Марьград
- Автор: Юрий Райн
- Жанр: Мистика / Самиздат, сетевая литература / Фэнтези: прочее
Читать книгу "Марьград"
Когда миновал еще с десяток ниш, сзади раздался дребезжащий тенорок:
— Мил человёк мудан, а мил человёк мудан?
Игорь обернулся. На него смотрел гуманоид, почти неотличимый от остальных. Разве что нос покрупнее. И волос нет совсем.
— Ты, мил человёк мудан, — затараторил он, причудливо коверкая слова, — на Лавуню сердечка не держи. Лавуня хучь и первейша́я во всем Марьграде красави́ца, а карахтер у ей у-у каковóй, огонь карахтер! А пожалуй, мил человёк мудан, в отсечку в мою, посидим тама, потолкуём об чем, с тобой-то, коль ты мудан, а ты мудан и есть само́й что ни на есть, уж я-то враз образли́чимши, так с тобой-то потолко́вати мене в радость, давно не толко́вамши по душам, а уж тобе со мной, енто ты даже сумлеваться не удумай, потому я ой много об чем дум переудумамши, а потолко́вати ежели с толком да с пользой так енто не с кем а с муданáми я завсёгда потолко́вати антиресуюся бо корня́ мы едино́го а ствольчики да веточки наши разбежамшися вот и есть завсёгда об чем потолко́вати…
Уши опять начало закладывать, теперь от потока льющихся в них слов. Но тут абориген сделал паузу, чтобы вдохнуть, чем Игорь и воспользовался:
— Пойдем, дедушка, спасибо тебе.
— Каковóй я те дедушка, — возобновил атаку гуманоид, — я и нежёнатый ишшо, а обжёниться вот на Лавуне хочу, да ёна пока не дает, троёх мужов со свету посжимши, а четверто́го выбираемши, так пущай мене выберёт, а посжи́вет так пущай хучь посжи́вет, а пожалуй ко мене, да, пожалуй, мил человёк мудан, я рядком тута обитаюмши, отсечка у мене тута, фатерка тож, пожалуй…
Он молол языком почти безостановочно, но Игорь сумел абстрагироваться. Следовало найти где-то приют, поесть, восстановить силы, поспать недолго, но здоровым сном, и на свежую голову обдумать все.
— Красави́ц у нас тута много, да Лавуня изо всех первейша́я, — вещал гостеприимный абориген. — А ёна мене кричит, мол, ты, Федюня, как есть чудови́ще дурное да носато́е, пшел, кричит, вон от мене, язык, кричит, что помело, а каковóе ж помело, ёно ж, помело-то, волося́ное, а язык-то во, гля.
Он на ходу повернул голову к Игорю, вывалил язык — сизый, мясистый, пупырчатый.
— Каковóе ж помело, и не помело вовсе, а я смеюся, я свово завсёгда добьюся, я до фостика ёйного доберуся, а тама пущай со свету посжи́вает, не жалко, мене и пожалети некому, бо сирота я и нежёнатый от века. Енто мене кличут таковó: Федюня, — сообщил он неожиданно деловым тоном. — А по фицьяльному ежели, того не ведам. Должно, Федосий. Да, Федосий. И фамиль имем, токмо нам фамиль без надо́бы. Федосий.
— Не Федор? — осведомился Игорь.
— Не-е, каковóй ишшо таковóй Федор. Федосий, вот как! А так-то — Федюня. А тобе каковó кличут, мил человёк мудан?
Маньяк, хотел ответить Игорь, но воздержался — они тут могут знать это слово. Назвался честно — Игорем.
— Да нетути таковóго прозвания, — усомнился Федюня. — А хоша у вас, у муданóв, всяковó могёт быть. А вот и пришкрёблися, вот ёна отсечка моя. Заходь, мил человёк мудан, заходь, сидай вон на лавчонку, Шушулька мене ладну́ лавчонку скомстролимши, ты сидай, толкóвати учнем.
— Федюня, дорогой, — проговорил Игорь, зайдя в «отсечку», скинув рюкзак и сев на скамью, действительно добротную, в отличие от колченогого низенького столика по соседству. — Федюня, ты прости меня. Ты добрый, я вижу. У меня сейчас сил никаких. Я вот только из своих запасов подкреплюсь, водички глотну и должен поспать немного. А уж потом потолкуем.
— Э-эх да эхма! — воскликнул Федюня. — Самоё утречкó, а ты, вишь, почи́вати, экой путник, ну да уж что уж, гнати гостя енто хужэе нетути, почи́вай уж, вот на лавчонке и почи́вай.
— Подкреплюсь только, — повторил Игорь, извлекая из рюкзака порцию спецпайка. — Хочешь моего отведать?
— Что ты, что ты! — замахал ручонками Федюня. — Мене от харчов ваших муданóвых завсёгда пучит чуть не до погибели! Я б тебя желёзками угостил, ёни ох укусны́е, да вас же, муданóв, от желёзок пучит, а нас, местных, от вашего пучит, вот и кричу тебе, единóго мы корня́, а ствольчики свои у кажнóго, а ты кушай уж сам свое, а как напочи́ваешься, так и потолкуём, забижаться не станешь!
— Спасибо, — еле ворочая языком, выдавил Игорь.
Он быстро и очень умеренно утолил голод и жажду — спецпаек работал на пять с плюсом, но, похоже, следовало экономить, — спросил хозяина об отхожем месте, воспользовался, вернулся к скамейке, кое-как пристроил под голову рюкзак…