Паинька и Пай

В приемный покой выходили три двери, и Лимми притормозила, не зная, куда ей назначено. Обстановка откровенно пугала. Очень хотелось убежать, а не добывать непонятную справку. Зачем ей справка? Отец ничего не объяснил. Лимми постояла, вслушиваясь, кажется, за одной из дверей кто-то разговаривал. Она робко постучала в эту дверь и тотчас отскочила, из-за двери раздался взрыв лающего смеха.

— Парни, вы не меняетесь, циники и плуты, дохлый пес вас задери, — раздался грубоватый голос, и дверь распахнулась. На Лимми смотрел врач в белом халате и шапочке, а за его спиной развалились в низких креслах двое незнакомых крупных мужчин. — А, Лимми, проходи! Твой отец утром звонил. Медсестра еще не пришла, но сейчас все сделаем.

Врач быстрыми шагами пересек приемную и вошел в смотровой кабинет, Лимана шмыгнула за ним, спиной ощущая, как две пары глаз буравят ее лопатки. Она плотно прикрыла за собой дверь, но дискомфорт между лопатками остался. Что такого интересного незнакомцы увидели в ее спине? Кто они, вообще, такие? По их виду не скажешь, что им требуются медицинские справки.

— Садись, давай руку, — врач достал тонометр и стетоскоп. — Встань и подними футболку.

От противоречивых просьб Лимми заморгала и сжалась. Потом решила действовать по мере поступления команд. Робко присела на кончик стула и протянула руку. Манжета тонометра сдавила чересчур сильно, это было неприятно. Лимми затаила дыхание, вдруг она сделает что-то не так.

— Давление, пульс в норме, — врач вскочил, потянул за собой Лимми. — Сейчас легкие, сердце проверим и все. Врач сам задрал ей футболку и приложил в нескольких местах холодную бляшку стетоскопа.

По нежной коже побежали мурашки, горошинки сосков напряглись. Бросив стетоскоп болтаться на шее, врач сначала плавными, а потом резкими движениями начал мять Лимане живот, полностью открытый из-за низкой посадки джинсов. На впалом животе оставались красные следы от цепких пальцев. От двери послышался недовольный рык. На пороге стоял один из мужчин, чернявый, с пронзительными темными глазами, и злобно скалился.

— Пай, выйди, — рявкнул врач. — Нечего глазеть.

— Не лапай девчонку!

— Не твое дело, — врач невольно выдал себя, но быстро исправился. — Не мешай осмотру.

— Прикоснись еще к ней и узнаешь, мое или нет.

Врач плюнул и отошел к столу. С этим зверюгой связываться себе дороже.

— Подожди за дверью, — бросил он Лимми и она послушно направилась к выходу.

Чернявый посторонился, пропуская Лимми, и показал внутрь кабинета мощный кулак. На фырканье врача кулак повернулся, указывая большим пальцем вниз. “Я тебя урою,” — однозначно говорил жест. Лимми огляделась, куда бы присесть, но тут второй мужчина, наголо бритый, обхватил ее за талию и поставил на тумбу.

— Чья такая? — огромными ладонями он схватил Лимми за руки и поднес к губам тонкие запястья.

— Отвали от нее, — чернявый так сильно пихнул плечом бритого, что тот отлетел к стене, стукнулся затылком и свалил себе на голову картинку с мочеполовой системой псов.

— Я тебя уважаю, Черный Пес, но ты не в своем праве, — зарычал бритый и кинулся с кулаками на Пая.

Лимми быстро сползла с тумбы и юркнула за дверь. В непонятных ситуациях она всегда убегала и пряталась. Справку пусть отец сам забирает. Тут все какие-то сумасшедшие. На улице она успокоилась. Отошла от медпункта, разглядывая, как возводят многоярусные лавки для зрителей и торговые киоски. По территории, отведенной для Поединков, метался Тарзан, главный администратор и правая рука Рекса. Тарзан распоряжался всеми работами и на бегу кивнул Лимми.

В сторонке стояли с десяток молодых самочек, с ними Лимми когда-то училась в псовой школе. Девчонки пристально наблюдали за тренировкой участников поединков, высматривая себе любимчиков. Лимми направилась к ним, но ей преградил дорогу мужчина из медпункта. Пай и Черный Пес, вот как его звали. Лимми запомнила. И слухов о нем ходило достаточно. Пай внимательно оглядывал Лимми, мелко принюхиваясь.

— Лимми, давай подружимся, — сказал, наконец, Пай.

— Со мной? — Лимана не смогла скрыть удивления. Какая польза Паю от дружбы с ней? Неженкой и трусишкой.

— С тобой, — подтвердил Пай. — Поцелуй меня. В знак дружбы.

— Что? — оторопела Лимана еще больше, невольно делая шаг назад.

— Ну же, Лимми, не бойся, целуй скорей, — Пай положил крепкие ладони ей на пояс, поставил на ближайший плоский валун и отдернул руки. Ситуация стала напоминать произошедшее в медпункте. Только Пай завел за спину сжатые кулаки. Теперь они с Лимми были практически одного роста.

— Давай, малышка!

— Я… я не умею, — Лимми покраснела. Она совершенно не была готова к таким вызовам. Никто никогда не целовал ее в губы. А она сама тем более. Мама целовала ее в лоб по утрам и на ночь, и отец в макушку, да и то, когда она была совсем маленькая. Глупые чмоканья в школе не в счет.

— Это неважно, Лимми, — Пай мягко улыбнулся. — Просто коснись своими губами моих. Просто коснись. Сейчас.

И Лимми послушалась, сама себе удивляясь. Положила дрожащие руки на плечи Паю и потянулась к его лицу. Она не могла поверить, что Черный Пес просит ее о таком. О поцелуе. О дружбе. Боясь, что Пай передумает, она неловко ткнулась пухлым ртом в твердые и сухие губы Пая. Почему у него такие сухие губы, мелькнула горячечная мысль, и Лимми кончиком языка попыталась увлажнить их. Пай хмыкнул и приоткрыл рот. Язык Лимми провалился в теплую глубину.

Время как будто остановилось. Прерывисто вздохнув, Лимми закрыла глаза, страх исчез. Лимми уже не боялась, проводя языком по внутренней поверхности губ Пая, по зубам и небу. По телу прошла жаркая волна, заставляя выгнуться в пояснице. Язык Пая играл с ней. Уже смелее Лимми прихватила губами верхнюю губу Пая, втянула к себе в рот, слегка прикусила.

— Пай! — раздался возмущенный рык. Отец схватил Лимми за руку и сдернул с валуна. — Что ты творишь? Это моя дочь.

— У тебя есть дочь? — усмехнулся Пай. — Где ты ее прятал столько лет?

— Где надо.

— Я заберу ее после Поединков, — Пай подмигнул Лимми.

— Нет.

— Нет? — Пай искренне удивился. Никто не отказывал Паю. Если он хотел что-то взять, он брал. — Причина?

— Олимпия в призовом фонде. Ее заберет тот, кто будет драться за нее, — Рекс поморщился. — Я надеялся, что никто на нее не обратит внимания. Она еще ни разу не обращалась, да и непонятно, сможет ли. Но после твоей выходки… Охотники точно найдутся. Уесть тебя мечтают многие.

— Ты слепой, Рекс? Как ты мог надеяться, что Олимпию не заметят?

— Ну, она же не псовая самка.

— Эй, Тарзан, — свистнул Пай. — Вычеркни меня из судейской коллегии.

— Это невозможно, — Тарзан услужливо подскочил с бумагами. — Ты специально приглашен в судейство. Как победитель всех поединков, в которых участвовал. А бойцов и так достаточно.

— Я не повторяю дважды, Тарзан! — Пай отвернулся от администратора Поединков и уставился на яркие губы Лимми, глаза его потеплели. — Жди, малышка! Ты моя.