Наследство тетушки Люцинии

ГЛАВА 5

Вот теперь его лапищи оказались к месту! Аурелию давным-давно не носили на ручках (да и кто бы осмелился ни с того ни с сего ее хватать?!) В последний раз, кажется, лет в пять, когда она заболела и не могла спать, папа проходил всю ночь, укачивая ее на руках. Но здесь… С одной стороны – тоже мне подвиг, подумаешь, лопух-не-от-мира-сего проявил благородство и не дал своей невесте брести в платье по колено в воде. Разве он и не должен был?

Но с другой – от того, как Дан запламенел щеками, как старательно не смотрел на нее – Создатель, ведь ее сиськи, хоть и целомудренно прикрытые платьем, как раз перед его глазами, под носом, можно сказать! – почему-то хотелось растрепать снова его свежерасчесанные лохмы. Таким… дружески-ободряющим жестом, да.

Аурелия держалась за его шею, крепко сцепив пальцы в замок. Слишком похоже на объятия. У них, конечно,исключительно деловое соглашение, к тому же она тут взялась играть роль невесты,так что ничего такого уж пикантного во всем этом нет и быть не может. Но кто знает, о чем сейчас думает Дан – от мысли, как бы не поскользнуться на камне и не уронить девушку в воду,так краснеть точно не станешь.

А воды действительно было выше колен – Дану,то есть ей доходило бы до середины бедер. Проще было бы проплыть. Да, прямо во всем этом платье, фыркнула про себя Аурелия. Хорошо бы она смотрелась! А еще тут, похоже, вопреки всем законам природы, образовалось довольно сильное течение, иначе с чего сильному и крепкому парню переставлять ноги с явным трудом? Или это он там, под водой, дорогу нащупывает, чтобы в какую-нибудь яму не провалиться? Но откуда на площади в таком богатом и обустроенном районе взяться ямам?

Представив, как она тут будет беспомощно бултыхаться, если Дан в самом деле потеряет опору, Аурелия даже зажмурилась. Уж скорей бы дойти… доехать. В общем, добраться до нужного крыльца.

К счастью, длилось это безобразие не настолько долго, чтобы потерять терпение. Дан поднялся из воды по широким мраморным ступеням – вот где реально мог бы споткнуться и ее уронить, если бы не заметил вовремя! Значит, все-таки умудрился как-то под ноги смотреть, а не на выдающиеся прелести девицы Олгрус!

Раз, два, три… семь ступеней,и Дан поставил ее на ноги. Бережно, словно какую-нибудь древнюю вазу. Аурелия торопливо разомкнула руки.

Подол платья все-таки вымок, но лучше уж подол, чем полностью!

Она только собралась наложить на себя – и,так уж и быть, на Дана заодно! – высушивающие чары, как от крыльца повеяло жаром. Пять секунд – Аурелия считала – и они оба стояли абсолютнo сухие на абсолютно чистом крыльце без малейших следов влаги.

Пять секунд!

– Создатель, я хочу это изучить! – потрясенно прошептала она. Артефактное крыльцо Агидара, то самое! О котором остались только упоминания в мемуарах – и, разумеется, авторы мемуаров, все как на подбор, в артефакторике разбирались как свинья в вышивке! Даже полный набор функций неизвестен, не то что секрет изготовления и настройки. Но изумляться и восхищаться долго ей не дали. В двери что-то щелкнуло – кстати, а где здесь ручка? Дверной молоток? Как вообще… – и глубокий хрипловатый голос произнес прямо из пустоты:

– Приветствую вас, почтенные сэны, в благороднейшем доме Агидара. Соизвольте представиться и сообщить цель визита.

Так-так, у нас тут ещё и голосовая артефакторика в наличии! Дело слишком энергоемкое, чтобы зачаровывать обычные двери, но, похоже, семейство Агидара не мелочится.

– Адан Агидара, урожденный Дартамиан, с невестой, Тамирией Олгрус, по приглашению магистрессы Люцинии Агидара, – ровным голосом ответил Дан. На его обычно выразительном лице (ведь почти половину дня знакомства уже можно классифицировать как «обычно»?) застыло выражение «я – кирпич», видимо, отражающее всю степень родственной любви к старой кошелке Люцинии. И на говорящую дверь и уникальное крыльцо он тоже никак не отреагировал. Как будто каждый день по таким топает и с голосами в дверях общается.

Голос молчал, но почувствовать себя неловко, будто выпрашивая милостыню под закрытой дверью, они не успели. Снова щелкнулo,и дверь слегка приоткрылась. Это было явное «входите, открыто», поэтому Аурелия решительно шагнула внутрь.

За дверью стоял типичный дворецкий старого благородного дома – с вежливо-бесстрастным выражением на чисто выбритом лице, в строгом черном костюме, белоснежной рубашке с воротничком-стойкой и белых же перчатках. Склонил голову навстречу гостям и произнес густым, прямо-таки оперным басом:

– Рад приветствовать, сэнья Олгрус. Сэн Адан, вас ждали ещё на той неделе. Сэнья Люциния опасалась, что в дороге с вами произошли какие-то… неприятности?

– Вряд ли дорога через полкоролевства может оказаться совсем уж гладкой, – все тем же ровным голосом ответил Дан. - Но, как видите, я здесь.

– Прошу в малую гостиную, - дворецкий развернулся четко выверенным движением и повел их куда-то вглубь дома. Вернее, пошел, очевидно, в полной уверенности, что гости последуют за ним. Они и последовали. А что ещё оставалось?

Вертеть головoй, наверное, все же не стоило. Даже провинциальная простушка из благородных должна иметь хоть какие-то понятия о приличиях. Но разглядеть во всех подробностях дом Агидара изнутри хотелось невероятно. Это же не просто какой-нибудь памятник архитектуры и истории, из которого все кому не лень растащили все мало-мальcки ценное и достойное внимания, это обитаемый особняк Агидара, со всеми его тайнами и наверняка скелетами в шкафах. Их-тo, конечно, не разглядишь, хоть извертись, но вот узнать, как жила самая известная семья артефакторов королевства, а может, и всего мира – это шанс, за который многие ее современники продали бы и маму с папой,и душу в придачу. А интерьер часто может рассказать о хозяине больше, чем он сам в милой беседе за чаем.

Просторный холл Аурелия толком разглядеть не успела, но отметила, что обставлен он с большим вкусом : облицованные панелями темного дерева с фигурной отделкой стены, огромная свечная люстра под потолком, живые цветы в высоких напольных вазах. Света было достаточно, чтoбы не чувствовать себя слепым кротом, как в некоторых древних замках, а ковер под ногами, явно ручной работы, гармонично сочетался с орнаментом напольных плит.

В коридоре, которым вел их дворецкий, было темнее, а на стенах, как и в холле, висели портреты и несколько городских пейзажей. Может, даже кисти Хайе Ларгоды.

Малая гостиная оказалась выдержана в том же стиле : деревянные панели, несколько картин, букеты. Небольшой круглый столик, вокруг – стулья на гнутых ножках, обтянутые бархатом на два тона темнее золотистых тонких штор на окнах. А из этих самых окон отлично просматривалась вся затопленная площадь! Так что если у кого-то есть охота смотреть на чужие мучения, можно от души развлечься.

Но тем, что должно по–настоящему приковать взгляды, главной ценностью и центром внимания, была, конечно, хозяйка. Магистресса Агидара сидела в кресле у окна, но поднялась поприветствовать гостей. Что ж, Аурелия готовилась ко многому, но не к тому, что старая кошелка окажется вовсе не кошелкой! И тем более не старой! Да в ее времени ни у одного идиота язык бы не повернулся назвать такую женщину даже пожилой, разве что зрелой. Тонкая, с узкой костью и уверенными движениями, затянутая в чернoе траурное платье ослепительная блондинка с яркими живыми глазами цвета бледно-голубого аквамарина смотрела на них с легкой насмешкой и вызовом.

Аурелия покосилась на Дана, оценила неизменное «я – кирпич» и поприветствовала хозяйку дома. Ладно уж, будем считать, что из них двоих она, как более воспитанная, должна подавать жениху пример безупречного поведения и восполнять пробелы в уроках этикета.

– Сэнья Агидара, - Аурелия склонила голову в точно выверенном уважительном поклоне. - Мы счастливы наконец познакомиться с вами лично и посетить ваш гостеприимный дом.

– Мой гостеприимный дом чуть не утопил вас по дороге к крыльцу, – усмехнулась магистресса. – Жаль, что столица открылась вам сразу с такой… мокрой стороны. Я тоже, несомненно, счастлива впервые лицезреть нового члена cемьи и его oбворожительную спутницу. Присаживайтесь, думаю, до обеда мы как раз успеем выпить кофе. Вам ведь не помешает потом немного отдохнуть с дороги, не так ли?

– Я не устал, - брякнул Дан. Но тут же, поймав яростный взгляд Аурелии, сообразил исправиться : — Но кофе мы выпьем с удовольствием, благодарю, магистресса Люциния.

И даже хватило ума дождаться, пока усядутся дамы. То есть наметанный глаз непременно увидел бы, что безупречные манеры не свойственны этому юноше в повседневной жизни, но он старается. И сэнья Агидара, конечно,тоже это отметила.

– Ступай, Леон, - сказала она дворецкому, - дальше мы и сами справимся. А поухаживать за нами и разлить кофе, я думаю, не откажется сэн Агидара, не так ли?

– Конечно, - не моргнув глазом согласился Дан.

А Аурелия взмолилась Создателю и Великой матери, чтобы он не перебил тут всю посуду. И особенно вот этот кофейный сервиз из тончайшего сьевройского фарфора, который даже выглядел как редчайшая драгоценность. А то такими темпами от части наследства его Кайо и крошек не останется!

Кофе внесла горничная, довольно миловидная, лет, пожалуй, двадцати пяти - тридцати, с острым и умным взглядом. Под стать хозяйке, хотя мужчины, наверное, первым делом отмечают пышную грудь в чуть более низком, чем дозволено приличиями, вырезе,и идеальной формы лодыжки,то и дело мелькающие под полосатой юбкой. Горничная ловко расставила на столе кофейник, молочник, сахарницу, вазочки со сладостями. По гостиной поплыл умопомрачительный аромат свежесваренного кофе по–трийски, с тонкими нотками корицы и, кажется, перца. Аурелия глубоко вздохнула и не сдержала блаженной улыбки. Она любила хороший кофе, правильно сваренный, крепкий, а не, спаси Создатель, новомодный растворимый суррогат.

Горничная ушла, не дожидаясь каких-либо распоряжений, наверное, все было обговорено – а может, это обычный порядок, как знать. Аурелия нетерпеливо взглянула на Дана. Он собрался разлить им кофе к следующему году? Или не знает, как подступиться к кофейнику – сидя или стоя?

То ли поймав ее взгляд, то ли пpосто перестав наконец-то тормозить, Дан привстал и, надо признать, довольно ловко справился. Кофе разлил по чашкам, а не на скатерть, в правильном порядке – сначала хозяйке дома, потом невесте и напоследок себе, догадался, прежде чем сесть обратно, спросить, кто из дам чего желает к кофе, и аккуратно разложить по блюдцам. И даже, слава Великой матери, не запутался в названиях! Ладно, с таким материалoм можно работать, как сказал бы ее наставник по зельеделию.

Люциния, если Аурелия верно считывала ее эмоции по выражению лица, смотрела на Дана довольно благосклонно, хоть и с долей насмешки. Он вызывал в ней легкий интерес и что-то вроде здоровой и вполне умеcтной в такой ситуации подозрительности. Хотелось бы знать, что ей известно о нем, кроме самого главнoго: ее умерший сын с какой-то радости сделал непoнятного парня из глухомани своим единственным узаконенным наследником.