Поиграй со мной

46

46

САНАЙЯ.

– Их что, даже не смутило то, что мама в положении? – спросила я, обиженно засопев.

– Пойми, они были влюблены и, как это часто происходит, думали только о своих чувствах, а не о том, что могут причинить кому-то боль, – неожиданно поддержала меня Тундира, поглядев с жалостью.

– Дальше! – встрял Шьям, не позволив развить эту тему. – Переходи к смерти Кларисы.

– Жизнь шла своим чередом, граф и Люсинда наслаждались любовью, а графиня, наконец познавшая радость материнства, казалось, этого не замечала. Она словно закрылась в своём мирке, где существовала лишь её Сани.

Тебе исполнилось полтора года, когда Люсинда поняла, что беременна. Не знаю, о чём она думала, но на эмоциях, вместо того чтобы пойти с этой новостью к отцу ребёнка, она направилась к Кларисе. Что там происходило, я знаю лишь со слов сестры... После признания в связи с графом Алерис и том, что ждёт от него ребёнка, моя дурочка попросила графиню уйти с дороги и не мешать их счастью. Клариса, естественно, разозлилась и указала зарвавшейся горничной на дверь, но та не ушла и в момент, когда соперница отвернулась, толкнула её в спину. Это сейчас все окна выше второго этажа наглухо заколочены, а в то время их часто оставляли распахнутыми. Как сказала Люси, она и сама не ожидала, что соперница выпадет и даже попыталась её поймать, правда, безрезультатно, только кулон с шеи Кларисы сорвала.

Испугавшись того, что натворила, Люсинда прибежала ко мне. Я посоветовала ей молчать и никому ничего не рассказывать, возлюбленному в том числе. Кулон я спрятала, а граф Алерис так и не понял, что его первая жена не собиралась себя убивать.

– Как у вас всё просто! Главное, что вашей Люсеньке всё сошло с рук, и совсем не важно, что она убила человека и оставила ребёнка сиротой! – выкрикнула я зло, вытирая струившиеся по щекам слёзы.

Шьям молча обхватил меня за затылок и уткнул носом в свою шею, успокаивающе укачивая. А Тундира, тяжело вздохнув, прошептала:

– В том-то и дело, что не сошло... Сестра, чувствуя свою вину, изо всех сил пыталась заменить тебе мать, да так увлеклась, что собственная дочь оказалась в стороне. Видите ли, Оихана её раздражала своим плачем! Вот мне и пришлось выбираться из своего убежища, чтобы устроившись няней присматривать за племянницей. Я лишь спустя полгода поняла, что у Люсинды прогрессирует тот же недуг, что сгубил нашу мать. Она становилась всё более агресивной и с всё большей злобой смотрела на родного ребёнка.

Я не могла допустить повторения прошлой истории и... начала подмешивать сестре яд, который её медленно убивал. Не думайте, что мне легко далось это решение, но я должна была защитить Оихану! – заявила нянюшка, упрямо вздёрнув подбородок, заметив, с каким ужасом я на неё смотрю.

– Ты убила собственную сестру! Неужели не нашлось других вариантов? Лечебница, к примеру? – спросила я, отходя от шока.

– Ты не знаешь, как граф любил Люси – он бы её не отдал! И рано или поздно его постигла бы участь нашего отца. Глядя на то, как моя девочка с каждым днём становится всё слабее, я умирала вместе с ней, но всё равно продолжала опаивать её отравой. На смертном одре я пообещала ей посвятить жизнь её дочери и всегда защищать и оберегать Оихану, да только не углядела. До сих пор не понимаю, как она умудрилась так упасть с этой проклятой лестницы.

– А Алисандру ты за что убила? Она-то в чём провинилась? – сменила я неприятную для себя тему.

– За то же, за что хотела убить тебя – она нашла мою тайную комнату в башне и начала задавать неудобные вопросы. А стоило мне отказаться на них отвечать, пригрозила рассказать обо всём своему мужу. Пришлось мне поведать ей свою историю, за чашечкой чая, разумеется. Просто смешно, что в самоубийство этой любопытной дурочки так легко поверили. Ни у кого и сомнений-то не возникло, что она сама выпила яд.

– Страшная ты женщина, няня Тундира, – протянул Шьям. – Даже я, сделавший убийства своей работой, ничего смешного в смерти не нахожу. Ну, хорошо, а что с женихами Сани? Их тоже ты?

На минуту задумавшись, словно что-то для себя решая, она уверенно кивнула.

– За что? – поторопил демон женщину.

– Ни к чему в доме с больной, беззащитной девушкой посторонний мужик. Я же видела, какими сальными взглядами на мою Оихану смотрят, а она ведь ни защититься, ни рассказать никому не сможет в случае чего.

– Подожди, но у обоих перед смертью был секс... – пробормотала я недоверчиво, окидывая взглядом упитанную фигуру нянюшки.

Сначала растерявшись, она с возмущением выдохнула:

– А ты считаешь, что на меня никто не позарится? Теперь сама убедилась, насколько неприхотливых мужчин ты выбирала себе в мужья?

Зависнув, я не смогла найтись с ответом. Воспользовавшись наступившей тишиной, Шьям поинтересовался:

– Почему, вместо того чтобы попытаться убить меня, в этот раз ты переключилась на синеглазку?

– Во-первых, с тобой мне не справиться. А во-вторых, наконец осознала, что проще избавиться от Санайи, чем каждый раз устранять её женихов – кто знает, скольких она ещё притащила бы в дом? – посмотрела она на меня с вызовом.

– Что ж, думаю, достаточно. Подробности поведаешь в Управлении по борьбе с преступностью, – поднялся демон, поставив меня на ноги, и обратился уже ко мне: – Я постараюсь недолго, глазастик.

– Подожди! – вскрикнула Тундира. – Позвольте мне попрощаться с племянницей. Умоляю, Сани, ведь ты же добрая девочка – сжалься!

– Ты же её только что убить пыталась, и у тебя хватает совести просить о жалости? – удивлённо приподнял брови возлюбленный.

– Ладно, Шьям, пусть попрощается, в конце концов, это ради неё она столько дел натворила.