Путь океана: зов глубин

В другое время и в другом месте в Селин вспыхнуло бы возмущение. Оставались бы силы для светски-элегантной пикировки. Сейчас же, как и в иные моменты уязвимости и глубочайшего унижения, она просто дожидалась, когда же пытка будет кончена.

— А, и да… Уж коли мы о приличиях, то ныне леди не пристало открыто горевать на похоронных церемониях. Хотя кому я толкую… ты ведь и не на такое ради внимания пойдёшь, да? — Напомаженная губка с сомнение м оттопырилась.

Селин приоткрыла было рот от возмущения и даже набрала воздуха в лёгкие, чтобы возразить нахалке, что всё совсем не так, и вообще…

— Я ведь искренне тебе сочувствую… — словно в мольбе, Патриция благолепно сложила руки в чёрных шёлковых перчатках. — Незавидная участь: в наследство от де Круа-старшей остались разве что долги и «доброе имя». А с таким-то приданым надежды удачно выйти замуж после, как ты перешагнула свои двадцать лет, тают с каждым днем…

От этих слов брови де Круа сами собой поползли вверх, но де Монблан задумчиво продолжала:

— … И если ты и дальше будешь преподносить себя таким образом…Да что там… Позволь сказать откровенно, как подруге: ты выглядишь просто ужасно! Видела бы ты свое лицо и прическу… Помилуй, дорогая, куда делся твой вкус? Траурные платья такого фасона уже не носит даже третье сословие… И должна была давно тебе сказать: эти твои облачения с высокими воротниками только подтверждают слухи, будто племянница Герцога де Сюлли имеет какой-то неприглядный дефект на коже. — Патрисия понизила голос. — Смею надеяться, это не заразно?..

В попытке инстинктивно защититься, руки сами собою сцепились в замок и намертво прижались к груди. Селин потребовалось недюжинное усилие, чтобы уловить смысл слов, навылет бьющих из жеманного красивого рта, щедро окружённого многочисленными мушками.

Словно утверждая собственное превосходство, де Монблан невзначай откинула веер от вызывающего декольте, картинно подбоченилась и двинулась навстречу очередному визави.

Оказавшись в месте с наилучшим обзором, Патриция ахнула и немедленно лишилась чувств. Все, как один, лорнеты блеснули в её сторону.

К ней наперегонки побежали. И женатые обгоняли холостых:

— Воды, скорее воды!..

— Скорбь вредит лучшим из нас!..

— Бедняжка денно и нощно несла тяготы поста и молитвы! С самого начала болезни Маркизы!

И вот уже дрожащее меццо-сопрано де Монблан смиренно пожинало плоды:

— Право, друзья мои… Уверяю, со мной всё в порядке…

Раздались возгласы «богиня!», «нимфа!».

Продуманно покачиваясь, де Монблан отослала подруге воздушный поцелуй, сочувственно улыбнулась и поплыла к беседующим неподалеку вдовцам в дорогих камзолах.

Селин лишь молча смотрела вслед. За годы вынужденной дружбы с Патрисией, она так и не сумела привыкнуть ни к наглости, ни к цинизму наследницы империи де Монблан. Собственная голова показалась втянутой в плечи, и де Круа безотчетно сделала ими привычное движение, чтобы вернуть осанку в идеальное состояние. Страх потерять лицо перед всегда враждебной публикой крепко-накрепко въелся в самую её суть.

Чувства же её были где-то далеко-далеко…