Пансионат "Уютный дом". Побег.

На стук двери обернулись четыре головы: два гиленских коня, запрягаемых в карету, два обычных, тягловых. Гиленские следили за ней лениво, они явно были сыты и довольны, наверно с ленивого конюха за них спрашивали особо, а вот тягловые беспокойно ржали. Аня взяла из стоявшего у входа ведра с овощами четыре морковки и по очереди попыталась скормить каждому из присутствующих по одной. Деревенские лошадки скушали дар с большим аппетитом, породистые же отнеслись к незнакомке подозрительно. Тот, который находился в стойле справа от Ани вообще на морковь зашипел, словно был не конем, а кошкой. Девушка испуганно попятилась.

Заскрипела, открываясь, дверь.

Аня юркнула в стойло одной из беспородных лошадок, и спряталась в дальний угол, затаив дыхание. Видно отсюда ничего не было, но зато, возможно, и ее не заметят…

Цоканье женских каблуков, твердый мужской шаг.

— Нож взял?

— Да. Сколько крови-то надо?

— На чарке линия проведена. Как нацедишь, можешь закрывать вену.

Испуганное ржание продолжалось недолго: ровно до первого удара хлыстом. Около минуты Ане пришлось слушать тихий совсем не лошадиный скулеж, потом возобновился разговор.

— Что следующее готовить?

— Крысиный отвар сделал?

— Два часа назад.

— Тогда принимайся за настой для крылатого.

— Прямо сейчас? Когда этот здесь?

— Именно потому что этот здесь. И вообще, это приказ графини. Изволь выполнять.

— Изволю.

Наставники вышли. Аня посидела еще немного в своем укрытии, удостоверяясь, что никто не за чем случайно забытым в конюшню не вернется и выпрямилась, держась за стену. Ноги у нее подгибались.

Приютившая ее лошадь весело хрустела оброненной на ее территории морковью. Аня мелкими шажками покинула стойло гостеприимного животного. Один из гиленских коней невозмутимо поедал сено, другой лежал с закрытыми глазами. Бока его тяжело вздымались. Девушка отвернулась, не в силах смотреть на эту картину, и медленными шагами направилась к выходу.

Дождь лил вовсю. Несмотря на это люди суетились больше обычного. Не приезд ли нежданного визитера заставил всех создавать видимость активной деятельности? Один только конюх по-прежнему занимался пустой болтовней, правда уже с другой девицей. Поглощенная тяжелыми мыслями, Анна шла, не разбирая дороги, и в конце концов в кого-то врезалась посреди двора.

— Бер?

Пансионерка вздрогнула и вжала голову в плечи. Прямо перед ней стояла Ирина Белина и препарировала ее острым, как нож мясника, взглядом.

— Наставница Ир…

— Я знаю, как меня зовут. Но мне не ведомо, почему вы находитесь у служебного флигеля.

— Занятие отменили…

— Но ведь не перенесли сюда?

— Я…

— Прочтите еще раз свод правил нашего пансионата. И, будьте добры, думайте впредь, что вы делаете. Шатающиеся без дела люди вызывают много вопросов. И подозрений.

Аня обессиленно кивнула. Крыса недовольно покачала головой.

— Голова людям дана для того чтобы думать, Анна! Иногда думать следует наперед. Запомните это!

Не попрощавшись, секретарша поспешила дальше — отчитывать бездельничающего конюха. Аня же бегом отправилась к жилому флигелю.

Она не замечала дождь. Но ей казалось, что она чувствует боль и страх несчастного коня. Кто и за что с ним так? Или — зачем?

Очертания мира расплывались, в носу щипало. Она ударилась, открывая входную дверь флигеля, но даже не ойкнула. Путаясь в мокром подоле, взбежала по лестнице, не замечая, есть ли кто в прихожей. "Ишь, трепетная!" — бросил ей вдогонку незнакомый мужской голос. Девушка не стала спорить. Может, она действительно выросла неженкой, опекаемая родителями и старшими братьями-сестрами. Но это сейчас совсем неважно. Она отсчитала четвертую спальню на этаже и толкнула дверь.

Алина писала. Аня так была уверена в ее отсутствии в спальне, что даже не вытерла слезы, подбегая к комнате. Перьева однако смеяться над ней не стала. Глянула мельком на вошедшую, хмыкнула многозначительно и вернулась к своему занятию. Анна не поняла, что на нее нашло, но с языка ее вдруг слетело задиристое:

— Не посмеешься?

Алина даже не обернулась.

— Уже посмеялась. Но если тебе нужны еще зрители, могу кого-нибудь привести.

— Спасибо, не стоит.

Аня не сомневалась, что желающие поиздеваться здесь найдутся. Не доставит она им такого удовольствия!

Перо со вздохом отложила тетрадь в сторону.

— Демонстративный пассаж! И что случилось?

Анна села на соседний стул.

— Лошади плохо…

Перьева нахмурилась.

— Здесь так бывает. Я вот недавно котенка хоронила. И ничего, слезами этаж не затапливала.

Обиженная резкой отповедью, девушка демонстративно пересела на кровать. Но разговор не прекратила. Раз уж у них с соседкой в кои то веки получился почти обычный разговор, стоило этим воспользоваться и кое-что узнать.

— Здесь часто болеют?

— Посмотри за окно. Как ты думаешь, вечная осень очень благоприятна для молодого организма?

— Но животные…

— Ты слишком много говоришь.

Сухой тон собеседницы разозлил Бер. Девчонка вытерла кулаком слезы и упрямо продолжила:

— Но наставники почти все специализируются на биологии, то есть животные — их научная сфера. Разве…

Алина встала так резко, что ее стул с грохотом завалился на бок.

— Возможно, у тебя есть причины полагать, что скоро тебя отсюда заберут. И даже существует вероятность, что в итоге так и случится. В конце концов кто-то действительно отсюда уезжал в карете, счастливый и здоровый. А вот за мной никто не приедет, я это знаю точно. И кто бы не творил странное: нечисть из леса, Пожиратель, или сами наставники, мне нет до этого никакого дела.

Злость ушла. Ане вдруг захотелось обнять соседку, погладить по голове, пообещать тоже, что она когда-то сказала Ису: хочешь, я заберу тебя с собой? Алине, наверно, так одиноко…

— Отец жизни! Да перестань ты хлюпать носом, раздражает невероятно! Ну, почему, почему мне досталась комната с соседкой? Ведь есть же одиночные! Что за невезение!

А может, и нет… В конце концов есть люди, просто не созданные для общения.

Аня высморкалась в казенный темно-синий платок.

— Так лучше?

— Лучше было б, если б тебя здесь не было, — буркнула Перо. Бер серьезно кивнула:

— Абсолютно согласна.

Алина отвечать не стала. Взяла одну из многочисленных книг, лежащих на ее столе, и раскрыла на середине. Том выглядел совсем новым.

— Откуда? — Аня переводила подозрительный взгляд с соседки на цветную обложку. — Библиотека не работает!

— При чем здесь библиотека? — удивилась Перьева. — Это книга Матвея.

— В смысле?

— Ему родичи прислали.

Хорошо, что Аня во время этой реплики уже сидела на кровати. Чрезвычайно удивленная услышанным, девушка не сразу подобрала слова, чтобы выразить свою мысль.

— Но он же…его же…

— Сплавили подальше? Да. Однако родичи ведут с ним переписку и периодически присылают свертки.

— Подарки? — тут же умилилась Аня. Алина в ответ усмехнулась.

— Скорее, откуп.

— Но получается, здесь можно переписываться с родными??? — воскликнула она и тут же вспомнила, что уже слышала о почте. Почему же она тогда подумала только о хозяйственных и отчетных письмах? Могут же и дети писать! Могут?

Перо ее мечты разбила.

— Во-первых, Матвей на особом счету. Во-вторых, да, можно. Но не всем. Тебе про это не сказали, значит, тебе нельзя. Можешь начинать реветь по этому поводу.

Плакать Аня не стала. Разговор продолжать — тоже. Узнать бы, как и когда из пансионата отправляют почту. Вдруг ее идея о побеге не так уж и безнадежна???

Отчаяние сменилось воодушевлением. Отец говорил, что нет безвыходных ситуаций. А Аня привыкла папе верить. "Надо только правильно все рассчитать".

Сложно "все рассчитать", не имея и половины данных.

Что все-таки творится в этом проклятом месте? И кто в происходящем виноват?

И насколько он опасен? В частности — для самой Анны?