Поиграй со мной

38

38

САНАЙЯ.

То, что отпечатки каблуков в пыли свидетельствуют, что прошла здесь женщина, я и сама поняла, как и то, что из-за этих самых каблуков определить размер ступни невозможно, а жаль, хоть какая-то зацепка была бы.

Медленно бредя по следам неизвестной, мы по винтовой лестнице поднялись в угловую башню и попали в просторную комнату.

В первую очередь поразила чистота и весьма недешёвое убранство, по идее давно заброшенного помещения. Серые каменные стены; дорогой пушистый ковёр на полу, такого же дымчатого цвета, что и лёгкие занавески на стрельчатом окне. Массивное кресло с тёмно-бордовой жаккардовой обивкой, притулившееся возле стола из красного дерева, застеленного белоснежной кружевной скатертью.

Находящийся посредине столешницы магснимок молодой эффектной блондинки в лёгком летящем платье, а также стоящие с обеих сторон от него оплавленные тонкие свечи, явно приобретённые в храме, привели меня в замешательство.

Осторожно приблизившись и внимательно осмотрев странную инсталляцию, я протянула руку, взяв лежащий на краю альбом в голубой бархатной обложке. Заглянув внутрь, я листала страницы, с изумлением проходясь взглядом по изображениям, наблюдая, как маленькая девочка взрослеет, превращаясь в настоящую красавицу. И вот она уже девушка в форме горничной, прячущая смущённую улыбку за метёлкой для снятия пыли, ещё две страницы – и она леди в элегантном платье и комплекте украшений с изумрудами, невероятно шедшем к её зелёным глазам.

Стоящий за моей спиной Шьям, так же изучавший перелистываемый альбом, понятливо хмыкнув, задумчиво протянул:

– Интересно, кому это понадобилось создавать памятный алтарь матери Оиханы?

– Я не знаю, – ответила растерянно. – Тут всё настолько пропитано любовью, что это должен быть кто-то очень близкий, – показала я на вазу со свежими цветами.

– А...

– Нет, – перебила я демона. – Сестре было чуть больше года, когда её мать скончалась, она её и не помнит. А здесь, – обвела я взглядом просторное помещение, – поработал тот, кто её хорошо знал. Да те же детские снимки... У нас в замке нет ни единого, откуда они здесь, если не от родного человека?

– Тундира? Это логично. Ведь именно она, вместе с управляющим, обследовала заброшенные этажи, то не могла пропустить эту комнату скорби, а значит, должна была поставить тебя в известность о её существовании. А раз этого не произошло, можно предположить, что это дело её рук.

– Думаю, ты прав, – покосилась я на возлюбленного. – Считаешь, нужно у неё спросить, кем ей приходилась вторая миссис Алерис?

– Нет, я сам это выясню. Что-то мне в этой таинственности не нравится и, пожалуй, не стоит пугать нянюшку раньше времени, – побарабанив длинными пальцами по столешнице, Шьям повернулся ко мне, попросив: – Расскажи, как и в какое время Тундира появилась в вашем замке. Если ты помнишь, разумеется.

– Смеёшься? Мне было чуть больше двух, когда родилась Оихана и ей наняли няню, естественно, я ничего не помню. Но если судить по рассказам отца и, конечно же, нянюшки, могу сказать, что она сама пришла устраиваться на работу. Якобы от знакомых узнала, что у графа Алерис родилась дочь и, набравшись смелости, решила предложить свои услуги. Принимала её мачеха и добрая женщина ей понравилась, вот собственно и всё.

– Через сколько хозяйка дома заболела? – проснулся в Шьяме следователь.

– Точно не знаю, вроде бы спустя полгода. Ты думаешь, её болезнь как-то связана с появлением Тундиры? – посмотрела я на него с сомнением.

– Возможно. Похоже, придётся мне всё же поднимать дела по смертям жён твоего отца. Всех троих. Ты готова к этому?

Осознав, что демон переживает, как я отреагирую, если всплывёт что-то нелицеприятное, связанное с моей мамой, я тяжело вздохнув кивнула.

– Милый, я понимаю, что люди просто так, без повода, из окна не прыгают. Да и поспешная женитьба отца, плюс на удивление рано появившаяся на свет Оихана только добавляют вопросов. Если там есть что расследовать, я бы предпочла знать правду, – закончила я решительно.

– Как скажешь, синеглазка. Я во всём разберусь. К тому же, что-то мне подсказывает – основную зацепку по этим делам мы уже нашли, – бросил Шьям задумчивый взгляд на окружённый свечами магснимок.

Мы уже приблизились к двери, намереваясь покинуть башню, как блондин вдруг затормозил, озадаченно нахмурившись. Выпустив мою руку из своей ладони, он направился к правой стене, медленно идя вдоль неё и придирчиво изучая.

– Что случилось? – спросила заинтересованно, пристраиваясь за его спиной.

– Магический след, настолько слабый, что я его не сразу почувствовал, – бросил любимый через плечо, не отвлекаясь от своего занятия.

Переминаясь с ноги на ногу и сгорая от любопытства, я молча, чтобы не мешать, следила, как он, остановившись, ощупывает ничем не отделанные камни. В такой тишине едва слышный щелчок ударил по напряжённым нервам, вынуждая вздрогнуть. Небольшой прямоугольный булыжник утонул в стене и отъехал в сторону, открывая тёмный тайник.

Пошарив в его недрах, Шьям извлёк на свет божий простенькую серебряную цепочку с замысловатым кулоном, украшенным россыпью мелких бриллиантов, перстень с крупным квадратным камнем тёмно-синего цвета и ничем непримечательное тонкое колечко.

– Занятно, – протянул демон, изучая находки.

– Что именно? – я даже губу закусила в нетерпении, ожидая пояснений.

– Кулон – защитный артефакт, это он и фонил магией, привлекая моё внимание. Колечко – ничего не стоящая безделушка, это даже не серебро, одним словом – мусор. А перстень... Камень – стекло и в принципе это тоже дешёвка, если бы не одно «но»!

Покрутив перстень в пальцах, он на что-то нажал, и синее стекло откинулось, словно крышечка, открывая взгляду небольшое углубление.

– И? – посмотрела я на возлюбленного горящими от любопытства глазами.

Оценив мой детский энтузиазм, Шьям улыбнулся и... приступил к шантажу!

– Поцелуешь – расскажу!

– Вот ты везде найдёшь свою выгоду! – буркнула я недовольно, обвивая его шею руками.

Сладкий поцелуй затянулся. И только когда подол моего платья пополз вверх, я отпрянула от хитрого демонюки и, уперев руки в бока, глядя на него из-под насупленных бровей, выставила ультиматум:

– Сначала информация и только потом экстрим!

– Ух, какая грозная у меня невеста, – заметил он со смехом. – Такие перстни – самое любимое приспособление отравителей. В них очень удобно хранить яд, ну и незаметно подсыпать в еду или питье, разумеется.