Неформальная любовь

Глава 20. Мотылек.

Глава 20. Мотылек...

Сергей

Мы договорились с Валентином о встрече в парке, и я успевал. Очень быстро бежал, чтоб успеть. Но когда понял, что Валентин не один ждет меня, я немного притормозил, оценивая свои возможности. Будет больно, не спорю, но я верил в то, что я смогу с ними справиться, хоть и не без труда. Пару секунд мне хватило, и я все равно решил встретиться с Валентином и поговорить, и возможно не только. Я подошел к ребятам достаточно близко. Они при себе имели кастеты и ножи.

- А вот и Серый пожаловал, наш бездомный герой. Ты у нас свое болото пришел защищать? Да забирай себе и Кристинку, и Амалию. Мне эти оборванки не нужны.

- Что ж ты, тварь, когда Кристинку в постель тащил, не предупредил, что не нужна? Разве можно с живыми людьми так поступать?

- Мы сейчас тебя уделаем, так, что ты хирургу будешь рассказывать, кто и кому тут нужен.

Ну что, я попал в неравный спарринг. Их пять я один. Но меня Терминатор тренировал, и двоих я вырубил сразу, а потом краем уха услышал голос Стрельникова. Откуда он здесь взялся, я не знаю, но он был не один.

- Займись Валентином, а этих мы успокоим, - я тут же направился в сторону Валентина. Он хоть и боксер, но почему-то выглядел растерянным. Бросился на меня, как истинный боец, но я умел и удары отражать, и атаковать. Тимур до изнеможения меня тренировал. Мое тело не способно уже воспринимать боль. В итоге, я, игнорируя его боксерское мастерство, разбил его нос, губу. Еще удар и еще и, наконец, он упал. Дышал тяжело. Я остановился, подошел к нему ближе и присел, чтобы меня было слышно.

- А теперь слушай сюда, Валя. Ты сейчас пойдешь к Кристине и извинишься. А еще умолять будешь на коленях, чтобы она не сделала аборт. Что хочешь, делай, но не допусти. Узнаю, что обидел, убью.

- Хорошо, но я не готов отцом быть, - вытирая кровь с губы рукавом, отозвался Валентин.

- Об этом, нужно было раньше думать, герой любовник недоделанный. Как видишь, не только ты хочешь жить. Предохраняться надо было. А Амалию тронешь хоть пальцем, можешь с жизнью проститься сразу, - я встал и снял свои очки, которые, увы, были сломаны.

- Ты как, Серый? - тронул за плечо Тимур.

- Нормально, этот гад очки мне сломал.

- Ты чего один пошел на стрелку? На такую беседу компанию брать положено, а если бы Пикассо мне не позвонила? Она разговор Валентина подслушала. Ты смотри. Сила это хорошо, но количество противников тоже нужно учитывать.

- Вообще-то мы один на один встретиться договаривались.

- Серый, ты бы в наше время не рассчитывал на благородство и честь со стороны противников. Ты звони, мы своих не бросаем. Подъедим, поговорим.

- Хорошо, буду знать. Отделался так сказать сломанными очками, - Валентин и его приятели, как побитые собаки попятились назад, а потом и вовсе сорвались на бег. Правда, бежали не быстро. Травмы давали о себе знать, но мы их останавливать не стали. Информацию донесли, и они все поняли. А не поймут, так мы и повторить встречу можем.

- Как там Амалия?

- Благодаря Валентину не очень, - и тут Тимуру позвонили. Его лицо было серьезным, немного побледнело. Я понял, что что-то серьезное. Стоял, ждал. Тимур отключил телефон.

- Кто? - просто спросил я.

- Кристина, ушла в заброшенный дом, там, на окраине, и упала с верхнего этажа. Сама. Воспитатель узнала, что не беременна она и перегнула немного. Накричали там на нее наши, а она просто Валика удержать хотела. И … глупая девчонка. Да что ж такое-то, а? Как этим нашим девчонкам объяснить, что не стоим мы того, чтобы так бездумно уходить из жизни. И Валик этот тоже. Зачем он ей сдался? Вон Яша ее любил очень. Только вот отвергла она его. Тоже год страдал, но сейчас успокоился как-то, пока Кристинка в любовь со всеми подряд играла. Как мотылек крылья опалила, и вот результат. Душа-то она у всех ранимая. И Лийка тоже. Закрылась и не вытащить ее настоящую. Таких замков навешала на себя. Гот не гот, а тоже ведь ранимая, странная, - Тимур с силой ударил кулаком в дерево, а потом тяжело вздохнул.

- Тимур, я за Амалией присмотрю, обещаю, - ровным голосом проговорил я, правда, сам пытался в этот момент переосмыслить услышанное.

- Да-да, присмотри за ней. Замкнутая, самостоятельная слишком. И все эти ритуалы на кладбище. Вытягивай ее из этого мрачного общества.

- Я сделаю все, что смогу. А как про Кристину стало известно?

- Вездесущая Пикассо. Она бежала по лестнице того заброшенного дома, чтобы остановить, а Кристина уже сделала это. Пикассо звонила мне с крыши. Плакала. Сложно было разобрать, но я понимаю Коралину, и то, что она говорит. Она не одного вытащила с того света, а вот Кристине помочь не успела. Винить теперь себя будет. Знаю ее. Она, как я, чувствует ответственность за всех наших. Дакота много раз порывалась вскрыть вены, но Пикассо с ней всегда рядом. С такой подругой Катька не пропадет. Коралинка мне сказала как-то, что пока под защиту сильного надежного мужчины Катю не передаст, не сможет подругу отпустить от себя. Видимо, так и будет.

- Меня она тоже спасла. Коралина. Тимур, а я все думаю про Амалию. Ее родители ведь возможно живы.

- Родители Пикассо тоже возможно живы. Выбросили ребенка, а сами живут где-то среди нас.

- Тоже верно. Ты куда теперь?

- Идем в детский дом. Пикассо надо поддержать, Лии позвонить и Варю тоже успокоить нужно. Да и воспитатели тоже хороши. Сейчас проверки начнутся. Многих уволят. Доведение до суицида - статья. Виноват Валя, а сядет воспитатель. Не уберегли, значит виноваты.

Сегодня небо было особенно мрачным. Ветер завывал, создавая зловещую атмосферу. Шум деревьев давил и хотелось забыться. Не самая простая жизнь не самых простых детей, и когда случается такое, как сегодня, хочется отмотать время назад и помочь той, что нуждалась в помощи больше всего. Я отомстил за Кристину и Амалию, но поздно. Слишком поздно. Что стало главной причиной? Валя, воспитатель, или то, что придали огласки всю эту ситуацию. Понятно, что мы теперь не узнаем об этом.

Когда мы с Тимуром оказались в детском доме, до нас не было дело никому. Участковый был здесь и сейчас воспитателей допрашивали, а я заметил Пикассо. Она сидела на окне и, спрятав лицо в ладонях, которые опустила на согнутые колени сидела тихо-тихо. Тимур первым поспешил к ней, и она обняла его. Коралина плакала навзрыд, а чуть позже подбежала Дакота. Я теперь утешал ее. Моя рубашка промокла от слез Кати, да и Пикассо была безутешной. Подхватил Дакоту на руки, как и Тимур Пикассо, и так мы быстро добрались до моей комнаты. Девчонок усадили на кровати, и я сразу подал им стакан воды каждой, сначала Коралине, а потом Кате.

- Серый, ты, где очки потерял? - вдруг спросила Дакота почти шепотом.

- Сломались. Не важно. Завтра новые закажу, - задавать вопросы не стал, они только немного успокоились.

- Тимур, я опоздала, совсем немного. Я была на двенадцатом этаже, а Кристина на тринадцатом. Я не успела.

- Ты сделала все что смогла. Не всегда мы успеваем помочь. Винить себя не надо. Я понимаю тяжело, но не надо. Постарайся отпустить ситуацию. Она успела что-то сказать перед смертью?

- Нет, она меня не видела. Я с другой стороны дома пробралась на 1 этаж. Она оставила записку, - Пикассо протянула листок бумаги Тимуру. Написано было мало, и парень горько усмехнулся.

- Все-таки Валя. Она по-настоящему его любила и вот не смогла пережить его предательство.

- Это не любовь, это зависимость, - проговорила Дакота. - Зависимость одно человека от другого. Вот он тварь последняя, а другой человек, наша Кристина, была убеждена, что она без него не сможет. Он самый лучший для нее, и разубедить ее в этом было не возможно.

- Может и зависимость. Но видишь, до чего она порой доводит. Девчонки, Дакота, Пикассо, не принимайте вы так близко к сердцу все эти мимолетные увлечения. Придет к вам ваше счастье тогда, когда настанет время. А если появятся проблема, Пикассо, ты всегда можешь позвать на помощь Терминатора. Я обязательно помогу. Всегда. Даже, когда мы вырастим, и нас жизнь раскидает, я всегда приду к вам на помощь, девчонки. А мало меня будет, Серого позовем и тех, кто будет со мной на тот момент. Мы семья, а жизнь не стоит гнилой любви Валентина. Он вообще не стоит того, чтобы на него внимание обращали.

Пикассо постепенно успокоилась, а мы так и уснули у меня в комнате. Долго разговаривали о разном. Как выяснилось Тимур, когда-то и сам упустил друга, и тот отравился. Пикассо очень внимательно слушала Стрельникова. Предрассветные сумерки говорили о том, что скоро утро, и я проснулся от того, что в комнату пожаловали воспитатель с комиссией проверяющих. А у нас тут, ну как бы, не совсем все красиво. В моих объятиях спит Дакота, притом, мы сидим на кровати, а рядом на соседней кровати, в таком же положении, спят Тимур и Пикассо.

- А это еще что за новости? - услышал я голос женщины, одной из проверяющих. - Вот как вы следите за подростками? С каких пор мальчики спят с девочками в одной комнате?

- Так, успокоились все. Мы тоже люди, и вчера мы потеряли члена нашей семьи. По нам что, не видно, что между нами ничего не было? - Тимур осуждающе посмотрел на проверяющих. - Вы бы лучше домашних на предмет адекватности в школе проверяли. Кристина из-за Валентина с собой покончила. Лучше бы она Яшкину любовь приняла, счастливее бы была и живой осталась.

- Ну ладно, Тимур. Как всегда под твою ответственность, - его знали не только воспитатели, но и другие проверяющие. Его слово было весомо, и он говорил убедительно. Никогда не пасовал и был таким, какой есть.

- Может мне воспитателем устроиться, а то, как поступил в техникум, так и случаются в нашем детском доме несчастья с завидным постоянством.

- Пройдемте к директору, - отозвался суровый мужчина в дорогом костюме, окинув равнодушным взглядом нашу комнату и нас полусонных. - Вы же понимаете, что инцидент с Кристиной уже попал в сводку новостей, так что головы полетят однозначно, - после услышанного, я помрачнел. Голову разрывало сразу несколько мыслей. Первая: это то, кого поставят на место старого директора. Второе: сейчас обо всем узнает Амалия, и ее поведение непредсказуемо. Вчера я не решился ей позвонить, ведь она и так была расстроена из-за Кристинки и третье: Валентин останется в классе, и я не собирался с этим мириться…