Если б не было тебя 2. Марк

Глава 4-1

«Наказание не может быть спасением»

От воспоминаний спастись невозможно. Нельзя вытравить из памяти боль потери, и принять страшную истину – их нет больше. Слабые люди ищут утешения в алкоголе, наркоте, психотропах. Мне ничего не помогло. Я наверное самый поганый вид слабаков, самый проклятый. Боль никуда не уходила, просто ненадолго пряталась, а потом горьким похмельем выползала из потаенных уголков моей памяти, становясь еще более разрушительной.

Мне ничего не помогало. А сейчас я слышу тихое дыхание стоящей за моей спиной женщины, и чувствую себя предателем. Чертова боль отступает, тихо, будто на цыпочках, в присутствии этой странной твари, которую я должен ненавидеть.

- Ты могла бы треснуть меня по темечку поленом, и просто уйти,- ухмыляюсь я, зная, что становлюсь еще уродливее. Чертов шрам служит мне напоминание о том, что я стер с земли мразь, убившую мою семью. А вот его семя я так и не смог вытравить. Смотрел на яростное пламя беснующееся вокруг машины, в которой подыхал мой враг, и видел глазенки маленького мальчика, безропотно смотрящего на меня сквозь заднее, чудом уцелевшее стекло. Запрещал себе что – то предпринимать. Ведь тварь, породившая его на свет не пощадила моего ребенка и любимую женщину. Хотел бежать, но не смог. А ребенок не метался, не плакал, заглядывал в мою черную душу васильковыми глазами, принимая свою участь. И я не смог уйти.

Взрыв прозвучал, когда я уже вытащил мальчишку, я бросил его на землю. Сам упал сверху, чувствуя адскую боль и проклиная себя за то, что снова оказался слабаком. Ребенок тихо всхлипнул, и заплакал, приводя меня в чувство.

- Пора линять, братан,- прохрипел я, подхватывая на руки легкое тело.

- Там не было папы,- прошептал малыш, обвивая мою шею окровавленными ручонками. Только тогда я заметил, что кровь стекает с моего лица. – Он ведь еще жив?

Я промолчал. Зачем врать ребенку? Уже тогда я знал, что он вырастет в ненависти и станет таким же бездушным и пустым внутри, как я. Я сделаю для этого все.

Осколок стекла повредил лицевой нерв, и теперь я стал похож на циркового уродца. Но меня это только радует, шрам напоминает мне о том, что я смог отомстить.