(Не) время для любви

Глава 2

Если вам когда-либо казалось, что избавиться от психологической травмы легко, то я вам с уверенностью скажу, это совершенно не так. Все, что вы можете, это лишь с содроганием думать о том, что когда-нибудь оно вас отпустит. Но, скорее всего, этого не произойдет и до третьего пришествия. Потому что психика – слишком слабое и уязвимое место в человеческом организме. Зарастить можно любую рану, магия способна творить чудеса, но вот восстановить помутившейся рассудок не сможет даже она.

Мысли – весьма иррациональные и непонятные даже мне самой, блуждали в голове. А я все никак не могла заставить себя сделать шаг к воротам академии. Так и стояла перед входом, бездумно пялясь на массивную черную кованую преграду и мечтала лишь об одном. Сбежать обратно в свою уютную квартиру или домик на побережье Ламанша. Но нет… Начальство четко и ясно дало понять, что я обязана заняться этим делом и выяснить все! А значит, отлынивать не получится и придется пахать как лошадь, что меня весьма удручало.

— Мисс Авгельд, добро пожаловать, — ко мне приблизился мужчина средних лет. — Я офицер внешнего уголовного розыска при военном корпусе, Энтен Гольт. Вы будете контактировать со мной по всем вопросам, связанным с делом.

— Приятно познакомиться, — кивнула я ему. — Надеюсь, вы ничего не трогали в кабинете покойного? Если да, то лучше всем сдать тесты на отравление. Яд, с которым мы имеем дело, не мгновенного, а накопительного действия. От одной дозы может ничего не произойти, но лучше предупредить ситуацию, в которую рискует попасть ваша группа.

— Хорошо, я передам ваши слова спецам, — понимающе усмехнулся тот. — Но разве от кровянки могут быть такие последствия?

— Это не она, — отрицательно помотала я головой. — Наш главный заведующий уже готовит все материалы по данному вопросу, просто дождитесь их. Предупредите, чтобы вас прогнали через расширенное тестирование, а не базовое. Стать причиной смерти причастных к расследованию мне не хочется.

— Хорошо, — задумчиво протянул мужчина, — значит, вот почему назначили именно наше подразделение. Получается, мы опять имеем дело с чем-то неустановленным и весьма опасным.

— У вас есть предположения, почему выбран именно такой способ убийства? — не стала я вникать в суть дела. — Обычно яды выбирают женщины, чтобы не пачкать руки. Но на всей территории академии их всего две. Медсестра и преподавательница по пророчествам. Не думаю, что вы уже не проверили их алиби. А коли я тут, то они не могли стать убийцами.

— На момент убийства медицинский персонал еще не прибыл на место нового назначения, — покачал головой офицер. — Так что фактически у нас лишь трое подозреваемых, у которых была возможность отравить ректора данного учебного заведения.

— Стиверс, Ланвельд и Камелд, — кивнула я головой. — Я уже слышала, что мистер Канвижер хотел полностью перестроить систему преподавания по приказу министра магии. Об этом только ленивый не шепчется.

— Сплетни до добра не доводят, — с тяжелым вздохом проговорил мужчина. — Но все же будьте осторожны. За шесть лет тут много чего произошло… И я… Короче, они поступили неправильно. Надеюсь, вы найдете улики и посадите Ланвельда за решетку.

— Мы учились вместе? — я удивленно на него посмотрела.

— Нет, — рассмеялся собеседник, — я выпустился когда вы поступили, но мой младший брат застал события тех лет. Я считаю, что это расточительство – терять лучшие кадры. Нам пришлось обращаться в международную лабораторию за достойным экспертом, а могли бы просто иметь своего. Так что я против такой политики и не поддерживаю решения, принятые Ланвельдом и его приближенными на политической арене. Покажите им, чего вы стоите, а я обязательно помогу довести дело до суда. Главное, дайте нам зацепку, которую можно будет раскрутить.

— Тогда вы, наверное, и так знаете, что я больше не имею права голоса, — равнодушно пожала я плечами. — Ланвельд обошелся со мной так, словно я ему всю жизнь испоганила и в еду плюнула.

— Потому-то я и проголосовал за вашу кандидатуру, леди, — хлопнул тот меня по плечу. — Вы непременно сделаете так, чтобы он своей кровью умылся. Я шел в военку, чтобы защищать людей, а не для того, чтобы подобно шавке бегать по его приказам. Никогда бы в жизни не подумал, что однажды произнесу эти слова. Но я рад, что Стиверс не сел в тюрьму. Он единственный, кто может хоть что-то сделать против Ланвельда. Вот только с момента назначения на должности деканов вся борьба двух политических партий перенеслась за эти ворота. Ректор Канвижер пытался остановить их, но ничего не вышло. Теперь же он мертв. А Ланвельд – единственный, кого желают видеть его преемником. Если это произойдет, то вся система нашего военного строя рухнет, как карточный домик. Никто из стариков не желает видеть заносчивого юнца во главе системы.

— Он же не главой назначается, а ректором? — удивилась я.

— Вы забываете, что делал Хильменсельн, — невесело рассмеялся мой собеседник, — он использовал детей для влияния на них и медленного реформирования. Пусть ему не хватило мощи и дара красноречия, чтобы убедить неокрепшие умы в том, что следует отречься от всех законов магии, но если эти инструменты будут разрушаться не только в базовом образовании, но и во всех учебных заведениях Лондона, то совсем скоро нас ждет огромный кризис. Академия военной подготовки – последний оплот старых традиций, все остальное занято политической партией Ланвельда. Простите уж, что вываливаю это на вас, но расклад таков, что он единственный, кому смерть мистера Канвижера была выгодна. Ведь тот мешал ему лепить собственную армию под знаменами героя войны.

— Я и подумать не могла, что все так далеко зашло, — ужаснулась я открывшейся правде. — Никогда не считала Тонсли гением. Все же это правда, что во время учебы большинство спорных случаев были разрешены именно мною. Потому я весьма удивлена и шокирована тем, что вы мне рассказали. Теперь я понимаю, почему вы запросили поддержку специалиста, не связанного с местной системой. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить его политическую карьеру. Не беспокойтесь, теперь я уверена в том, что мое расследование принесет пользу обществу. Ведь защита людей – то, ради чего мы с вами живем, мистер Гольт.

— Ваш пропуск на территорию, — протянул он мне маленькую пластину, — а также все документы и материалы, которые могут вам понадобиться. Если потребуется срочная связь с корпусом, активируйте этот медальон, и я свяжусь с вами сам.

— Благодарю вас, — кивнула я мужчине.

С содроганием подумав о том, что все происходящее походит на театр абсурда, я вошла в распахнувшиеся ворота академии. Пропуск действительно сработал, и меня не разорвало на мелкие куски сторожевой магией, которую, если верить слухам, делали некроманты. Еще до того, как эта магия была признана запретной и их практически полностью истребили. Если верить леди Грейфел, то на весь мир осталось не больше сотни, и те слишком хорошо скрываются.

Я вообще неожиданно для себя открыла загадочный факт, что дамы высшего света знают практически все и обо всем. Лучше любой справочной библиотеки готовы предоставить редчайшие сведения. Но лишь тем, кто вхож в их узкий круг знакомств. Так что я была премного благодарна семье Стиверсов за помощь на моем нелегком жизненном пути. Если бы не вмешательство белобрысого рода, я бы ни за что в жизни не смогла так легко адаптироваться в чужой стране, даже не думая о том, что мне некуда податься.

Сжав в кармане осеннего пальто ключи от его квартиры, я мысленно призвала себя успокоиться. Я уже не та наивная девчонка, которая не понимала ничего и действовала больше по наитию, нежели по логике. Эмоции больше не должны быть для меня на первом месте. Сейчас мне надо руководствоваться лишь здравым рассудком и расчетливостью. Должна… Должна же? Черт! Как было непросто уговорить саму себя поверить в перспективы и не шарахаться от каждой тени, словно она уже стремится меня убить!

— Мисс Авгельд? — высокий худощавый мужчина подозрительно осмотрел меня с ног до головы и скорчил постную мину.

— С кем имею честь говорить? — ледяным тоном ответила нахалу.

— Самуэль Эрнельд, временно исполняющий обязанности ректора, — ехидно посмотрел он на меня.

— Кажется, вы что-то путаете, — скосила я на него глаза. — Временно исполняющей обязанности ректора назначена как раз я. Приказ главы военного департамента вы уже должны были получить. Так что прошу соблюдать субординацию и не превышать должностные полномочия. Вы пришли сюда работать, а не пытаться унизить меня. Если еще раз посмеете перейти черту, пожалеете о том, что открыли свой рот. И передайте остальным, чтобы думали перед тем, как говорить!

— Я смотрю, ты изменилась с тех пор, — мягкий голос, раздавшийся за плечом, заставил меня подпрыгнуть от неожиданности.

— А ты ни капельки, — улыбнулась я, — все так же пытаешься довести меня до инфаркта.

— Я просто мщу за сломанный нос, — хохотнул блондин и поправил манжет голубого пиджака. — Пошли, покажу тебе академию. Хотя уверен, ты не забыла, какой дурдом тут творится.

— Стиверс! — взревел мужчина за моей спиной. — Как вы смеете так разговаривать с назначенным инспектором!

— В отличие от тебя, вполне на законных основаниях, — равнодушно сказал Инетер. — Итак, с чего начнем экскурсию? С дуэли или завтрака?

— Кормят тут все так же мерзко? — я выпустила из рук сумку и чемодан, позволяя их забрать.

— После смерти Канвижера еще хуже, чем в наши студенческие годы, — пожал он плечами. — Благодаря вон тому павлину, который не имеет аккредитации профессора, а все равно пытается руководить академией. Правда, в задницу его посылает даже Камелд. Кстати, ты знала, что твой рыжий женишок недолго по тебе горевал и через месяц представил всем глубоко беременную Инистру в качестве супруги.

— Не напоминай, прошу тебя, — с тяжелым вздохом я приняла его руку. — А экскурсию, пожалуй, начнем с осмотра места преступления. Надо понять, кто же так ненавидел бывшего ректора, что решил нарушить аж международное право.

— В любого покажи пальцем, и он будет подозреваемым, — Инетер не взглянул на зло пыхтящего мужчину рядом с нами.

— И даже ты? — вопросительно вскинув бровь, я попыталась спрятать волнение.

— А я буду первым в этом бесконечном списке, — не стал отрицать блондин. — У нас с ним были не очень хорошие отношения. Я выступал за ужесточение военных дисциплин, а он склонялся к предложению Ланвельда убрать физподготовку и аналитический тест при поступлении. Мол, в военные все сгодятся, лишь бы под заклятия бросались сломя голову.

— Какое идиотское предположение, хотя оно в духе Тонсли, — покачала я головой. — А что еще произошло за время моего отсутствия?

— Ну, как бы тебе сказать, — задумчиво протянул мой бывший любовник. — Ты пропустила парочку свадеб. Мой отец наконец-то сдох и перестал отравлять нам с матерью жизнь. Мне пришлось жениться. У Ланвельда родилось трое детей, и ты не ошибешься в предположениях, кто же теперь достопочтенная и уважаемая леди Ланвельд. Ах, да… Теперь запрещены любые ритуалы, датированные числом, превышающим последнее столетие.