Та самая девушка

Я закрыла рот и стала ждать. Прокручивая в голове свою речь, я поняла, что, вероятно, был ещё десяток вещей, которые я должна была сказать, но теперь было слишком поздно. Они либо останутся со мной, либо уйдут.

Был хороший шанс, что начнётся мятеж.

Боже, как отчаянно мне хотелось прикусить нижнюю губу до крови, но я сдержалась. Было важнее поддерживать иллюзию контроля, чем огрызнуться и дать им всем понять, что я сошла с ума, послушав совета владельца магазина велосипедов, который мне даже не нравился.

Боже мой, что я наделала?

К моему удивлению, никто не пошевелился. На самом деле, они, казалось, приняли более постоянные позы. Блейз широко расставил ноги и скрестил руки на груди, универсальный сигнал "Ты не можешь заставить меня уйти".

Ладно, может быть, это и не было универсальным сигналом, но я ясно прочитала его намерение.

Остальная часть кухни последовала его примеру, никто больше не обращал внимания на Эшлин.

Она тоже уловила сообщение.

— Ты серьёзно? — спросила она. — После всего через что мы прошли? — она повернулась к своему коллеге су-шефу. — Я ожидала от тебя такого поведения, — прорычала она. — Ты хотел получить мою работу в течение трёх лет. Да подавись ею. Удачи вам.

Он не повернул головы и не посмотрел на неё, но я почувствовала, что его внимание переключилось на неё достаточно, чтобы сказать:

— Не забывай, почему ты уходишь, Эшлин. Это был не твой выбор. Она тебя уволила.

Я посмотрела налево и увидела, как шеренга мужчин кивнула в знак согласия. То же самое происходило справа от меня.

— Я собиралась в "Ред-Оук". Ты же знаешь, — слабо возразила она.

Я чуть не рассмеялась, когда она упомянула самый старый стейк-хаус города. Если она думала, что это будет более лёгкая рабочая среда, её ждало грубое пробуждение. Шеф-повар там, Трент Шепард, славился своей репутацией одного из самых подлых поваров. Полный и законченный эгоист и мудак.

Никто больше не двинулся, чтобы помочь ей или вывести её. Они просто стояли и ждали, когда она уйдёт.

Во мне проснулась лучшая сторона моей человечности, и я начала беспокоиться о ней. Неужели я отняла у неё возможность найти другую работу? Неужели полностью лишила её надежд и мечтаний и гарантировала, что она не получит другую столь же респектабельную должность, как в "Бьянке"? Неужели я полностью разрушила её карьеру?

Но потом она наклонилась вперёд и плюнула на пол возле моих ног. Липкая слизь капала между отверстиями нескользящих ковриков размером в четверть дюйма.

— Молодец, — пробормотала я ядовитым тоном.

Она отступила назад, схватив свой набор ножей со столешницы позади неё. Сделав шаг к двери, она вздёрнула подбородок и сказала:

— Не могу дождаться, когда увижу, как ты тонешь.

У меня не было ответа на это. Возможно, она права. Я не знала, ускорит ли еë увольнение мой провал, но была уверена, что она не поможет мне приблизиться к успеху. В большинстве случаев она была хорошим поваром, но ядовитое отношение разъедало её изнутри.

— Твоя куртка, — требовательно прозвучал стальной голос позади меня.

Мои плечи мгновенно поднялись при звуке голоса Эзры. Он был взбешён. Вне себя от злости. Этот спокойный, холодный голос был наивысшей степенью его ярости.

И я не знала, была ли она направлена на меня или на Эшлин.

У Эшлин хватило проницательности выглядеть испуганной.

— М-моя куртка?

— Насколько я понимаю, ты здесь больше не работаешь, — невозмутимо произнёс Эзра, его тон вызвал ледяной ветер на кухне. — Оставь свою куртку.

Она стиснула зубы, обдумывая варианты. Эзра не просто встал на мою сторону, он заступился за меня, снял её с высокого коня и напомнил, на кого она раньше работала.

Её челюсти сжались так сильно, что я подумала, что она может сломать зуб. Затем она со стуком опустила ножи и начала расстёгивать пуговицы.

Я не могла не задаться вопросом, гордилась ли она когда-нибудь тем, что работает здесь. Судя по её поведению и полному пренебрежению к власти, я бы предположила, что нет. Но она была здесь с тех пор, как "Бьянка" открылась пять лет назад. Она выжила при Марселе, на которого, как я слышала, работать было сущим кошмаром. Она управляла кораблём после того, как Марсель ушёл, и она пыталась перейти под моë начало.

Неужели она и начинала работать с таким отношением? Или переменчивость времени, проведённого здесь, сломила её?

Не сломает ли это и меня тоже?

Или я, в конце концов, сломаю остальных сотрудников?

Фу, почему быть боссом так чертовски трудно?

Удерживая на этот раз взгляд Эзры, а не мой, Эшлин сорвала с себя куртку, подняла её в воздух одним пальцем, а затем бросила на землю.

— Да пошёл ты тоже, — прорычала она, прежде чем выскочить из здания.

Как только за ней закрылась дверь, я резко выдохнула, не заботясь о том, что это заставит меня выглядеть слабой перед остальной частью персонала. Боже, это было напряжённо.

Сильная рука Эзры опустилась мне на плечо и крепко сжала.

— Я горжусь тобой, Диллон.

От его слов одобрения горячие слёзы навернулись на моих глазах. Я была в двух секундах от того, чтобы полностью потерять себя. Высоко подняв подбородок и собрав всё своё достоинство, на которое я была способна, я обратилась к сотрудникам.

— Мне жаль, что вам пришлось стать свидетелями этого, но я надеюсь, что мы сможем двигаться вперёд профессионально, делая то, что лучше для "Бьянки". Если у кого-то из вас есть вопросы или опасения по поводу моего руководства, пожалуйста, поговорите со мной. Наедине, — я отстранилась от руки Эзры, удерживаясь от того, чтобы убежать и спрятаться за закрытыми дверями. — Я вернусь через несколько минут, чтобы обсудить изменения в меню на сегодняшний вечер. А сейчас, почему бы вам... не начать готовиться, как обычно?

Я не стала дожидаться их ответа или даже подтверждения моего приказа. Вместо этого я быстро зашагала обратно в свой офис, Эзра следовал за мной по пятам.

Когда мы благополучно оказались внутри, я осторожно закрыла за ним дверь, а затем бросилась в его объятия, рыдая у него на плече.

— Мне очень жаль! — я шмыгнула носом, поворачивая голову, чтобы не покрыть его хрустящую белую рубашку слезами и косметикой.

Его рука опустилась мне на спину, оберегая и защищая, так похоже на старшего брата, которого я любила.

— Почему?

Его голос был полон осторожного веселья.

Я даже не знала, за что извиняюсь. Или было ли извинение направлено на Эзру. Возможно, я имела в виду Эшлин, но он был самым близким человеком.

Вместо того чтобы признаться, что я не знаю, что имею в виду, я сказала:

— Это было безумие. Она сумасшедшая, — я сделала ещё один прерывистый вдох. — Какой ужасный способ начать понедельник.

Он усмехнулся, услышав правду в моих словах.

— Честно говоря, я надеялся, что ты сможешь образумить её. Она превратила здешнюю жизнь в ад.

Я отстранилась, борясь с желанием ударить его.

— Что? Ты знал, что она была кошмаром, и предоставил мне уволить её?

Он пожал плечами, как будто ещё не обдумал всё до конца.

— Я не смог бы держать "Бьянку" открытой без неё, — признался он. — Вот почему было так важно, чтобы ты взялась за эту работу.

Глядя на своего брата со всем бешенством, которое я ощущала, я сказала:

— Ты думал, что приведёшь меня, чтобы я могла сделать за тебя грязную работу?

Его глаза невинно округлились.

— Я подумал, что найму настоящего руководителя, чтобы, наконец, избавиться от неё.

Стук в дверь спас ему жизнь. Я только что решила задушить его.

Он открыл её и позволил Блейзу просунуть голову внутрь. Он обратился ко мне:

— Доставка.

Я улыбнулась ему, надеясь, что это не выглядело совершенно безумным.

— Благодарю тебя.

Когда он ушёл, я повернулась к Эзре.

— Разберись с этим сам. Мне нужно несколько минут побыть одной.

— Ты поступила правильно, — заверил он меня. — Я горжусь тобой.

Всё, что я могла сделать, это закатить глаза и сказать:

— В следующий раз предупреди меня, когда поймëшь, что должно произойти нечто подобное.

— Я не думал, что...

— А что, если бы я вместо этого уволилась? — спросила я, обрывая его, прежде чем он успел предложить неубедительное оправдание. — А что, если бы я просто ушла? — моё предположение попало в точку, и он закрыл рот. Я повторила медленнее и с большей убеждённостью, чем была способна. — В следующий раз предупреди меня.

Когда я, наконец, осталась одна в своём кабинете, я закрыла лицо руками и зарычала. Я сидела так несколько минут, пока вся кровь не прилила к лицу и я не поняла, что мои пальцы оставят следы.

Я ожидала, что вот-вот прольются слёзы, или хлынут ручьём, или случится ещё что-то не менее патетичное, но ничего не произошло. Мои глаза оставались сухими, а адреналин медленно покинул моё тело, и я снова почувствовала, что нахожусь посреди паники, гнева и ощущения, что всё ещё не знаю, что делаю.

Я взяла телефон, игнорируя свои мотивы, и поискала в Интернете номер телефона "Сайкл Лайф". Я нажала кнопку вызова ещё до того, как успела осознать часы работы магазина, и прижала трубку к уху.

Покусывая ноготь большого пальца, я ждала, пока кто-нибудь возьмёт трубку.

Ванн ответил всего через несколько секунд.

— "Сайкл Лайф".

У меня пересохло в горле, я не знала, что сказать после его бодрого приветствия на другом конце провода. Если чей-то голос так идеально соответствовал его индивидуальности и стилю, то это был Ванн.

Всего два слова, произнесённых им, заставили меня нарисовать в голове его образ — в облегающих брюках и футболке с коротким рукавом на пуговицах, в его униформе.

— Ванн? — я должна была задать этот вопрос. Если бы я призналась, что знаю, что это он, просто по звуку его голоса, я бы выглядела как сталкер.

— Это Ванн, — легко ответил он.

— Это Диллон, — сказала я ему. А потом поняла, что у меня нет плана игры. Или даже смутного представления о том, почему я позвонила этому человеку. — Эм, Диллон Батист.

— Привет, Диллон.

Не обращая внимания на замешательство в его тоне, я храбро двинулась вперёд.

— Я просто звонила, чтобы… — боже мой, зачем я звонила? — Чтобы... — придумай что-нибудь, Диллон! — Чтобы… — сейчас или никогда, скажи что-нибудь! — Спасибо за совет. Я использовала его.

Его замешательство переросло в недоверие.

— Ты использовала его? Ты имеешь в виду, уже? Ты уже кого-то уволила?

Я облизнула пересохшие губы и снова усомнилась в своём решении.

— Ты же сказал, в следующий раз, когда кто-нибудь возразит.

Он рассмеялся, и звук его смеха пронёсся через разделяющее нас расстояние.

— Я недооценил тебя, Батист.

Я прикусила нижнюю губу, а затем рванулась вперёд на своём месте, смелость заполнила моё тело.

— Дважды.

— Что это значит?

— Ты недооценил меня уже дважды, — сказала я ему. — Сначала с работой. А теперь с этим.

Последовала тяжёлая пауза, прежде чем он признал:

— Ты права.

Я улыбнулась. Я ничего не могла с собой поделать. Хотя это не прозвучало как комплимент, так оно и было. Слова согласия, исходящие от этого человека, который был таким высокомерным, таким самодовольным и… да, это была высокая похвала.