Папа для двойняшек

Глава 12

Зрители постепенно расходились, а мужская часть преподавательского состава сносила в зал столы: скоро начнётся банкет «для своих». Если бы не присутствие Гаджиева, Виолетта, возможно, и осталась бы на праздник, с учителями у неё всегда были хорошие отношения. Но одна только мысль, что где-нибудь на противоположном конце стола будет восседать личная Немезида, отбивала всё желание. Рита тоже не соблазнилась застольем и умчалась готовить Вовке ужин.

— Ребята, вы, конечно, танцевали на грани, сами понимаете, — сказала Яру и Виоле Марья Павловна, подозвав их во всеобщей суете. — Но очень красиво… Я не помню, чтобы вы раньше так выкладывались.

— Ну-у, раньше у нас было много запретов, а теперь мы взрослые, нам всё можно, — ответил Яр, взяв на себя общение с директрисой. — Будь мы учениками, не решились бы на такую постановку в стенах школы. Хотя нынешние школьники ещё и не на такое способны…

— Ох уж это новое поколение эпохи гаджетов и интернета… — вздохнула Марья Павловна. Кажется, Ярик наступил ей на больную мозоль. — Но вам я очень рада. Какие же вы стали! Да и Лена с Тимуром у нас танцоры международного класса. Горжусь всеми вами. И школа гордится! — она растрогалась и смахнула воображаемую слезинку.

Потом Ярослава и Виолетту перехватили классные руководители. Пока Ланин разговаривал со своим, Виола отошла к окошку с Валентиной Степановной. Учительница похвалила танец и сказала, что даже сделала несколько фотографий на телефон. Её круглое лицо в окружении каштановых кудряшек было таким же оживлённым, как и всегда, годы почти не оставили на нём своего следа.

— Виолетта, вы же с Ярославом останетесь на банкет?

Честно говоря, Виоле хотелось уйти отсюда как можно скорее, она слишком вымоталась в эмоциональном плане. Пока придумывала, как бы деликатно отказаться, ощутила за спиной чьё-то присутствие. Классный руководитель перевела взгляд на тех, кто подошёл, и радушно сказала:

— Тимур, Леночка, вы ведь тоже к нам присоединитесь?

И в этот момент в Виолетту будто чёртик вселился. Если уж побеждать, так полностью, не поленившись сделать контрольный выстрел.

— Валентина Степановна, мы бы с удовольствием, но у нас с Ярославом уже есть планы на вечер. Сначала театр, а потом… Ну, вы ведь понимаете… Пока бабушки-дедушки согласились побыть с детками, мы собирались уделить немного времени друг другу.

— Да-да, конечно. Мы с мужем в своё время тоже радовались, когда свекровь забирала детей… — проговорила классная меланхолично, а потом спохватилась и откашлялась. — Ох, я всегда говорила, что вы с Ярославом такая красивая пара, — и улыбнулась. — Вы, конечно, тоже! — добавила она Гаджиеву и Дороховой.

А Виола, даже не глянув на заклятых соперников, направилась к Ярославу и взяла его под руку. Он как раз закончил разговор с классруком, и она, наклонившись к его уху, прошептала:

— Ну что, драгоценный муж, отведёшь супругу в театр? Я тут слегка увлеклась и приукрасила действительность.

Как хорошо, что Яр вовремя сориентировался и прошептал ей в ответ, что готов и на театр, и на кино, чтобы утереть кое-кому нос. А ещё крепко обнял и прижался лбом к её лбу. И Виолетте совсем не захотелось отпрянуть, в руках Ярика было очень даже комфортно. Со стороны всё это должно было смотреться весьма интимно. Виола по-прежнему не оборачивалась, чтобы не выдать игру, однако спиной ощущала чей-то настойчивый взгляд или даже взгляды.

— Итак, опасная моя, — Ярослав, судя по всему, наслаждался ситуацией, — куда поедем отмечать нашу победу?

Они с Яром, активно обсуждая лучшее место, чтобы провести вечер, покинули зал и отправились переодеваться. Но Виолетта слишком хорошо знала Тимура и понимала: сегодня всё не закончится, они схлестнутся снова, да ещё как! Однако теперь она чувствовала в себе силы противостоять, даже если в итоге всё равно потерпит поражение. Главное ведь не столько победа, сколько сама битва. Не выиграет одну, даст ему новый бой, пока не сможет одолеть, пока ей действительно не станет безразлично его присутствие.

— Виол, ты меня сегодня напугала, — признался муж, когда они вышли из школы. — Пожалуйста, не смотри так больше никогда.

— Не буду. Во всяком случае не на тебя.

Да, совсем не Ярик заслуживает подобных взглядов и отношения с её стороны, уж точно не он! Сказать, что с супругом Виолетте повезло, — ничего не сказать! Она была безмерно благодарна Ярославу за всё, что тот для неё делал, а делал он как для фиктивного мужа и подставного отца многое, слишком многое. И не требовал «платы натурой», из-за чего Виола, с одной стороны, ощущала себя комфортно и спокойно, но с другой, мучилась чувством вины, что попросту использует Яра для решения своих проблем, ничего не давая взамен, хотя он множество раз возражал, мол, это не так.

Однако она-то понимала, что на самом деле вся их «счастливая семья» — лишь фикция, подделка, показуха. Первое время они спали на разных кроватях, а когда родились малыши, разделили «сферы влияния». Виола брала себе дочурку, Ярик — сына, и постепенно эта привычка укоренилась. Дети были разнополые и стали подрастать, так что они с Яром решили официально их разделить. Виолетта ушла в детскую и спала с дочерью, а Ярослав остался в своей комнате и коротал ночи с сыном.

Старшее поколение удивилось такому подходу, но не могло не признать, что в нём был толк. Стефания по вечерам слушала от мамы «девчачьи» сказки, а Стефан от папы «мальчачьи», то же касалось и игр. И, конечно, подобный метод был весьма актуален, когда кто-то из детей болел: риски заразить второго существенно уменьшались. Все были довольны и счастливы, тем более свободное от садика время детишки всё равно проводили вместе под присмотром обоих родителей и не страдали от дефицита общества друг друга.

Глядя, как Ярослав возится с малышнёй, Виолетта испытывала странное щемящее чувство. В груди что-то надрывалось, а в душе теснились сожаления, что Виола в своё время полюбила не того, что именно Ланин мог бы быть отцом Стефа и Стеши и действительно этого достоин. Однако сердцу не прикажешь, оно выбрало того, кого выбрало, и сейчас было всё ещё занято, но в то же время разбито. Такое жуткое сочетание, которое не позволяет впустить новое чувство.

С другой стороны, не будь той ночи с Тимуром, не было бы и Стефана со Стефанией, а Виолетта сейчас даже представить не могла, что не узнала бы, какая мягкая и нежная у них кожа, как они по-особому пахнут. Возможно, у неё появились бы совсем другие дети, но это были бы не Стеф со Стешей. Так что нет, она почти не жалела, что всё вышло так, как вышло. И ни одного, ни единого раза Виола не ощутила в Яре отчуждения, не почувствовала, что дети не его. Он, кажется, радовался им едва ли не больше своих родителей.

Правда, время от времени супруги всё же ночевали в одной комнате (как и обычно, каждый на своей половине кровати), а детей укладывали в детской. Например, когда Яр или Виола болели. Или, что случалось гораздо чаще, когда нужно было поставить для Виолиных учеников танец и обсудить все детали. С кем ещё она могла бы об этом поговорить?

Нет, даже не так. Виолетта вполне способна была придумать красивую связку и сама, но ей попросту нравилось заниматься этим на пару с Яром, была какая-то невероятная внутренняя потребность делать что-то вместе. Потому что, если положить руку на сердце, она отчаянно скучала по школьным годам, когда они танцевали и проводили значительную часть времени вдвоём. По тем временам, когда мужские прикосновения не вызывали у неё отторжения и ночных кошмаров.

А сейчас всё по-другому… Стоит Яру переборщить с близостью и объятиями, слишком увлечься танцем и прикосновениями, её будто током от него отбрасывает. В голове всплывают размытые картины жуткой ночи, тело пронзают ощущения чужих рук, а к горлу подступает тошнота. Ярика хочется оттолкнуть, ударить, убежать от него подальше.

Из-за всего этого Виолетта всё чаще ощущала себя бракованной, фальшивкой, недотанцовщицей и недоженой. В ту выпускную ночь Гаджиев сломал её не только физически, но и морально, поэтому все эти семь лет даже в бальном зале Виола избегала мужчин и парней и вела исключительно детские группы. Только Яра допускала к себе (потому что он был родным до мозга костей), но и то лишь в определённых пределах.

Однако сегодня благодаря злости на Тимура она впервые ощутила, что постепенно начинает выходить за эти пределы и понемногу раздвигает сковывавшие её рамки. Не зря говорят, что лучшее противоядие готовят именно из яда укусившей змеи. Может, с Виолой ещё не всё потеряно и именно победа над страхом перед Гадом поможет преодолеть возникшую фобию?! Интересно, сколько времени понадобится, чтобы перестать шарахаться от мужчин и вернуться к нормальной жизни?

Возникло желание проверить на практике, убедиться, что ей не показалось и прогресс действительно есть, пусть и небольшой. Перебрав в голове множество вариантов, она решила начать с малого, а потом постепенно увеличивать «дозу».

— Яр, что скажешь, если вместо театра мы сходим в кино?