Фрау Маман

— Погуляешь со мной на выходных?

— А ты не староват для прогулок? — лишь для проформы задала вопрос, зная, что согласится.

— Жду не дождусь, когда ты пожалеешь о сказанном, — стереть его ухмылку хотелось до зуда в деснах.

— Я погуляю с тобой. Доволен?

— Очень, — прошептал Костя ей на ушко и перевел внимание на хозяйку дома. — Маргарита Васильевна, спасибо вам за гостеприимство, но мне пора бежать. Дома гости заждались.

Несмотря на нежелательную договоренность, Мирослава была благодарна Горину. За все время он ни разу не бросил на нее по-настоящему обидного взгляда, не настоял на постыдном пении, да и Фрау Маман не одернул в ее алкогольных фантазиях. Воспитание говорило само за себя, хоть и не вязалось с его образом жизни. Бесспорно радовал факт, что с этого момента она будет заниматься своими делами и готовиться к отъезду, а там, как знать, «новоиспеченный жених» забудет про свидание.

Месяц после новогодней ночи Иванова старательно бегала от соседа. В период январских каникул сделать это труда не составило, а вот после приходилось прилагать все усилия.

Ничего удивительно, ведь второго января Мирослава с удовольствием вдыхала деревенский воздух, мчась навстречу Ирке, наплевав на недовольные взгляды местных сплетников.

Время пролетело стремительно и с лихвой компенсировало все тяготы прошлых дней. Все было как всегда: радость, смех, наивная грусть, откровения и много всего, что содержит в себе настоящая дружба. Если, конечно, не считать подбитый глаз Ромашки, подсвеченный подругой. Нелепая история.

Ничего не предвещало мордобоя. Компания молодых людей веселилась на задворках, одетая по последнему писку деревенской моды: валенки, в которых нога потеет и без носок; штаны с начесом из стариковских запасов; вместо шапок у девочек пуховый платок с обмоткой вокруг шеи, который назойливо щекочет щеки и нос, так что при чихании лучше не приближаться к твердым поверхностям; а мальчишки поголовно в странных ватниках и фуфайках, со стороны — зэки на лесоповале.

Писки и крики не смолкали, потому что снежки, прилетевшие в лицо — это цветочки, а вот пригоршня снега за шиворот превращала табун мурашек в орду бизонов.

Пока высокий и плечистый Николай Сычев ловил Мирославу, в желании отомстить за отпечаток его физиономии на снегу, Ромашка с грацией пантеры, осторожно ступая, подкрадывался к Ире со спины, та же старательно лепила «снаряды» для новой атаки.

Лихорадочный блеск в глазах хищника отсвечивал на расстоянии. Предвкушение победы раззадоривало и пьянило. Крики остальных тщательно скрывали его приближение.

— Ромашка, я предупреждаю… — заявила Ирка, не поворачиваясь, зачерпнув очередную порцию снега.

— Лучше бы пообещала, — наигранно сладким тоном заявил Рома, не прекращая продвигаться вперед, но сгруппировавшись.

— Обещаю, что я тебя выебу и высушу, если еще хоть шаг сделаешь, — раскрасневшаяся щеками от мороза и игры Ира развернулась к нему, поигрывая в руках основательно утрамбованным снежком.

— Я сделаю сто шагов. Выполнишь обещание за каждый? — засмеялся Роман, но на секунду притормозил, прикидывая шансы.

— Не сомневайся, — хмыкнула хулиганка и добавила с чувством: — Но ты после первого не выживешь.

— Давай проверим!

С неожиданным проворством Ромашка кинулся к Ире, которая, растерявшись от неожиданности, все же сподобилась броситься от него, но гребаные валенки все испортили. Бегать резво в них невозможно, учитывая высоту голенища и размер.

Ромашка завалился на свою добычу всем весом, подмяв ту под себя. В момент азартное веселье сменилось тягучим, нежным взглядом.

— Долго будешь меня мучить, Пупс? — тихо спросил Рома внезапно осипшим голосом, фиксируя опасные руки над ее головой.

— Слезь с меня, ебанат, — прошипела та и отвела глаза, приводя в порядок дыхание.

— Сейчас будет смертельный номер: «Укрощение строптивой». Расслабься и получай удовольствие, — пыхтел победитель, сдерживая под собой извивающийся комок нервов и матов.

Требовательным поцелуем в губы приложился Ромашка к своей добыче, подчиняя и доказывая свое превосходство. Ира под ним стихла, обняла за шею и ответила со всей страстью. Вокруг все стихло, а Мирослава с Колей застыли, как в детской игре «Море волнуется раз…».

— Ну вот, а ты боялась, — они поднялись и стали отряхиваться от снега, а потом Роман с гордостью продолжил: — Пупс, еще ни одна не устояла под моим напором…

Но не закончил. Кулак Иры припечатал его точно… в глаз.

— Сука! — гаркнула хулиганка, быстро схватила за руку Миру и зашагала домой.

Сколько бы потом Ромашка ни стоял у калитки, не пытался объясниться — бесполезно. Ему не давали ни одного шанса. Мирослава хотела помочь, но с нее взяли слово, что она не станет разговаривать с «похотливой шлюхой» — пришлось смириться.

И все же, это не испортило небольшой отпуск. Понурый вид побитой собаки от Ромашки гармонично вписывался в общую радость. Близко к драчунье не подходил, но всегда присутствовал рядом.