Поиграй со мной

21

21

ШЬЯМ.

Знаю, моему скотскому поступку нет оправданий, но, надеюсь, я всё же смогу заслужить прощение глазастика.

С самого утра я терзался мыслями о предстоящей коронации у вампиров, взвешивая наши с Люциусом шансы вообще вернуться оттуда живыми. Ведь брат прямо в лицо собирался бросить кровососам вызов, нарушив их условия. Причём он не только не покажет своего тщательно скрываемого ребёнка, о поле которого пока никто даже не догадывается, но и притащит к ним меня, проигнорировав их запрет. То, что вампиры взбесятся – не вопрос, скорее констатация факта. Вот только, что они предпримут в ответ? Рискнут ли напасть?

Безусловно, Люц нереально силён, он превзошёл даже Амана, занимавшего трон Повелителя до него, да и я, без ложной скромности, не зря считаюсь вторым по силе демоном. Но если пиявки нападут, неизвестно, выстоим ли мы вдвоём против толпы.

Сани со своими вопросами появилась не вовремя, выдёргивая меня из размышлений. Растерявшись и не зная, что ей ответить, предпочёл изобразить беспринципного хама.

Да, обидел. И, конечно, она на меня теперь злится, скорее всего, усиленно доказывая себе, что меня ненавидит. Но не уверен, что было бы лучше, скажи я ей правду. Тогда точно бы слезами весь замок залила, дёргаясь в ожидании моего возвращения.

Перенесясь из владений Санайи сразу же в управление, приказал одному из сотрудников поднять нужные мне дела шестилетней давности и направился к криминалистам. Передав им отчёты и магснимки по смертям двух последних женихов глазастика, попросил выжать из этого всё, что только возможно. Не думаю, что это принесёт какие-то результаты, всё-таки работать непосредственно с телом – не то же самое, что с кучей его изображений. Но чем чёрт не шутит, в моём отделении работают настоящие профи, вдруг что-то и вытянут?

Следующим на очереди был дворец и свора юристов, оберегающая покой Повелителя. Бросив перед ними на стол договора купли-продажи и вкратце объяснив, в чём проблема, приказал всё тщательно изучить и если найдётся хоть малейший шанс вернуть какое-то имущество законному владельцу, немедля начинать разбирательства.

Вроде бы всё, пора заниматься своими прямыми обязанностями. Первый день я изображал из себя до ужаса ответственного первого советника, разгребая накопившиеся бумаги, чем радовал младшего братика до раздражающей меня улыбки. Второй день – не менее работящего главу Управления по борьбе с преступностью, просидев в кабинете до поздней ночи и вымотавшись до такой степени, что казалось, отключусь, лишь только добравшись до кровати. Даже в отданные мне криминалистами отчёты и запрашиваемые старые дела не заглянул, всё равно перед глазами уже круги мелькали и вряд ли я что-то там увидел бы.

Но стоило, приняв душ, забраться в постель, перед мысленным взором встала Сани, смотрящая на меня полными боли и слёз глазами, отбивая сон напрочь.

– И что мне с тобой делать, девочка моя? – пробормотал, закинув руки за голову и изучая лепнину на потолке.

Синеглазка пробралась в мою душу, и прочно заняла все мои мысли, но меня-то это не изменит! Я как был садистом и извергом, так им и останусь. Я просто не знаю, как вести себя с дорогой сердцу девушкой, и уверен, что обижу её ещё не раз. Не физически, разумеется, нет, я никогда её не ударю! Больше всего на свете я боюсь превратиться в копию покойного папаши, но при этом прекрасно осознаю, что не способен причинить боль любимой.

Плюнув на свою гордость, поднялся и, натянув трико, выскользнул в коридор, направляясь к апартаментам Люциуса. На мой стук взлохмаченный со сна братик показался довольно быстро и, окинув меня удивлённым взглядом, спросил:

– Ты чего?

– Поговорить надо, – буркнул, уже жалея о своей слабости.

– Пошли к тебе, – кивнул Повелитель, бесшумно закрывая за собой дверь.

Прихватив бутылку виски и стаканы, расположились на диване в моей гостиной. Плеснув нам по порции горячительного, Люц приказал:

– Выкладывай, что у тебя стряслось?

– Я не знаю... Кажется, я влюбился.

– Это ж хорошо!

– Понимаешь, я не уверен, что имею право претендовать на чувства Сани. Ну, ты вспомни, сам же меня называл маньяком и моральным уродом. А тут она, такая чистая, невинная и ласковая. Вдруг я только испорчу ей жизнь своей любовью? Всё-таки папенька изрядно постарался, ломая мою психику, – заметив, что брат нахмурился, пояснил: – Ты не думай, я никогда не поступлю с ней, как отец поступал с матерью. Но я ведь и наговорить всякого могу, и словами обидеть не меньше. Да что там, уже наговорил.

Облегчённо выдохнув, Люциус рассмеялся:

– Шьям, наговорить мы все можем! Ты думаешь, я не обижаю Лени? Или она не говорит мне гадостей? В пылу ссоры мы столько узнаём друг о друге, что становится интересно, как мы вообще уживаемся. Но уже через пятнадцать минут просим прощения, активно избавляя друг друга от одежды. Это нормально, мы все живые существа и не идеальны. Главное, ты понимаешь, что отец тебя так и не сломал. У тебя вполне чёткое представление о нормах морали и о том, чего ты ни в коем случае не сделаешь. Ведь ты осознаешь, что обидел девчонку и готов замаливать свою вину. Поэтому завязывай себя накручивать и, если она к тебе тоже не безразлична, хватай своё сокровище и береги его. А ссоры случаются у всех, особенно между влюблёнными – без них жизнь станет скучной и неинтересной!

У меня сейчас такое чувство, будто камень с души упал.

– Спасибо, что бы я без тебя делал? – улыбнулся я младшему братику.

– Вот видишь, в том, что ты меня не убил, есть свои плюсы! – усмехнулся он в ответ.

– Не смешно! Ты и сам знаешь, что я никогда не хотел твоей смерти, – бросил я зло.

– Знаю. Пошли спать, завтра рано вставать и нужно быть выспавшимися и полными сил, чтобы порадовать кровососов своими довольными и сияющими лицами.

– Кстати, насчёт сил, глянь, что там с моим резервом?

Проведя над моей головой ладонью и так же просканировав браслет, Люциус сообщил:

– На данный момент резерв вырос на восемьдесят процентов, но артефакт не пустой, тьма ещё увеличится. Есть ещё один момент... Во время инициации Лени, я был всего лишь демоном, хоть и с первородной кровью, но у меня вырос лишь личный резерв. Ты же сейчас являешься полноправным главой рода Кьяра, и растёт не только твой личный резерв, но и сила рода.

– Что это значит? – нахмурился я озадаченно.

– Что по завершении работы артефакта, ты практически сравняешься со мной по силе. И, боюсь, если ты проведёшь ещё хоть одну инициацию, мы будем иметь в наличии двух Повелителей.

Глядя на озабоченно сведённые вместе брови братика, я улыбнулся, успокоив:

– Этого не произойдёт, у меня есть очаровательный глазастик, которому я никогда не изменю. Так что не переживай, ты так и останешься всесильным Повелителем тьмы, а я лишь твоим советником! Всё, сопляк, топай к жене, действительно спать пора.

– Какая же ты всё-таки скотина! Никакой благодарности! – рассмеялся он, вставая с дивана.

– Я же тебе недавно «спасибо» сказал, значит, на этот год лимит моей любви к тебе исчерпан!

Молча дойдя до двери, Люц обернулся и, улыбаясь, протянул:

– Наверное, стоило не сдохнуть в том подвале и дожить до шестидесяти двух лет, чтобы всё же услышать от тебя признание в любви! – заметив, как я растерялся, поняв, что ему брякнул, брат расхохотался и покинул мою гостиную.