Бессердечное небо

— Мы можем прекратить разговор о том, что моему младшему брату устроят оргию? — спросил Дариус.

— Я вообще-то хотела извиниться перед тобой, Габриэль, — сказала я, прикусив губу от беспокойства, когда поймала взгляд брата.

— За что? О, — сказал он, предвидя ответ, и кивнул. — О том, что дом, который я так старательно строил с помощью магии земли для своей семьи, был серьезно разрушен Лайонелом Акруксом, когда он схватил вас?

— Да… за это, — грустно ответила я.

— Да, прости Нокси, — добавил Орион.

— Вряд ли я стану винить вас в этом, — сказал Габриэль, махнув рукой. — В любом случае, я уже видел новое крыло, которое собираюсь построить с крытым бассейном. Поэтому ничего страшного.

Облегчение пронеслось через меня, хотя я все еще собиралась заплатить за этот ущерб и подарить ему большую корзину, полную всяких его любимых мелочей, когда эта война закончится.

— Что еще ты видел о войне? — вклинился Дариус. — Я не хочу вечно оставаться в этой земляной дыре. Когда мы сможем нанести удар по моему отцу?

— Я жду удобного случая, — пообещал Габриэль. — Ты знаешь, что я скажу тебе, как только представится такая возможность. Просто будь всегда наготове, ибо из-за того, что Принцесса Теней блокирует большинство моих видений Лайонела, у меня может появиться лишь небольшое окно, в котором я смогу увидеть способ добраться до него, и нам, возможно, придется действовать быстро. — Он поднялся со своего места, вернулся к столу и поцеловал в губы свою жену, после чего взял маленького мальчика из ее рук и прижал его к своей груди. Я еще не успела вдоволь наобниматься с племянником, но решила, что это определенно стоит на повестке дня для меня этим вечером.

Орион проследил за моим взглядом и легонько ущипнул меня, привлекая мое внимание к себе.

— Хочешь такого же? — пробормотал он, в его глазах появилась темнота.

— Когда-нибудь, — сказала я, протягивая руку и проводя большим пальцем по ямочке на его правой щеке, представляя, как мило она будет смотреться на крошечном малыше. Он отпрянул от моего прикосновения, и мое сердце замерло от этого движения, он нахмурился и отвернулся от меня.

— Не хочешь? — спросила я.

Он взял мою руку под столом, сжал, и от этого прикосновения по моему телу пробежала дрожь чистого тепла, но он не ответил мне.

— Это значит «нет»? — спросила я, понимая, как сильно хочу в будущем этого, когда мне представилась мысль о том, что он не хочет этого.

— Мой позор передастся любому ребенку, который у нас будет, — сказал он тихо, его тихий голос предназначался только для меня, и я открыла рот, чтобы сказать, что это смешно, но была прервана чьим-то криком.

— Уиииии! — Шокирующе знакомый голос заставил мое влагалище сомкнуться, и я в тревоге развернулась на своем месте, увидев профессора Вошера, проходящего через деревянные двери с двумя большими чемоданами, левитирующими за ним. Он был одет в бархатный фиолетовый спортивный костюм, верхняя половина которого была расстегнута и открывала его загорелую, покрытую воском грудь, а нижняя часть выглядела на два размера меньше, поскольку прилегала к его мускулистым бедрам и — что еще ужаснее — выпуклости между ног.

— О, ради любви к траху, — сказал Орион себе под нос, когда Вошер мгновенно заметил нас и начал пробираться к нашему столику. Подойдя ближе, он заметил Ориона, сидящего рядом со мной, и задохнулся, указывая на него дрожащим пальцем.

— Мисс Вега, отойдите в сторону! Этот человек — беглец. Он одурманил ваш разум, заставил вас делать ужасные, ужасные вещи с ним, и он совершал грязные, мерзкие действия с вашим телом. Я прочитал отчет от корки до корки, запомнил все до мельчайших подробностей, чтобы знать, как лучше помочь вам выздороветь.

— Ну все, — прошипела я, вскакивая со своего места и забираясь на стол. Но я не знала заклинания, с помощью которого можно придать громкость своему голосу, поэтому я замешкалась и посмотрела на Ориона. — Ты можешь наложить на меня заклинание громкого голоса?

— Зачем? — обеспокоенно спросил он, оглядывая повстанцев.

Я посмотрела на Сета, подзывая его ближе.

— А ты можешь?

— Конечно, детка.

— Не надо. — Орион поднялся со своего места, но Сет уже потянулся вверх, провел пальцами по моему горлу, и прохладная магия ласково коснулась его, перед тем как я начала кричать.

— Лэнс Орион не преступник! — Все в комнате вздрогнули. Вот дерьмо, мне не нужно было кричать, пока на мне было заклинание голоса.

— Дарси, прекрати, — приказал Орион, но я проигнорировала его.

Я прочистила горло, и этот звук болезненным эхом разнесся по комнате, а Хэмиш начал блевать в углу при одном только упоминании имени моего парня. А мне это чертовски надоело.

— Он солгал суду, чтобы защитить меня, потому что знал, что я потеряю свое место в Академии Зодиака. Так что прекратите относиться к нему как к чудовищу. Он не причинял мне вреда, не издевался надо мной и не накладывал на меня никаких заклятий. — Я посмотрела вниз на Ориона, но он не улыбнулся, а судорожно потянулся ко мне, пытаясь стащить меня со стола.

— Пожалуйста, Голубок, — умолял он.

Я увернулась от него. Он заслуживает того, чтобы мир узнал, кем он является, увидел, на какие жертвы он пошел ради Дариуса, ради меня, ради королевства. Поэтому я не собиралась просто сидеть здесь и позволять людям делать вид, что его не существует.

— Так перестаньте стыдить его! — воскликнула я, но ответом мне была лишь неловкая, гулкая тишина.

Тори смотрела на меня, поджав губы, и хлопала в ладоши, пытаясь завести толпу, но они не последовали ее примеру, даже когда она толкнула Дариуса локтем, и он тоже сделал пару жалких медленных хлопков.

— Нихрена себе, вялые хлопки, мудак, — прошипела Тори.

— Любые хлопанья неловкие, блядь, — пробормотал в ответ Дариус, и моя кожа порозовела, когда до меня донесся отдаленный звук, издаваемый Хэмишем.

— Слезай, — прорычал Орион, его глаза сверкнули на меня, и мои щеки вспыхнули, поскольку я не получила от него поддержки в данной ситуации.

— Поднимись сюда ко мне, — возразила я. — Скажи им правду.

Он покачал головой, Тори и Дариус обменялись взглядами, а Джеральдина схватила себя за волосы и в тревоге оглядела комнату.

— Хвала красноречию моей леди! — воскликнула она вдруг. — Как страстна ее мольба, как проникновенна и… прекрасно изложена. Она сверкает, как звездный камень в лунном луче, своей страстью и прозой!

Несколько человек зааплодировали, но это было еще хуже, ведь теперь они аплодировали только тому, что я говорила, а не словам, которые я произнесла.

Началось бормотание, а Сет заскулил от дискомфорта, и от этого звука моя кожа запылала от смущения.

Я слезла со стола и опустилась на свое место, Орион потянулся к моей руке под столом, но я отдернула ее, не в силах поверить, что он не стал бороться за свой угол, не встал рядом со мной и не показал миру, кто он есть на самом деле.

Все в комнате поспешно отвернулись от него, и у меня сжалось горло.

— Почему ты не хочешь сказать им правду? — прошептала я Ориону, и он посмотрел на меня с противоречием в глазах.

— Потому что это ничего не изменит. Мне жаль, Голубок. -

Эти слова пронзили мое сердце, и я уставилась на свои руки, лежащие на коленях, чувствуя себя полной идиоткой за то, что меня оставили в таком положении перед всем залом.

Вошер придвинулся ближе, пытаясь использовать свои дары Сирены, чтобы получить доступ к моим эмоциям.

— Ну, если у тебя есть какие-то проблемы и тебе нужно снять напряжение с груди, моя дорогая, приходи ко мне, — промурлыкал Вошер, и Орион зарычал.

— Она и близко к тебе не подойдет, Брайан, — прошипел он, и Вошер поднял на него взгляд.

— Так, так, я не хотел устраивать шумиху. На самом деле, я пришел с подарками. — Он повернулся, жестом показывая на большие чемоданы позади себя. — Я привез все вещи Вега из академии. Я бросил все и уволился, видите? Академия полностью развалилась, и если быть до конца честным, я уверен, что Элейн планировала меня убить, так что вот мы здесь. — Он улыбнулся мне и Тори. — О, и у меня есть дополнительный сюрприз для вас! Я постирал вручную все ваши маленькие панталончики и халатики, чтобы они были шелковисто-свежими для ваших королевских задниц.

— Что ты сделал? — огрызнулась Тори.

— Пожалуйста, скажи мне, что панталончики и халатики — это не то, о чем я думаю, — пробормотала я.

— Вы должны лучше заботиться о своих интимных вещах, девочки. G-стринги и стринги могут стать совсем малюсенькими, если их регулярно не натирать хорошим мылом. Я использую нежное пенящееся белое мыло, которое варю сам, как-нибудь дам вам образец. Я называю его «Эссенция Вошера. — Подмигнул он.

— Что за хуйню ты несешь? — прорычал Дариус, дым повалил между его зубов, и я схватила Ориона за руку, чтобы не позволить ему встать со своего места, хотя, возможно, позволить ему натравить психованного Вампира на задницу Вошера вместе с Дариусом — не самая плохая идея.

— Я говорю, что это секретный рецепт, глупый мальчик. Счастливо! — Он направился в сторону Каталины и Хэмиша, обнимая их, и его задница покачивалась из стороны в сторону при каждом объятии.

Фу, отлично, я думала, что видела этого гада в последний раз.

Я заметила, что все по-прежнему старательно отводят глаза от Ориона, и мои плечи поникли от уныния.

— Я не понимаю, почему они не прекращают это дерьмо с опозоренным Властью.

— Потому что опозоренный Властью — это нечто большее, чем закон, Голубок, — сказал Орион, опустив свой взгляд от моего, тем самым показывая мне, что он также стыдится этого, и это сломило меня больше, чем что-либо другое. Мой гнев на него немного утих, потому что я увидела, что это как раз то, чего я не понимаю, но все равно мне стало больно. — Это культура, и люди не хотят, чтобы их ассоциировали с этим. И ее невозможно исправить. Я благодарен за то, что ты пыталась сделать, красавица, но приказать миру принять меня не получится.

Я вздохнула, ненавидя всё это дерьмо. Какой смысл быть «истинной королевой», если они не намерены прислушиваться к тому, что так важно для меня?

— Да, то, что ты сидишь за нашим столом, уже понижает нашу репутацию на тысячу очков, — вздохнув, сказал Сет. — Но все в порядке, брат, мы хотим быть твоими друзьями, не так ли, Кэл? — Он толкнул его локтем, и Калеб посмотрел на Ориона с намеком на оскал на губах.

— Нет, спасибо, — пробормотал он, когда Орион выпрямился, увидев вызов в его глазах.

Я знала, что их Орден побуждает их к соперничеству, но я догадалась, что провела не так много времени рядом с ними двумя, чтобы понять, насколько глубоко заложен этот инстинкт.

— Я разрываюсь на две части, миледи Дарси, — сказала мне Джеральдина. — Моя преданность вам и мой инстинкт сторониться вашего Орри, пока он не станет не более чем призрачной тенью на моей периферии. Но я преодолею любое препятствие ради тебя, моя королева.