макушке дерева. С верхушки тополя молитва может даже быстрее дойдет — к небу же ближе…

Адептов же рассадил по кустам, предварительно предупредив, чтобы не высовывались и конспектировали все услышанное, при этом помечая, как часто объекты будут использовать в своей речи лингву.

Сам же засел в свежевыкопанной просторной могиле.

Потянулись часы ожидания. Я уже было задремывал, когда показались виконтесса с принцем. Пигалица была облачена в настолько облегающие штаны и обтягивающую грудь рубаху, что места для воображения просто не оставалось. Не иначе эта козявка руководствовалась принципом: для того, чтобы соблазнить мужчину требуется «упакованная» женщина и не требуется большого ума. Она то и дело останавливалась, ставила рядом с тропинкой корзинку, из которой доносились настолько вкусные запахи, что у меня сводило живот от голода (судя по урчанию из кустов, не я один вожделел сейчас не на обтянутый тканью и трещащей по швам виконтесский тыл, а на содержимое ручной клади) и, оттопырив попку, поправляла шнуровку сапога.

Принц же, собака, с одобрительным взглядом взирал как на корзину, так и на бампера девчонки.

Наконец, эти двое добрались до могилы. Судя по размерам, здесь когда-то давно почил вечным сном тролль.

— Копай! — обратился принц к пигалице, сгрузив с плеча лопату.

— Я не умею, — надулась мелкая — сам копай!

— Вот еще. Я же аристократ! Мне по положению не положено! — выдал корононосный.

— А мне по половой принадлежности! — не сдавалась пигалица. — Я девочка. Мне крестиком вышивать положено, суп варить и детей рожать в перерывах между балами.

— Ладно, — махнул рукой принц. — Давай поступим проще: я знаю заклинание, которое вытащит гроб из ямы. Воспользуемся им. А ректору скажем, что руками откопали. Разница-то какая, как гроб достали. Идет?

Мелкая радостно закивала. Принц начал магичить.

То, что у него все пошло не так, понял даже дланник (так бодро застучавший зубами молитву, что любой чечеточник обзавидуется), когда из могилы вместо гроба поднялось умертвие. Принц резво сиганул в кусты, но был тут же оттуда выпинан студентами третьего курса отделения боевых магов: чахлая акация и так вместила в себя трех будущих светочей чародейской науки и места для корононосного там не осталось.

Мелкая, не будь дура, сразу же с криком: «Птеродактиль, помоги», ломанулась в мою сторону. То ли поняла, поганка, где я схоронился, то ли у нее сработала женская интуиция (а по другому способность головы чуять задом), то ли это было простое совпадение…

Добежать не успела. Умертвие ее догнало, схватило за косу и потянуло на себя.

— Соблазнила и надеешься отделаеться легким испугом? — прогнусавило умертвие, подтвердив, что даже дохлый тролль весьма болтлив и любит потроллить.

Девка не иначе как на чисто женских рефлексах, развернувшись, саданула умершему давным-давно троллю промеж ног. То, что ему от этого было не холодно не жарко (репродуктивная система давно уже не функционировала и чувствительностью не обладала) было понятно всем, кроме одуревшей девахи. Нежить от столь наглой добычи лишь затрясла головой.

Пигалица же взмахнула рукой и одела на голову умертвию корзинку со снедью, которую до этого момента так и не выпускала из рук. Импровизированное опущенное забрало разозлило не только тролля, но и меня: это ж сколько добра задарма пропало!

Не выдержав, я высунулся из могилы и дыхнул на покойного. Горел он хорошо, но недолго. Зато пока мы отвлекались на тролля, ожили и другие кладбищенские обитатели.

Толпа дружно ломанувшихся из кустов адептов (как будто не раз этот маневр репетировали) почти синхронно оседлала местные березы и тополя, и начала отстреливаться от беспокойников кто пульсарами, кто заклинаниями упокоения, кто разрывными амулетами и все вместе отборной матерной лингвой.

— Ставлю зачет всему курсу! — летая между деревьев, провозгласил я, — За знание и умение пользоваться древним языком.

Признаться, мне и самому надоело отплевываться из могилы, к которой ожившие трупы проявляли особый интерес, и я предпочел взлететь.

Пигалица болтала ногами сидя на суку чуть выше рыжего старосты, принц сидел ниже этого тощего и поджимал ноги от особо ретиво клацающих зубами умертвий. А я понял: вот он — мой шанс поженить этих двоих.

Я подлетел чуть ближе и спросил корононосного:

— Жить хочешь?

— Дддааа, — заикаясь выдал принц.

— Тогда женись!

— На тебе? — ошалело вопросил аристократ, видимо, страх ему мозги совсем отбил.

— Ты идиот, что ли? — обиделся я.

— Конечно, идиот, — это уже вклинился рыжий, орудуя пульсарами. — Кто же в полнолуние использует заклятие подъёма на кладбище?

— Я гроб поднять хотел, чтобы не копа-а-ать, — протянул корононосный.

— А поднял его содержимое! — возопили мы с рыжим одновременно.

— Так жить хочешь? — повторил я вопрос деловито.

— Конечно! — выдал принц. — Только вдруг ты какую старую каргу мне сватаешь!

— Вот эта устроит? — мотанул мордой наверх.

Обзору принца предстала аппетитная попка виконтессы. На том и сошлись.

— Тогда у меня тут на примете хоганов дланник есть — тут недалеко, на тополе сидит, когда он спросит, согласен ли, ты ответишь «да».

Корононосный понял, что сложившаяся ситуация — подстава всей его жизни, этакий глумливый кукиш судьбы над всеми планами его папаши по укреплению брачнородственных политических отношений с соседними королевствами.

Я же подлетел к дланнику и ткнул лапой в березу, на которой засели староста, пигалица и принц.

— Пожени этих двоих.

В отличие от корононосного, рясник не стал упрямиться и бодро залепетал брачные речи. Вопросил согласия брачующихся, свидетелей (будущие боевые маги согласно закивали со своих насестов, даже нежить одобрительно завыла и попыталась цапнуть за ноги самых зазевавшихся зрителей церемонии) и махнул рукой, посылая в сторону молодоженов божественное благословение.

Спустя минут пятнадцать выяснилось, что поженил дланник не тех. На запястьях виконтессы и старосты красовались брачные божественный татуировки, принц же осоловело икал и два раза чуть не свалился с дерева от радости.

— Ты кого поженил? — решил все же уточнить я.

— Не знаю, — честно ответил этот провайдер слова Божьего. — У меня зрение плохое. Ты указал направление, я туда благословение и отправил.

Светало. Умертвия начали расползаться по могилам, а я обреченно, не надеясь на удачу, спросил у несчастного рыжего:

— А ты хотя бы аристократ?

— Да, — печально ответил молодой супруг, — я имею несчастье являться племянником короля.