Если б не было тебя 2. Марк

Глава 5-2

Холодно. Солнце греет так же тускло, как и светит. Оно не может согреть не только тело, но и застывшую в анабиозе душу. Я тварь. Просто так ведь не ненавидят, правда? Что – то такое произошло в наших жизнях. Что – то страшное. И сделала это я.

На плечи мне ложится мягкое одеяло, заставив вздрогнуть. Марк нависает надо мной, появившись как из воздуха. Я не услышала его шагов, завороженно наблюдая медленный ход огненного яблока по розовеющему небу и совсем потеряла счет времени. В руки мне ложится чашка, исходящая паром. Бульон. Он пахнет кореньями, специями и я вдруг понимаю насколько голодна. Странные люди, думают, что куриный бульон творит чудеса. Не правда – чудеса творит забота. Именно она поднимала на ноги даже безнадежных больных.

- Почему ты просто не дал мне сдохнуть, Марк? Зачем все это?

- Не знаю,- морщится мой знакомый незнакомец. Я так и не смогла увидеть его в своих видениях. Но он есть. Он стоит рядом, скрестив на груди руки, украшенные татуировками, сплетающимися в затейливый узор, как наши с ним судьбы. – Я отнесу тебя в дом. Холодно.

Его запах дразнит ноздри. В его руках я кажусь себе сама призраком.

- Марк, — тянусь к нему, но он отворачивается. – Марк, просто не отталкивай меня.

- Ты такая дуреха,- усмехается он, и я замечаю, насколько скупа мимика этого странного мужчины. Видимо при травме был задет лицевой нерв. Неужели я виновата? – Ангел, не стоит мраку со светом встречаться. Обычно при этой комбинации выплывает на свет очень неприглядная истина.

- Это моя жизнь, –шепчу я.

- Ты не права. Твоя жизнь теперь в моих руках. Ты согласилась на это, не ушла, когда я давал тебе выбор. Теперь ты должна переболеть этим. – Я не люблю тебя, никогда не любил, и не смогу этого сделать. Эта одежда принадлежала женщине, которую я думал, что люблю. Она была беременна нашим сыном, Ангел. Я дал тебе ответ на твой постоянный идиотский вопрос. Этот дом должен был стать точкой на огромной карте счастья, а стал юдолью изуродованных душ. Я вдруг понял, что ненавидеть тебя у меня не получается. Ангел, ты все вспомнишь и уйдешь.

- Ты устал,- от жалости заходится сердце. Провожу рукой по жесткому шраму.- Марк, очень тяжело жить лелея свою боль.

Он молчит. Знает все обо мне, но не расскажет. Будет ждать когда я вспомню сама. Это один из способов вырвать сердце из моей груди. Я понимаю. Изощренная пытка, которую уготовал мой персональный демон. В этом его план. Он хочет чтобы я сама поняла, что я тварь, не заслуживающая прощения.

- Тебе лучше знать, детка.

Ухмылка становится злой. Марк не отталкивает мою руку, замирает, словно прислушивающийся к инстинктам хищник. Всего на минуту я вижу в его глазах удовольствие.

- Ты ведь лучше всех знаешь, что такое боль, правда малышка? Ангел, тебе пора спать. А у меня есть работа.

Марк

Связи нет. Иконка на экране мобильника показывает полное ее отсутствие. За окнами рокочет гром. Отражаясь от скальных глыб звук усиливается вдвойне, и кажется земля вот-вот разверзнется и откроются адские врата. Ветер завывает, бросает в стекло тонны воды, стоящей стеной за кирпичными перегородками лачуги, больше похожей сейчас на ковчег известного всем старца. Только вот путников в нем сейчас всего два.

Ангел сидит на полу, прижав к подбородку острые коленки и кажется не видит ничего вокруг. Ее не волнует стихия. Угасающий в очаге огонь, едва тлеющий на посеревших от пепла поленьях. Она где-то далеко. Настолько, что ни достать, ни долететь, не дотянуться. Только оболочка осязаема, но в ней не искры.

- Странное лето,- вдруг шепчет она, почти беззвучно. – Они тоже ушли летом.

- Кто они?- спрашиваю тихо, пытаясь рассмотреть лицо этой маленькой странной птички. Ее взгляд так же пуст, как и ее тело сейчас. Я знаю о ком она говорит. Только вот сама она кажется в каком – то трансе.

- Кто они? – уже осмысленно переспрашивает Ангелина, возвращаясь на грешную землю. Оглядывается удивленно, вздрагивает от очередного удара небесной стихии.

- Странное лето,- ухмыляюсь я.

То лето, когда я настиг убийцу моей семьи тоже было странным. Знойным, выжигающе – горячим, тяжелым, как работа кочегара. Асфальт плавился даже ночью, превращаясь в причудливые пляшущие миражи.

В первый раз я не смог его стереть с лица земли. Смалодушничал. Увидел, как тварь подсаживает в машину своего ребенка, помогает сесть счастливо – улыбающейся женщине. И я подумал, что не имею брать на себя обязанность бога. Тогда Ангел была другой. Не похоже на себя теперешнюю. Наверное потому я и не узнал ее в этом изможденном выпотрошенном полутрупе. Такая разительная промена.

От цветущей красавицы осталась лишь тень.

Михаил пришел ко мне по рекомендации очень серьезных людей. Холеный, уверенный в себе мужик. В его глазах постоянно плясали смешливые черти. Потом я понял – бесы бывают и такими. Да черт возьми, только такими они и должны быть - хитрыми и располагающим к доверию. Ему нужны были инвестиции, огромные деньги для верного дела. Да. Он смог меня убедить, и я повелся как мальчишка. Я был простым офисным клерком, карьера которого головокружительно неслась вверх. Головокружение от успехов позволяло считать себя богом.

- Мы станем безумно богаты,- голосом змея искусителя соблазнял Михаил. У него даже имя было, как у самого жестокого архангела, карающего грешников. Жадность – имя самого страшного из грехов. Жадность и тщеславие. Я оказался очень слабым.

- Мне жарко, — шепчет Ангел. Я наконец понимаю, почему она тут.

- Я разожгу камин.

Ноги деревенеют, когда прохожу мимо женщины, похожей на сломанную заводную игрушку. Интересно, когда ее губы в последний раз улыбались. Они потрескавшиеся и зализанные, как у ребенка. Окаймленные болезненно красной полосой. И мне вдруг остро хочется почувствовать их своими. Настолько, что в голове гудит турбина, а сердце рвет грудь, стараясь проломить ребра. Пахнет фиалками, да именно так я представляю этот аромат – смесь тонкого земельного и скошенной травы. И я вдруг понимаю, что моё состояние сейчас похоже на лютое горькое похмелье.

Огонь гаснет. Не желает разгораться, и я вдруг вижу тонкие пальцы, тянущиеся к тлеющим углям. Они ледяные. Беру ее руки в свои и подношу к губам. Я должен согреть эти маленькие ладошки, мне это безумно надо. Только так могу дышать. Удлиненные ногти, похоже на миндаль почти синие, бескровные.

- Марк, прости меня,- выдыхает Ангел.

- Я не могу простить даже себя,- горестно кричу, вскакивая на ноги. Эта ведьма разрушает мою уверенность в правильности моих же действий. Я столько лет лелеял в себе ненависть, и вдруг сдулся.

Она медленно поднимается, распрямляет костлявые плечики, так трогательно, как миниатюрный воробышек и я понимаю, что все мои убеждения летят к дьяволу в задницу.

Экран телефона вдруг оживает, заставляя меня очнуться от наваждения.

«В пряничном домике больше нет радости»

Я не представляю, что означают кислотно – алые буквы, но в груди разрывается огненная волна. Телефон разражается яростной трелью, и это начало конца. Знаю, чувствую.

Ангелина

Этот звонок – приглашение самого дьявола, я это знаю с первых звуков яростно –вибрирующей мелодии. Мне даже не нужно смотреть на закаменевшее лицо Марка, чтобы понять, что наш с ним круг замкнулся. Что мы повязаны, скованы, слились в один болезненный ком, из которого или не выберемся никогда, или только вместе.

- Ты останешься здесь,- выплевывает этот непонятный мне, несносный мужчина.

- Нет,- выпятив вперед подбородок отвечаю я. Только бы не отвести взгляд от его глаз, ставших вдруг волчьими, страшными. Сейчас он может развеять меня в прах, стереть с лица земли.

Ветер на улице воет, словно дикий шакал. Дождь колотит в крышу крупными каплями. Я не могу остаться одна. Только не снова. Мне почему – то, кажется, что одиночества я боюсь больше чем гнева Марка.

- Ехать по горной дороге в такую погоду – самоубийство,- выдыхаю, собравшись с духом.-

- Тебе то что с того? – украшенная шрамом щека дергается, губы расползаются в подобии улыбки.

- Я тут сдохну одна, если ты не вернешься. Ты же понимаешь, что не выберусь отсюда. Обрекаешь меня на верную погибель,- уже кричу, надеясь тронуть каменное сердце этого монстра.

- А это хорошая идея. Ты, в принципе заслуживаешь такой смерти, детка, — ухмыляется Марк. Он ухмыляется, а меня засасывает в черную воронку неожиданных воспоминаний.

******

-Марк, Марик,- рычу я в черное небо, распластавшись на мокром раскаленном за день асфальте. Чьи – то руки прижимают меня к земле, и я невероятно благодарна за это незнакомцу. Он не дает мне исчезнуть. В предплечье впивается игла.

Черт, я вижу Марка. Этого Марка, который сейчас со мной. Только на его лице не шрам, а запекшаяся кровяная корка. И в глазах звериная ненависть.

*******

Боль. Прихожу в себя. Лежу на полу. Он стоит надо мной, как черный ангел. Я понимаю, что проигрываю по всем позициям.

-Ты скажешь мне, кто звонил? – глупо спрашиваю. Это смешно, валяться у ног мучителя и вести светские беседы.

- Мама.- нехотя отвечает он.- Марк младший пропал.

- Тогда почему ты еще здесь? – от чувства новой потери тело рвет на части.- Наш сын...

- Мой. Это мой ребенок, поняла?

Его пальцы сжимаются на моих щеках, и кажется он просто оторвет мне голову, поднимая с пола таким замысловатым способом.

- Не имеет значения,- шамкаю, как старуха, сведенной челюстью. – Это ребенок. Маленький мальчик, которому нужна помощь.

- Ты думаешь, что сможешь помочь нам? – неподдельно изумляется Марк.- Ты, которая даже сама себе не смогла помочь за все эти годы? Слабачка, решившая свести счеты с жизнью? Ты пыль – Ангел.

- А ты? Кто тогда ты, Марк? Вместо того чтобы мчаться к тому, кто ждет твоей помощи, ты просто лелеешь свои обиды. Я слабачка. Но кто ты?

Пощечина обжигает щеку. Откидывает меня назад, я снова валюсь на пол. В этот раз я победила, я это знаю.

Марк мечется по маленькой комнате, выхватывая из интерьера какие – то мелкие вещи: зарядник для телефона, зажигалку, какие – то папки с документами. Я равнодушно наблюдаю его хаотичные передвижения, так и не поднявшись на ноги. Просто смотрю, как он открывает скрытую в стене маленькую дверцу, и забываю как сделать вдох. Сильные руки извлекают черный, блестящий от смазки пистолет, коробку с патронами и тонкую витую цепочку, на которой болтается усыпанный блестящими камешками крестик.

- Долго лежать думаешь. Или все же оторвешь свою многоумную задницу от пола?- наконец насмешливо интересуется этот маньяк. Он же ненормальный, как я не догадалась сразу?

- А что? Что ты предлагаешь мне делать. Ты же все уже решил? – дергаю я плечом, с которого тут же сваливается дурацкая кофточка. Которая велика мне наверное размера на три.

- Знаешь, что я решил? Что врага нельзя выпускать из поля зрения,- снова эта ухмылка, больше похожая на оскал.

- И поэтому берешь с собой пушку? Решил по пути избавить меня от мук совести? – в тон ему скалюсь я, показывая зубы.

- Вот еще, пулю на тебя тратить.

Видно, что Марка забавляет наш разговор. Поднимаюсь на ноги. Он вдруг подходит так близко, что весь воздух исчезает, словно всасывается в черную дыру. Пространство тоже сужается до размеров микрона. Мужские пальцы касаются моей ключицы. Фантасмагория разрывает все шаблоны, это не то, что я ожидаю от моего мучителя.