Сердце из хризолита

* * *

– Именно, – кивнул дядюшка. – Как в сказке. Пусть у нее будет сердце из хризолита.

– Если бы все, присутствующие здесь, руководствовались здравым смыслом, а не романтическими домыслами и мифами… – прорычал отец, но дядя шагнул к нему и взял за локоть.

– Хватит кричать, Арден. Да, во время ритуалов важно сохранять холодную голову. Но я думаю, что нашел тот самый ингредиент, которого не хватало все эти годы.

– Неужели? – голос короля неуловимо изменился. Казалось, он говорил спокойно и расслаблено, но магия внутри его зазвенела и запела как натянутая струна. Я чувствовала ее всей кожей. Прохладную, как вода в горном источнике, шипучую, как игристое вино, зеленую и ласковую, как ветер в весеннем лесу. – И что это за ингредиент?

– Любовь. Именно она придает смысл жизни и способна на чудеса. Те самые, которые не измерить наукой и самыми тщательно просчитанными формулами.

– Не смеши, Винс! – Отец презрительно фыркнул. – Любовь? Ты говоришь так, будто ходячий артефакт можно считать человеком. Как будто она сможет чувствовать.

– А почему нет? Она будет расти в твоем доме, взрослеть с твоими сыновьями, играть, учиться, путешествовать…

– Как и те, что были до нее.

– Откуда ты знаешь, что у них не было чувств?

– Об этом не сохранилось записей.

– Ты когда-нибудь спрашивал себя, почему их не сохранилось? Потому что девушки так и остались бездушными куклами, красивыми сосудами для знаний и впечатлений, или потому, что никому не было дела до их внутреннего мира?

Дядя заложил руки за спину и принялся нервно расхаживать туда-обратно, то появляясь в дверном проеме, то исчезая. И сейчас, пожалуй, только его движение не давало мне сойти с ума. Не давало толком задуматься о том, кто я такая. Полностью погрузиться в это понимание…

Или, точнее, что я такое.

Артефакт.

Кукла.

Именно поэтому моего имени не было в книге рода. Артефакт, пусть даже самый красивый и сложный, не заслуживает того, чтобы его ставили в один ряд с людьми.

Но как… Я прижала ладонь к груди. Сердце стучало изо всех сил.

Закушенная губа болела.

Дышать было тяжело.

Я ведь живая. Я настоящая! Я не могу быть куклой! Я не она!

– Наша ошибка в том, – продолжал дядюшка, – что мы не давали им свободы. Что мы самонадеянно взяли на себя роль высших сил, решив, что внешняя функция может заменить настоящий смысл существования. Но ты же понимаешь? – Он остановился перед отцом и смерил его долгим взглядом. – Понимаешь, что «мы растим тебя для того, чтобы сохранить Мастера времени здоровым и полным сил на страже континуума как можно дольше» – это не самая притягательная цель в жизни?

– Хорошо, – ответил отец. – И как ты предлагаешь добавить в ритуал эту самую любовь? Ты достал ее за морями, в дальних землях, в виде волшебного порошка?

– Пока нет. – Дядя покачал головой.

– Все это очень интересно, – раздался голос короля, – но мне надо завершить плетение жизни. Раз уж все в сборе…

И он щелкнул пальцами.

Наверно.

Мигнул свет, и в воздухе запахло весенней листвой.

Я зажмурилась и задержала дыхание, невольно стараясь не пропустить ни отголоска, ни мельчайшего эха. Прозвучал последний аккорд заклятия, сила которого была просто необъятна. Выходила за пределы постигаемого разумом. Вот она, сила, что возвела королевский род на трон. Вот опора их власти. Король только что вдохнул жизнь в то, что мгновение назад было неживым.

В лаборатории раздался детский плач.