Ложь

10

К утру Дня благодарения все покрыл густой снег. Всю неделю я сидела в своей спальне, готовилась к экзаменам и корила себя за то, что весь семестр была такой рассеянной. Но что-то в этом снеге делало все таким спокойным и мирным.

С тех пор как они с Черри уехали в круиз, я не услышала от отца ни слова, и мне не хотелось с ним связываться. Он показал свои карты, и я больше не хотела прилагать усилия в наших токсичных отношениях.

До получения наследства — от матери — оставалось еще более двух лет, но я не могла представить себе идею оставаться в плену так долго. Мне нужна была свобода, независимость. Более того, мне нужно было избавиться от преследователя. И от покушавшегося на меня убийцы… если они действительно не связаны между собой.

Я снова проснулась рано и дрожала, расхаживая по кухне в носках. Я нуждалась в кофе больше, чем в толстовке.

— Доброе утро, мисс Дэнверс, — тихим голосом поприветствовал меня пожилой дворецкий моего отца, Стейнвик, входя в комнату. — Хотите, чтобы я приготовил это для вас?

Я быстро покачала головой, бросив на него встревоженный взгляд.

— Без обид, но нет. Я помню, когда вы в последний раз пытались приготовить мне кофе на этой машине. Это было, вероятно, около трех лет назад, но было достаточно плохо, чтобы остаться в моей памяти.

Стайнвик одарил меня водянистой улыбкой и наклонил голову.

— Ну, если вам что-нибудь понадобится…

Он выглядел немного удрученным, и я улыбнулась. Он работал у моего отца около пяти лет, но я видела его так редко, что едва знала этого человека.

— Я знаю, как тебя найти, — заверила я его, кивнув на переговорное устройство, которым мы никогда не пользовались. — Но, может быть, просто наслаждайтесь перерывом, пока моего отца нет дома. Полагаю, он все еще платит вам зарплату, даже если никто из нас не нуждается в персонале?

Пожилой мужчина на мгновение замешкался, затем кивнул мне.

— Да, мисс. Мой работодатель хорошо заботится обо всем, даже если нам немного скучно.

Я коротко рассмеялась.

— Что ж, наслаждайтесь. Уверена, он компенсирует это тем, что будет требовательным трахарем, когда вернется из круиза.

Стайнвик пробормотал невнятное согласие и молча вышел из кухни. Серьезно, домашний персонал был похож на призраков. Больше всего я разговаривала со Стейнвиком за… целую вечность.

Потирая руки, я стиснула челюсти, чтобы не стучать зубами, пока ждала, пока нагреется кофеварка для эспрессо.

Через несколько мгновений на мои плечи накинули теплую толстовку, и я с дрожью втянула ее в себя.

— Спасибо, — пробормотала я, продевая руки в рукава и обнимая нагретую телом ткань вокруг себя. От неё пахло Стилом, чистым мылом и автомобильной смазкой. — Хочешь кофе?

— Боже, да, — пробормотал он в ответ, его голос был густым от сна, когда его руки обхватили мой пояс и он застегнул толстовку. Но он не отодвинулся, когда закончил, а прислонился лицом к изгибу моей шеи на мгновение, пока его чернильные руки лежали поперек моего пояса. — Почему ты здесь, внизу, дрожишь своей милой задницей в такое время, Чертовка?

— Делаю кофе, очевидно, — ответила я. Я не вырвалась из его объятий, прислонившись спиной к его груди, пока я выполняла все действия по приготовлению кофе. — Что ты здесь делаешь, притворяясь, будто у нас снова все в порядке?

Не то чтобы я жаловалась.

Стил глубоко вдохнул и выпустил его в длинном вздохе, который взъерошил мои волосы, прежде чем ответить.

— Я хочу, чтобы мы снова были в порядке. Я ненавижу весь этот гнев, обиду и молчаливое отношение… Это, черт возьми, убивает меня.

Будь он проклят за то, что высказал мысли, которые я была слишком упряма, чтобы произнести вслух.

Допив кофе, я отложила его в сторону и повернулась в его объятиях так, чтобы оказаться к нему лицом. Он снял для меня свою толстовку, оставшись в одной футболке и трениках. Его кожа покрылась мурашками, а сам он был всклокочен от сна, но, черт возьми, он был привлекателен.

Виной всему снег, который принес мне странное чувство спокойствия в раннем предрассветном свете. Но я была готова забыть обо всем этом дерьме. Я обняла Стила за шею, позволив длинным рукавам его толстовки закрыть мои руки.

— Я скучаю по тебе, — призналась я тихим шепотом. — Это кажется глупым, учитывая, что мы никогда по-настоящему… Я не знаю. Я просто думала, что у нас что-то начинается, а потом…

Стил помрачнел.

— А потом мы пошли и все испортили. Твой отец…

— Он мудак, — оборвала я его, мои глаза стали жестче, — но он действовал не из собственной заботы о моем психическом здоровье, не так ли?

Глаза Стила стали грустными. Сожалеющими.

— Чертовка… — в его голосе звучала боль, и я покачала головой.

— Это не имеет значения. Я знаю, что вы, ребята, или Арчер, дергали его за ниточки. Но я хочу знать, как? — я сохраняла спокойный и неконфронтационный тон, потому что в глубине души я уже знала, что ничего не добьюсь от Стила. Это был цирк Арчера, а мы все были его обезьянами. — Как вы заставили его так угрожать мне? Зачем?

Стил нахмурил брови, его рот искривился, и я вздохнула.

— Забудь об этом, — пробормотала я, отводя взгляд и опуская руки с его шеи. Однако он поймал мои запястья и вернул мои руки себе на плечи.

— Не делай этого, Чертовка, — сказал он мне мягким, измученным голосом. — Я так хочу рассказать тебе все. Ты даже не представляешь. Но… — он прервался с разочарованным звуком.

Я кивнула.

— Но Арчер, верно?

Стил слегка кивнул, глубоко нахмурившись.

— Это его история и его секреты, детка. Я не могу предать его доверие, пока он не готов.

Меня пронзило разочарование, хотя логически я понимала, к чему он клонит.

— Верно. Но это нормально — топтать мое, — это прозвучало более горько, чем я хотела, и Стил вздрогнул, как будто я его ударила.

Я снова попыталась отстраниться от него, но он крепко схватил меня, прижав к стойке и поставив кофеварку у меня за спиной.

— Мэдисон Кейт, — сказал он с железной ноткой в голосе. — Никогда нельзя предавать свое доверие. Никогда. Я думаю, что мы трое потратим много времени, чтобы загладить свою вину перед тобой… но я обязан Арчеру своей жизнью. Когда он просит меня сохранить его доверие, я не могу…

— Все в порядке, — перебила я.

Я была настроена на борьбу просто ради этого. Я знала все это. Любому, кто обращал на это внимание, было совершенно ясно: Арчера, Коди и Стила связывали узы, выкованные в огне. Она была глубже, чем кровь, глубже, чем семья. Ожидать, что кто-то из них поставит на первое место меня или мои хрупкие чувства, когда они знают меня едва ли больше, чем кусок мыла… это было нелепо и высокомерно.

— Я не хочу спорить, Стил. Я просто… — я вздохнула и прислонилась лбом к его груди. — Я просто хочу, чтобы все это закончилось, хорошо? Я хочу, чтобы мой преследователь исчез. Я хочу, чтобы тот, кто пытался убить меня, погиб в авиакатастрофе. Я хочу уйти из Теневой Рощи и от всех, кто в ней живёт, и никогда не оглядываться назад, — я говорила шепотом, но я знала, что он услышал меня, по тому, как крепко он обхватил меня руками. Он притянул меня ближе, пока меня не окружил его запах, его тепло.

— Я не хочу этого, — прошептал он в ответ, — потому что тогда я могу никогда больше не увидеть тебя.

Слегка отстранившись, я откинула голову назад, чтобы снова встретиться с его взглядом.

— Стил…

Что бы я ни собиралась сказать… какая, блядь, разница? Его губы встретились с моими, и внезапно мой разум стал пустым для всей той ерунды, которую я собиралась нести.

Дрожь желания зажгла меня изнутри, и я склонилась в его поцелуе, встречая его с нетерпением и путаясь с этим восхитительным пирсингом языка так, как я жаждала уже несколько недель.

Маленькая, неуверенная в себе часть меня была обижена тем, что он отпустил меня после той ночи, которую мы провели вместе… даже несмотря на то, что это я оттолкнула его. Часть меня купилась на бред Арчера о том, что Стил больше не заинтересован, даже после нашего разговора.

Но его поцелуй сейчас стер эти последние, затянувшиеся опасения.

Глубокая дрожь пробежала по мне, и Стил оторвал свои губы от моих с легкой усмешкой.

— Есть шанс, что мы можем отнести кофе в мою комнату? — спросил он, его голос был низким и хриплым. Мои брови взлетели вверх, а его глаза расширились. — О, нет. Я не имел в виду… — он со смехом покачал головой. — То есть, конечно, и это тоже. Но я имел в виду, где теплее, раз уж у тебя моя толстовка. Кроме того, я работал над кое-чем… — его взгляд переместился в сторону, и он нервно скривил губы. — Я подумал, может быть, я мог бы сыграть для тебя?

— О, — я моргнула пару раз.

Я думала, что он хочет трахаться — с чем я была полностью согласна, могу добавить — но он хотел сыграть со мной что-то.

Зная теперь, что я знала о его нежелании играть на пианино для кого бы то ни было, это казалось глубоко интимным жестом.

— Конечно. Хорошо, круто. Пойдем.

Я отпустила его и потянулась за двумя слегка остывшими чашками кофе, которые я оставила на стойке рядом с эспрессо-машиной. Он взял один из них у меня, а затем соединил наши свободные руки, пока мы пробирались через тихий дом и поднимались в его спальню.

— Черт, твоя комната действительно теплее, — прокомментировала я, когда мы вошли внутрь, и Стил мягко закрыл за нами дверь.

Он усмехнулся, поставил свой кофе на прикроватную тумбочку и забрался обратно в свою промятую постель. Он принес свою клавиатуру и явно работал над чем-то в постели, потому что на покрывале были разбросаны стопки исписанных чернилами музыкальных листов.

— Давай, садись, — указал он на другую сторону кровати. — Было слишком холодно сидеть за столом раньше, пока не включилось отопление, поэтому я перебрался сюда.

— Это просто восхитительно, — пробормотала я, забираясь на его кровать и засовывая пальцы ног под одеяло.

Его беспроводные наушники были отброшены в сторону, и он не сделал никакого движения, чтобы надеть их обратно. Это была мелочь, но знание того, что он ни для кого не играл после смерти своей сестры… это трогало что-то внутри меня. Это делало секреты и предательства чуть менее болезненными, потому что он показывал свои чувства другими способами.

Бросив на меня короткий взгляд, он устроился поудобнее, скрестив ноги и положив клавиатуру на стол перед собой. Затем он начал играть.

Знакомая мелодия всколыхнула мою память, и я издала небольшой звук, который заставил Стила посмотреть на меня и встретиться с моими глазами.

— Это та песня, над которой ты работал в прошлый раз, когда играл для меня? — спросила я тихим шепотом, не желая прерывать прекрасную, навевающую мысли мелодию.

Он кивнул, на его губах появилась небольшая улыбка, а пальцы двигались с плавной грацией.

— Это первое, что я написал после смерти Рейчел, — признался он, его голос был таким же мягким. — Но той ночью, когда ты лежала здесь, в моей постели… это просто пришло ко мне. Оно не давало мне покоя уже несколько недель, но я не мог… Я не мог работать над этим, когда тебя не было здесь. Это просто не приходило ко мне.