Сердце из хризолита

* * *

Когда я открыла глаза, в комнате было темно, лишь полоса лунного света пробивалась между неплотно сдвинутыми шторами. В саду монотонно напевала какая-то пичужка. Простенький рисунок мелодии повторялся раз за разом, убаюкивая и успокаивая. Я зевнула, повернулась на бок… и замерла от страха.

В комнате еще кто-то был.

Я не видела его, но сначала услышала шаги, а потом – скрип стула.

– Кто здесь? – прошептала я и натянула одеяло повыше, как будто это могло защитить от ночных ужасов.

Вместо ответа гость закурил трубку. Блеснула магическая искра, вспыхнул оранжевый огонек, и запахло вишневым табаком. В темноте нарисовалось лицо дядюшки.

Все-таки Мод впустила его.

– Зачем ты пришел? – прошептала я.

– Помнишь, когда ты была маленькой и тебе снились кошмары…

– …Мать злилась и говорила: «Ничего в них страшного, и не смей так кричать, весь дом разбудишь!»

– И если я гостил у вас, то ты прибегала ко мне в комнату.

– И ты укачивал меня, и рассказывал сказки про дальние страны, и… – Я сморгнула набежавшие слезы. – Почему? Скажи, почему ты так со мной? Я думала, что ты любишь меня.

– Конечно, люблю, – ответил дядюшка.

– Как результат эксперимента?

– Нет, конечно. Как Грету, самую лучшую девочку на свете.

– Но…

– Ты же все слышала. Именно любовь придает смысл жизни и способна на чудеса. И любовь нельзя подделать. Она или есть, или ее нет. Ты хоть раз сомневалась в том, что дорога мне?

– Н-нет. До вчерашнего дня. Или когда он был…

– Не важно. – Дядюшка сделал паузу и медленно, с наслаждением, втянул душистый дым. – Время уже не настолько важно. Как и пространство. Важно лишь то, что тебя любят. А главное – ты сама способна любить.

– Способна. Вот только… – начала я говорить и осеклась.

– Что?

– Это оказалось так… больно.

– Конечно, больно, – усмехнулся дядюшка. – Ты же не просто так разбрасываешься словами о придуманных чувствах. Когда на самом деле любишь, отдаешь свое сердце… И рана в груди требует исцеления. Быть рядом. Заботиться. Чувствовать. Дышать друг другом.

– А что делать, если любимый человек предал меня? – Я зажмурилась до боли. Нет-нет, только не представлять Кейда. Его лицо, его взгляд, его магию… – То есть еще не предал, но предаст? Если он обманул меня… или обманет? Ты сказал, что время не важно, только вот я знаю будущее, и это не позволяет доверять ему.

– Ты знаешь не будущее, – покачал головой дядюшка. – Ты знаешь всего лишь некоторые события будущего. Но понятия не имеешь, что за ними стоит и почему что-то произойдет именно так, а не иначе. Все эти кружева времени, переплетения судеб, причины и последствия… Для того, чтобы их осознать, нужна холодная голова.

Я закусила губу и уставилась невидящим взглядом в темноту.

Холодная голова? Во время разговора с Кейдом я руководствовалась не рассудком, а чувствами. Вела себя как… настоящий человек. А ведь Кейд предлагал подумать вместе о том, как обойти предназначенную нам судьбу и быть вместе. Но я не прислушалась к его словам. Тогда это казалось невозможным.

– Как ты думаешь, если он… Если Кейд действительно любит меня, то мы справимся? И со временем, и с нашим предназначением?

– Только если сумеете услышать друг друга. Поговорите искренне. Без намеков и недомолвок.

Я горько улыбнулась.

Слишком много тайн и недоговоренностей было между нами. Если отбросить их и попытаться начать все сначала, то… Я почувствовала, как в груди теплеет.

Как я могла быть такой глупой? Зачем позволила обиде настолько затуманить разум?

– Спасибо, – пробормотала я.

– За что?

– За то, что поговорил со мной. Я вела себя слишком безрассудно. Теперь надо все исправить…

– Ты вела себя как человек. – Дядюшка нагнулся и погладил меня по волосам. – Людям, знаешь ли, свойственно ошибаться, обижаться, злиться, необдуманно действовать. И абсолютно не важно, из чего сделано твое сердце. Важно, что оно чувствует. И к чему тебя ведет.

– Или к кому.

– Да. Но я пришел не только поговорить. – Дядюшка щелкнул пальцами и запалил на ладони маленький шарик света. – Не хочу, чтобы ты думала, будто не важна и не нужна мне. Будто я способен тебя предать, оставив в опасности, когда без моей помощи не обойтись.

– Но…

Тут дядюшка подкинул шарик, и в комнате стало светло.

Я вскрикнула.

В нескольких метрах от кровати стояло оно. Искаженное время. Переливающаяся чернота, шестеренки и стрелки, щелкающие челюсти и неотвратимо надвигающееся забвение.

А дядюшка медленным, ленивым движением поднялся со стула, вскинул руку и швырнул заклинание в этого демона. Длинные, острые клинки призрачно-зеленого света исполосовали тьму и разделали ее на ленты, которые осели на пол и рассеялись клубами дыма.

– Ты даже не представляешь, сколько лет подряд я разрабатывал это заклинание, – хвастливо заявил дядюшка. С той же интонацией он всегда рассказывал о своих путешествиях и опасных приключениях. – И наконец оно пригодилось.

Шагнул ко мне и снова провел ладонью по волосам.

– Теперь можешь спать спокойно.

Я хотела еще что-то спросить, сказать, взять его за руку… Но глаза уже сами закрывались.

– Люблю тебя, – прошептала я и заснула.