Ирландские предания

Глава VI

Прошел год, и однажды, когда Фиахна сидел в суде, снаружи раздался страшный шум, и был он таким неумолчным, что люди и сутяжные возмутились, а Фиахна повелел наконец привести к нему того дебошира на судилище.

Так и сделали, и, к его удивлению, этим буяном оказалась Черная Карга.

Она обвинила его на судилище перед народом, пожаловавшись, что корову ее он увел, а четырех обещанных за нее, в чем поручился, она не получила, и требовала она суда и справедливости.

— Если ты сочтешь это справедливым, я дам тебе двадцать своих коров, — сказал Фиахна.

— Не взяла бы я и всех коров Ольстера! — заорала она.

— Присуди тогда сама, — молвил правитель, — и если смогу сделать то, что ты потребуешь, то исполню.

Ведь не хотел он быть неправым и не желал, чтобы у кого-либо были к нему неудовлетворенные жалобы.

Тогда Черная Карга объявила решение, кое король должен был исполнить.

— Я прошла, — сказала она, — с востока на запад; ты же должен пройти с запада на восток и сразиться за меня, отомстив королю Лохланна.

Фиахна обязан был сделать, что она потребовала, и через три дня, и, скрепя сердце отправился он в Лохланн, прихватив с собой десять отрядов.

Он отправил вперед гонцов к Большому Олгаргу, предупредив его о своем прибытии, о своих намерениях и о числе воинов, которое он ведет; и когда он явился, Олгарг встретил его с равными силами, и сшиблись они.

В первой битве полегло триста воинов Лохланна, однако в следующей схватке Олгарг Мор сражался нечестно, ибо выпустил из шатра ядовитых овец, и напали они на ольстерцев, и убили девятьсот из них.

Так огромна была бойня, учиненная этими овцами, и так велик был ужас, который они посеяли, что никто не мог устоять перед ними, но по счастливой случайности рядом был лес, и ольстерцам — воинам, князьям и возничим — пришлось взобраться на деревья, и они расселись посреди ветвей, аки большие птицы, в то время как ядовитые овцы рыскали внизу, жутко блея и копытя землю.

Фиахна Финн тоже сидел на дереве, высоко-высоко, и был он безутешен.

— Мы опозорены, — молвил он.

— Повезло еще, — заметил мужчина на ветке ниже, — что овцы не могут лазать по деревьям.

— Опозорены навеки, — посетовал правитель Ольстера.

— Если эти овцы научатся лазать, нам точно конец, — молвил человек снизу.

— Я пойду и буду биться с этими овцами, — сказал Фиахна.

Однако прочие не пустили короля.

— Негоже, — сказали они, — сражаться тебе с овцами.

— Кто-то же должен сразиться с ними, — молвил Фиахна Финн, — и никто из моих людей не умрет, пока я сам сражаюсь, и, если суждено мне погибнуть, я умру, и не избегнуть мне этого, а если суждено умереть овцам, то погибнут они; ибо ни один человек не может избегнуть судьбы, и ни одна овца не может увернуться от нее.

— Слава всевышним! — молвил воин, стоявший выше.

— Воистину! — ответил муж, который был еще выше, а остальные воины пожелали владыке удачи.

Затем Фиахна скрепя сердце начал спускаться с дерева, но, пока он висел на последней ветке и собирался уже отпустить ее, заметил он идущего к нему рослого воина. Владыка снова взобрался на ветку и сел, свесив ноги, чтобы посмотреть, что этот воин будет делать.

Чужак оказался высоченным мужем, облаченным в зеленый плащ с серебряной застежкой на плече. Вкруг волос золотой обруч, на ногах золотые сандалии, и смеялся он от души над тяжким положением ирландцев.