(Не) время для любви

— Это Авгельд меня избивала, — завопила пришедшая в себя Инистра. — Какое, к демонам, нападение? Эта полоумная попыталась расквитаться со мной за то, что Абелиус ушел ко мне, а не ее выбрал.

— За что? — в столь откровенную чушь не поверил даже Тонсли. — Ей еще в школе он был не нужен, а-то отдала бы она его так просто. Давай поднимайся. Отведу тебя в лазарет. И подумай, что будешь писать в докладной. Нападение на исполняющего обязанности эксперта тебе так просто с рук не спустят. Тут даже я бессилен. Стиверс, не дави на них, пусть разбираться полицейские. Если все так, то они смогут вынести вердикт.

— Ты мне еще будешь указывать, — фыркнул Инетер. — Три дня… У вас есть три дня, потом дело получит ход. И эта овца сядет по всей строгости. Даже показания Депесар ее не спасут. Мои найдут, за что взять. Никто из Камелд белыми агнцами не считается. Так что вперед, Ланви, на защиту всех сирых и убогих.

— Ну и гад же ты, Стиверс, — выплюнул брюнет. — Надеюсь, в аду для вашей семейки заготовлен отдельный котел.

— Обижаешь, — оскалился блондин, — у нас собственный этаж выкуплен. Но тебя, увы, не приглашаю. Там вход по пропускам, а ты не тянешь на знаменитого и популярного, потому хотя бы там не встретимся.

Больше не говоря ни слова, Ланвельд помог своей невестке подняться на ноги и, заткнув сломанный нос платком, медленно повел ее прочь из моего кабинета. Меня же в это время едва не трясло от нервов и пережитого шока. Хотелось еще пару раз приложить ее головой об пол, чтобы остатки мозгов встряхнулись, и возможно, начали бы работать. Но, к сожалению, мне такой возможности не оставили и увели Инистру в лазарет с глаз моих подальше. Набрасываться же с кулаками на Стиверса я бы не решилась и в невменяемом состоянии, что уж говорить про адекватность, которой я всегда славилась.

— Объясни мне, пожалуйста, так, чтобы я понял, — Стиверс медленно навис надо мной. — Ты какого демона рогатого тут устроила? Хотела подраться, вызвала бы кого-нибудь на спарринг. Сама же помнишь, что в стенах академии запрещено насилие. Это может выйти тебе боком, если Камелд докажет, что была твоя инициатива устроить с ней разборки.

— Пусть сперва попробует доказать, — отдышавшись, выплюнула я. — Она была провокатором конфликта, воспоминания и зелья подтвердят. К тому же она косвенно призналась в убийстве ректора. Это нам на руку. Теперь все подозрения – не просто наша беспочвенная выдумка, а имеют вполне конкретное основание из показаний и слов исполнительницы преступления.

— Я тебе верю, просто так ты бы не полезла ей бить морду, — он медленно подхватил меня на руки и усадил на столешницу заваленного бумагами стола. — Сиди, сейчас обработаю тебе боевые ранения.

— Не стоит, — покачала я головой и зализала языком саднящую царапину.

— Ну уж нет, — возразил он, — это так не работает.

Откуда в руках у Стиверса появилась аптечка, понятия не имею, но он аккуратно промокнул ваткой, смоченной в заживляющем лосьоне, каждую мелкую ссадину и царапину. При этом бережно дул на щиплющие участки кожи. С какой поры он стал таким заботливым и галантным, я не знала. Возможно, сказывалось аристократическое воспитание или отсутствие тяжелого детства. А может, это было лишь в моей голове, но постепенно его губы с кистей перекочевали на запястья и горячий язык медленно лизнул по пульсирующей венке.

Я завороженно наблюдала за тем, как он добровольно переступает ту самую черту, за которой начиналось помешательство. Дурой я не была, да и ему не было смысла прикидываться наивным мальчиком. Нас тянуло друг к другу еще с той поры, когда мы учились в академии. Теперь же бредовые фантазии о том, что он трахнет меня на столе ректора, неожиданно приобрели цвет, вкус и полноту красок. Вот только в моих фантазиях я не была владелицей этого самого стола, а он не преподавал у детей. Мы оба в них были лишь выпускниками, чьи дороги должны были разойтись уже на утро после случившегося сумасшествия.

Стоило ему поднять глаза, как у меня внутри все замерло от предвкушения. В этом взгляде читалось все, что он обещал мне в ту ночь, когда я с истерикой цеплялась за его плечи и умоляла помочь мне дотянуть до конца. Но он был непреклонен, лишь целовал мои руки и стирал слезы с покрасневших щек. А с рассветом к воротам академии уже доставили транспортный контур во Францию, в лучшую магическую медицинскую академию, где я уже числилась студенткой третьего курса очной формы.

Мы переживали тот момент каждый по-своему, и никогда не признаемся, что не сломались лишь ради другого. Терпели все, от издевательств до сводящей с ума тоски, лишь бы когда-нибудь через годы услышать, что другой оказался счастлив. Вот только жизнь намного более сложная и многогранная штука. Она столкнула нас лбами и не дала ни секунды на то, чтобы перевести дыхание и понять, в какую сторону дует ветер.

Оказавшись лицом к лицу с тем, о ком тихо бредила одинокими ночами, сложно удержать себя от идиотских поступков. Но мы как-то выживали, пытались бороться и напоминали друг другу о том, что мы на работе, а служебные романы не для тех, кто служит в разведке. К тому же наши положения слишком разные. Никто в здравом уме не представит, что полевой агент сможет поставить на колени главу департамента и, сидя на своем временном рабочем столе, наблюдать за тем, как тот едва ли не взглядом ее насилует.

Хотя конкретно против его кандидатуры я ничего не имела. Все же прошло слишком много времени с того момента, как мы расстались. Монашкой я точно не была, да и вряд ли блондин обходился лишь рукой. Так как же изменились наши приоритеты? Какие новые двери открылись перед вратами наслаждения, наполненными лишь тягучими стонами и жаром, сводящим с ума? Мне уже не терпелось самой проверить, смог ли мальчик стать мужчиной и заполучить себе гордое имя покорителя женских сердец.

— Инетер, — тихо позвала я его, — ты же понимаешь, что мы не остановимся? Точнее, даже если ты захочешь сбежать, я сама тебя вытрахаю до такой степени, что думать не сможешь. Это же притягательная картина, от которой у меня трусики мокнут.

— Какая именно? — тихо мурлыкнул он и провел языком по моим исцеленным пальцам.

— Гордый и самоуверенный Стиверс сидит между моих разведенных в стороны ног и готов на все, лишь бы я позволила ему вылизывать меня до потери пульса, — едва не задыхаясь от собственных слов, бормотала я.

— А вас не учили, что провокации – не лучший вариант? — протянул парень.

— А я разве что-то не то сказала? — лукаво улыбнулась я ему. — Твоя голова сейчас так сексуально смотрится, прямо не знаю, как себя сдержать от желания накинуться на тебя.

— Может быть, стоило бы для начала закрыть чертову дверь, чтобы полоумный Ланвельд, привыкший врываться к тебе без стука, нам не помешал? — он втянул мои пальцы в рот и медленно облизал.

— Инетер, если ты сейчас не прекратишь, честное слово, добром это не кончится, — прохрипела я. — У меня еще со студенческих времен были фантазии насчет этого стола. Не доводи же до греха.

— Ох, — пальцы парня резко дернули мою юбку вверх, — это ты меня доводишь. Как часто я ночами, лежа в сдвинутой и пустой постели, проклинал Ланвельда и его шавок. Детка, у меня из глаз едва искры не сыпались от булькающей в ушах спермы. Мне дико хотелось сорваться во Францию, задрать твой беленький халатик и пару часов не отпускать, пока не попустит. Потом сводить в ДерПелас и показать вечерний Париж. И уже там в свете ночных огней, оттрахать тебя на вершине Эйфелевой башни еще разочек.

— Как думаешь, глупо лететь сейчас во Францию ради этого? — у меня в голове мысли спутались от столь откровенного желания.

— Не переживай, мы обязательно так сделаем, — его губы переместились на внутреннюю часть моего бедра.

— Инетер, — стон непроизвольно сорвался с губ, — черт! Ты на самом деле решил плюнуть на все и отлюбить меня прямо так?

— Есть причины, по которым я не должен этого делать? — его зубы медленно приближались к кромке трусиков.

— Ты женат, — попыталась вразумить чертового идиота.

— Недостаточно веское основание, мисс Авгельд, — горячий язык прошелся прямо по кружевной ткани, обжигая и холодя одновременно. — Ваша вторая попытка отговорить меня.

— Мы с тобой находимся на работе, выполняя сверхважное задание для мировой безопасности, — закусив костяшку указательного пальца, выдавила из себя жалкий всхлип.

— Мы так-то на нем будем еще пару месяцев, пока не удостоверимся, что Камелд плотно замешана, а для этого нам нужен Ланвельд. Так что пока он не окуклится, мы ничего не сможем сделать, — в его глазах плескалась вся глубина и чувственность разврата. — У вас последняя попытка, госпожа ректор, чтобы убедить меня не делать того, что я уже начал.

— Это негативно скажется на нашей продуктивности, — кое-как нашла я что сказать.

— И снова мимо, — рассмеялся блондин. — Сама же знаешь, что секс вырабатывает гормоны, расслабляющие и тонизирующие. Он является лучшим стимулятором для просветления сознания. Еще предположения?

— Нет, — сдалась я, понимая, что ничего путного все равно не придумаю.

— Вот и славно, — лукаво улыбнулся мне Инетер.