Ветер с севера

Глава 70

70.

Всё же время относительно. Эти счастливые дни помнились до мелочей и проживались каждый, как отдельная жизнь. И всё же они мелькали слишком быстро. Утекали, как песок сквозь пальцы. Дни, в которых было несколько сладких встреч и недолгих расставаний. И ночи, которые было жалко тратить на сон. Даже провалившись в дрёму, не хотелось размыкать рук.

Ветров никогда не думал, что когда девушка спит у тебя на плече, это удобно. Он раньше вообще старался по возможности избегать совместного сна. Но Катина голова была специально "сделана" по размеру выемки на его плече. Катино тело всё целиком совпадало с его телом. Всеми деталями. Идеально. Вся Катерина, её взгляд, голос, то, как она пожимала плечами, прищуривалась и морщила нос, были правильными. Единственно верными.

Катя удивлялась сама себе. Как быстро она привыкла к мужчине рядом с собой. Ведь первые их дни её это даже немного пугало. Она раньше стеснялась Вадима. Даже когда они уже были близки. Эти зимние дни в Петербурге рушили все барьеры, которые ещё могли быть между ними. Катя доверяла и доверялась, будучи уверенной, Вадим будет с ней бережен и нежен, тактичен и внимателен.

Девятнадцатый день рождения Катерины они встречали вдвоём. Вернее, Катя проснулась совсем одна. Вадима рядом не было. Потопала на кухню — тоже никого. В ванной тишина. Уже привычным движением она включила чайник. Достала чашки и кофе. Они накупили молотого с разными вкусами. Какой сегодня? Путь будет "Баварский шоколад". Звук открываемой двери отвлек.

Катя выпорхнула в коридор на руки к Вадиму. — Катюша, я с улицы, холодный. — Ты? Холодный? Правда? — рассмеялась Катерина. — Прости, не думал, что ты рано проснёшься. Не успел, — Из под куртки достал букет, — Это тебе. С днем рождения, моя любимая! — Ох, Вадюша, чудо какое! В феврале! Тюльпаны! Это, знаешь, похоже на сказку "Двенадцать месяцев". — Аа, ну тогда я, значит, гонял зимой в Голландию, падчерицу по имени Ашот, — рассмеялся Вадим. — Ты уверена про Кронштадт? — спросил чуть позже, когда небо стало светлеть. — Да, я хочу туда с тобой. Смотри, сегодня ясно будет. — Летом там как-то уютнее, я думаю. Но раз ясно, то давай. Только тепло одеваемся. — Вадюш, а это нормально, что мы Бодровских в кафе позвали, а не домой? — Мне кажется, они только рады будут. Особенно Аллочка.

Пока завтракали и собирались, день засиял вовсю. Редкое для Санкт-Петербурга яркое солнце заставляла сверкать всё вокруг. Отражалось в стёклах, делало сугробы и сосульки нарядными.

У подъезда стояло такси. — Вадюш, такси? — Да, не обсуждается.

Катя покорно села на заднее сидение. Вадим устроился рядом. Ветрову с его ростом, возможно, было бы удобнее впереди. Но это его сейчас совсем не волновало. Машина быстро вырулила с Васильевского острова на кольцевую, потом по дамбе. Вокруг был Финский залив. А Морской собор Кронштадта сиял куполом уже издалека.

Водитель высадил их рядом с собором. Катя потянула Вадима за руку. — Пойдём вокруг обойдём. А потом внутрь. Я пошлый раз не успела. — А когда бы была здесь прошлый раз? — Ровно перед тем, как ты меня спас. Тогда, знаешь, выход на причал был открыт. И мне сказали, что последним стоит корабль Северного флота. Из ремонта. Мне так хотелось, чтобы это был "Разящий". Я нафантазировала себе. — А на самом деле какой стоял? — "Соловецкий юнга". — Василий Дмитриевич Петкун командир. Кавторанг. Суровой дядька такой. — Мне говорили, что ты — строгий. — А я не строгий? Думаешь? — Вадим попробовал сделать суровое лицо. Но не выдержал. Рядом с Катей улыбка как-то сама появлялась.

Ветрову как бальзам на душу были Катины воспоминания. Значит, искала его. Надеялась на встречу. Ну, вот и намечтала. — Я тогда бежала по причалу. До самого конца. А потом испугалась. — Чего? — Что сейчас увижу тебя. И не буду знать, что сказать. Что окажусь рядом с тобой совсем маленькой. Что ты не будешь смотреть на меня, как на женщину. Только как на внучку адмирала. — Больше не боишься? Ты совершенно необыкновенная женщина. Моя. — Вадим снова целовал её. Упоительно нежно. Так, что все мысли из головы улетали.

Последнее, что Катя успела подумать: хорошо, что он не сказал "самая". Это значит, что он её ни с кем даже мысленно не сравнивает.