Та самая девушка

— В любом случае, спасибо, — повторила я, нуждаясь в том, чтобы он знал, что я действительно ценю его совет. И время, которое он потратил, чтобы уговорить меня не делать глупостей. — Это была правда, которую мне нужно было услышать.

— Значит, твои проблемы закончились? Дальше плавание будет спокойным?

У меня вырвался лающий смех.

— Вряд ли. Но я надеюсь, что увольнение этого человека, по крайней мере, немного улучшит ситуацию.

— Так и будет, — заверил он меня. — Особенно если ты будешь продолжать меня слушать.

Я поймала себя на том, что улыбаюсь, сидя за своим столом, выглядя полной идиоткой.

— Это правда? — откуда взялся этот гортанный голос? Я флиртовала? С Ванном Делайном? — Тогда, наверное, мне лучше попросить у тебя ещё пару советов.

Его голос сделал то же самое, что и мой, приобрёл то же гладкое, сексуальное звучание, опустившись низко и хрипло.

— Думаю, что так и надо сделать.

Блейз постучал снова, просунув голову в мой кабинет, прежде чем я успела повесить трубку. Я вскочила со стула и остановилась, нащупывая мобильник у уха.

Возьми себя в руки, Диллон. Ты взрослая женщина. Разговариваешь с взрослым мужчиной. Будь взрослой.

— Ты нам нужна, Шеф, — сказал Блейз.

Это был первый раз, когда он обратился ко мне как к шефу, и я сразу же была поражена тяжестью этого единственного слова.

О боже, я была боссом.

Это был мой ресторан.

И, чёрт возьми, мне было приятно слышать, как кто-то называет меня Шеф.

— Я сейчас приду, — сказала я Блейзу. Обращаясь к Ванну, я сказала: — Долг зовёт.

— Дай мне знать, если уволишь кого-нибудь ещё сегодня, — поддразнил он.

Я рассмеялась, не в силах сдержаться. Кем был этот парень?

— Ты узнаешь об этом первым.

— Пока, Диллон, — пробормотал он.

Мой желудок перевернулся от знакомого тона, которым он произнёс моё имя.

— Пока, Ванн.

Я повесила трубку и бросила телефон в ящик стола. Мне нужно было бежать на кухню. Я не могла думать о Ванне Делайне и его удивительно хорошем совете. Или его потрясающе симпатичной заднице.

Прикрыв рот рукой, чтобы скрыть улыбку, я вернулась на кухню, закатала рукава и принялась за работу.

ГЛАВА 8

Я пришла на пятнадцать минут раньше, потому что терпеть не могла опаздывать, особенно на свидания. Я ненавидела это неловкое чувство ожидания появления другого человека, поэтому никогда не хотела, чтобы кто-то ещё его испытывал из-за меня.

И всё же, о чем я думала, придя пораньше? Я буду сидеть в этом модном маленьком кафе-баре в полном одиночестве, ожидая, когда появится Мэтт Бреннан, шеф-кондитер.

Верный своему слову, Бенни передал мой номер своему другу Мэтту, который вскоре связался со мной. Мы провели последние две недели, обмениваясь сообщениями, и, наконец, нашли свободное субботнее утро, чтобы встретиться за кофе.

Это было нелегко. Наши графики совершенно не совпадали. Когда Мэтт заканчивал работу, где-то в середине дня, после хорошей двенадцатичасовой смены, я была в самом разгаре подготовки. А когда я посреди ночи уходила из ресторана, он был всего в нескольких часах от того, чтобы проснуться и отправиться работать. В принципе, если бы этот случайный разговор превратился в настоящие отношения, мы могли бы проводить вместе около четырёх часов каждый день. Посреди ночи.

Итак, утренний кофе звучал многообещающе.

Тем не менее, было трудно найти парня, который понимал бы, сколько часов я должна работать, не задавая вопросов. Мэтт понимал жизнь шеф-повара. Он сам жил этим. Конечно, с точки зрения логистики было бы трудно проводить реальное время вместе. Но теоретически мы уже имели общие интересы.

Верно? По крайней мере, это было то, что моё вечно оптимистичное сердце пыталось сказать мне.

Мэтт работал в процветающей пекарне, которая, как он клялся, была самым подходящим местом для выпечки в Дареме. Эзра использовал кондитера, с которым работал много лет, так что, честно говоря, я не слишком много знала о пекарне.

Выпечка была вне моей компетенции, за исключением шоколадных круассанов, которые были одной из моих любимых вещей на планете. По общему признанию, я не обращала на неё особого внимания, кроме как для того, чтобы узнать, вкусно ли то, что готовит моя кухня, или нет.

Мы не готовили выпечку в "Бьянке". Мы нарезали торт на кусочки и стильно оформляли десерты, чтобы вы думали, что мы знаем, что делаем. Но никто из моих сотрудников не мог воссоздать магию, которой заправляла кондитер Эзры.

Я поёрзала на стуле и сделала глоток остывающего латте. Я не должна была заказывать так быстро, потому что пока я ждала Мэтта, напиток стал откровенно холодным. Но я предпочитала сама платить за выпивку, ещё одна причина, по которой я пришла раньше. Было лучше, когда я полностью контролировала свои напитки.

Глядя на тёмно-коричневые и зелёные оттенки, использованные в оформлении этого прохладного помещения, я не могла не поаплодировать его выбору места встречи. Что касается первых свиданий, это был отличный выбор.

Не то чтобы я часто ходила на первые свидания. Или даже встречалась с парнями наедине на публике. Но я пробовала всю эту штуку с ответственным отношением к работе и надеялась применить это в оставшейся части своей жизни и разобраться со сложным дерьмом, преследовавшим меня повсюду. По крайней мере, я могла бы добавить в свою жизнь весёлую кофейню.

Я хотела вернуться сюда с ноутбуком и поработать над осенним меню "Бьянки". Я свернулась бы калачиком в одной из круглых кабинок у окна и мечтала бы о самой вкусной еде, которую когда-либо видел Дарем. Кроме того, это место было больше, чем просто его декор. Кофе у них был превосходный.

Даже остывший.

Болтая по телефону в ожидании Мэтта, я подтвердила своё участие в девичнике Веры на следующей неделе и ответила на несколько электронных писем. Нервы сжимались в моём животе, прыгая с высоких трамплинов и участвуя в соревнованиях по синхронному плаванию.

Последние несколько парней, с которыми я встречалась, были в большей степени такими же — знакомые друзей с благими намерениями. Хотя то, что мы встречались, было преувеличением. По сути, мы делили самые неловкие, неестественные трапезы в истории свиданий вслепую, и я убегала, прежде чем они смогли бы попросить о втором шансе.

Прошло много лет с тех пор, как я встречалась с парнем, который вызывал у меня интерес. В старших классах, благодаря моему старому доброму папочке, я была вынуждена избегать школьных компаний Дарема. Мальчики, с которыми я встречалась в те претенциозные годы, были сущим кошмаром. Даже если они умудрялись не предполагать, что ты собираешься переспать с ними через три минуты после встречи, я находила их скучными и не амбициозными.

Конечно, они хотели заработать денег, но речь не шла о какой-либо жертве. В них не было настоящего драйва. Да и с чего бы, если отцы уже проложили для них дорогу. Всё, что им нужно было сделать — шагнуть в запланированное будущее, которое обеспечил их трастовый фонд.

Не то чтобы мне стоило говорить, когда дело касалось трастовых фондов.

Это привело меня к следующему этапу свиданий — с мужчинами, знающими о моих деньгах.

Честно говоря, отчасти это была моя вина. После окончания средней школы, когда мой отец умер, и я получила полный доступ к деньгам, которые он мне оставил, я немного… одичала. Едва ли я могла жаловаться на парней, привлечённых моими деньгами, учитывая, что как я швырялась ими практически каждую ночь.

Это было тёмное, мрачное время. Я была потеряна в горе, смятении и этом мире и не могла в нём ориентироваться без руководства моего отца. Я начала заниматься самолечением наркотиками, алкоголем и вечеринками.

Какое-то время это работало. Мне не нужно было думать о том, каким мудаком был мой отец, и о чувстве вины за то, что я всё равно скучала по нему. И мне не нужно было думать о том, что я делаю со своей жизнью, или о том, что я хочу с ней сделать, или даже о том, какова моя цель на этой планете. В толпе, в которую я втянулась, было всё, что мне нужно, чтобы отвлечься, особенно мужчины, готовые мне помочь.

Или желающие взять, что они хотели, без моего разрешения.

Когда вечеринки закончилась самым ужасным образом, я впала в депрессию. Мужчин там не было. Там вообще не было людей. Там была только я, мои сожаления и ненависть к себе.

И достаточное количество панических атак, вызванных страхом.

Кулинарная школа вытащила меня из безнадёги тех дней, потому что научила работать ради чего-то. Она показала мне, что работа, особенно работа, которую я любила, может гораздо эффективнее помочь уйти от трудных моментов моего прошлого, чем вечеринки.

Я не могла преодолеть своë уныние в те дикие дни. Или избавиться от чувства изоляции. Подавленности. Я была более одинокой, чем когда-либо.

Еда показала мне, как чувствовать себя потрясающе в конце тяжёлой ночи. Полноценной. Наделённой силой. Истощённой.

Но это также привело к следующему варианту свиданий — свидание, которого не существовало, потому что я всё время была чертовски занята.

К тому, что мне нравилось называть самоупорядоченным целибатом. И я была счастлива. Я была счастлива в одиночестве. Ну, в основном счастлива. По крайней мере, счастлива, что избавилась от страха в своей жизни.

Или большей части страха.

Хотела ли я вообще остепениться? Это был большой вопрос.

Откровенно говоря, я была за миллион миль от того, чтобы хотеть детей и всю эту домашнюю жизнь. Но я начала замечать, насколько абсолютно моë одиночество. Мне хотелось, чтобы кто-нибудь написал мне в конце тяжёлого дня. Чтобы кто-нибудь пришёл на рождественский ужин в дом моей мамы. Хотела бабочек в животе и головокружения, возникающего после ответа на конкретный телефонный звонок. Я хотела избавиться от боли, возникающей в груди всякий раз, когда я думала о своих счастливых друзьях или случайных людях, держащихся за руки во время прогулки по продуктовому магазину.

Наблюдение за тем, как мой брат кардинально меняется для Молли, было самой восхитительной вещью на свете. И Киллиан и Вера. А теперь Уайетт и Кайа.

Я ничего не могла с собой поделать. Я хотела того же, что было у них. У меня просто не было времени пройти через все этапы, чтобы добраться до этой станции. Или упорства, чтобы пережить это.

Десять минут спустя дверь кофейни открылась, и вошёл Мэтт Бреннан. По крайней мере, фото в профиле Мэтта Бреннана соответствовало вошедшему человеку.

Я занималась этим достаточно долго. И пока не могла исключить обман. Впрочем, я надеялась на лучшее.

Встав из-за крошечного столика, я приветственно подняла руку.

— Мэтт, привет.

Его глаза скользнули по моему оливковому комбинезону с глубоким вырезом и потёртому кремовому кардигану и одобрительно вспыхнули. Впервые за несколько недель я распустила волосы, и моим плечам и спине вдруг стало слишком жарко. Я боролась с желанием натянуть топ и прикрыться поплотнее, но через мгновение сдалась, жалея, что не была более консервативна в выборе одежды. А потом отругала себя за то, что позволила своим прошлым страхам вторгнуться в этот момент. Мне нравился мой наряд. Я выглядела потрясающе. Кого волнует, что он думает? Перекинув волосы через плечо, я протянула руку.